— Наверное, драконья природа требует, чтобы они спали на золоте, — предположил Алистер, задумчиво покусывая ноготь.

— Но вы же его не оставите спать в вашем золоте?! — ужаснулся эльф-казначей.

— Пусть спит, — распорядился король эльфов, — ничего с золотом не сделается.

— Да он же его соплями изгадит! — воскликнул казначей. Хёггель, когда спал, и в человеческом обличье пускал пузыри изо рта и носа.

— Вот и будет чем заняться стражам сокровищницы, — со смехом возразил Алистер.

Хёггель проснулся через неделю. Он изменился. Из тощего мальчишки он превратился в юношу, ещё угловатого, нескладного, лет шестнадцати на вид. Глаза у него стали на тон темнее, а русые волосы пошли волнами.

— Наверное, — предположил Алистер и был близок к истине, — драконы меняются во сне. Поэтому он впал в спячку. Надо бы спросить об этом у Эмбервинга…

Хёггель-дракон тоже изменился. С его шеи и морды пропали уродливые бородавки и выпуклости, чешуя стала прочнее и глаже, а крылья — ещё жилистее. До золотого дракона ему, конечно, было далеко, но Алистер не без удовольствия подумал, что нынешний Хёггель больше походит на то, что он представлял себе «собственным драконом эльфийского короля».

Правда, с этими новыми крыльями Хёггель совсем разучился летать. Он взлетал невысоко, но никак не мог удержать равновесие и летел кувырком, только чудом не ломая себе шею или хвост. Он и прежде-то не слишком уверенно взлетал и приземлялся. После очередного кувырка он неизменно обращался в человека — теперь он воспринимал это превращение спокойно, осознав, что это вовсе не колдовство, а его собственная природа, — и долго молча шевелил губами. Думается, ругался, но, помня о том, что говорил ему Алистер, вслух браниться не решался.

Эльфы ему никак помочь не могли. У них не было крыльев.

— Знаешь, что? — сказал однажды Алистер. — Думаю, дело не только в тебе, Хёггель. В нашем мире у тебя просто не хватает сил, чтобы научиться нормально летать. Тебе нужен простор внешнего мира. Какое-нибудь место, где не будет никакого другого волшебства, кроме твоего собственного. Лети-ка ты в мир людей и практикуйся там.

Хёггелю эта идея понравилась. Он уже и сам подумывал о том, чтобы устроить себе где-нибудь логово — нельзя же дракону без логова! — предварительно стащив из сокровищницы Алистера столько золота, сколько поместится в пасть. Но не делал этого он по той простой причине, что в мире эльфов негде было устроить логова: тут были сплошные луга, никаких гор или пещер, — а во внешний мир он выбраться никак не мог. Порталы открывали только сами эльфы.

Алистер надел ему на палец зачарованное кольцо с изумрудом и объяснил, как при помощи заключённого в камень эльфийского волшебства открывать и закрывать порталы. Объяснять пришлось долго, учить — ещё дольше: к волшебству у Хёггеля, кажется, никаких способностей не было. Но он всё-таки выучился это делать: он был упорный.

— Можно попросить Эмбервинга, чтобы он тебя поучил, — предложил Алистер.

Хёггель наотрез отказался. О золотом драконе у него остались не самые лучшие воспоминания: он помнил и оплеухи, и как его отмывали в трёх водах, и как сунули в тёмный мешок…

— Сам научусь, — буркнул он, отводя глаза. — Обойдусь и без этого противного старикашки!

Алистер удивлённо хмыкнул, а Талиесин неожиданно залился смехом, ничего не объясняя. Назвать Эмбервинга старикашкой… Он-то знал, как теперь выглядит Дракон! Конечно, это не отменяет драконовой древности, но… Король эльфов взглянул на сына с улыбкой облегчения. Кажется, Талиесин оправился и от потрясений, и от неразделённой любви, занятый воспитанием драконыша. К Хёггелю он был по-настоящему привязан.

— Но он же не улетит в мир людей навсегда? — беспокойно спросил Талиесин, оборвав смех и посмотрев на Хёггеля, который с видимым удовольствием упражнялся в открытии и закрытии порталов.

— Не волнуйся, — усмехнулся Алистер, — чары с него так и не сняты, не забыл? А дракон без огненного дыхания совершенно беспомощен. К тому же моё золото так просто его не отпустит. Дракону ведь не обойтись без золота.

Если бы он знал о смелых планах воспитанника обчистить его сокровищницы! Хёггель, впрочем, отложил их на неопределённый срок: сначала нужно научиться толком летать. Да и заклятье, запечатывавшее морду, ему самому было никак не снять. Да и, признаться честно, жить ему в мире эльфов нравилось.

— Конечно, вернусь, — сказал он, любуясь кольцом на своём пальце. — Научусь летать и вернусь. Знаешь, как я буду летать! О-го-го, как я буду летать! И непременно притащу что-нибудь ценное тебе в подарок, Алистер.

Король эльфов растрогался. Ах, если бы он знал, что умудрится притащить в их мир дракон! Улыбался ли бы он так безмятежно? Но Алистер ничего не знал и даже не подозревал, чем закончится первая после всех этих лет вылазка Хёггеля во внешний мир.

========== 24. Дракон короля Алистера и дева-древо ==========

Хёггель был бесконечно рад узнать, что Алистер разрешил ему покидать мир эльфов и возвращаться когда вздумается. Дело было даже не в том, чтобы научиться летать, как полагается драконам, или отыскать место для собственного логова. Здесь ему было тесновато.

Сложно объяснить, почему дракон это чувствовал: эльфийские луга простирались насколько хватало глаз, он не облетел бы их и за год. Алистер, когда Хёггель заговорил с ним об этом, объяснил, что дело, скорее всего, в волшебных барьерах, окружавших эльфийский мир и оберегавших его от вторжений. Драконы, должно быть, остро чувствуют чужую магию. Хёггель был бесконечно слаб как дракон, но всё же оставался драконом, и этого ничто бы не изменило, даже эльфийское воспитание.

Кое-какие волшебные силы у него были, даже Алистер это признавал, но они были ничтожно малы по сравнению с всеобъемлющей эльфийской магией, которой была пропитана каждая пядь земли. Поэтому Хёггелю стоило отправиться в мир людей и учиться правильно летать там: магическая энергия внешнего мира рассеяна по свету, волшебных существ можно по пальцам пересчитать, чародействующие смехотворно слабы, — идеальный мир для молодого дракона, который учится быть драконом.

Кольцо, которое Алистер изобрёл специально для своего воспитанника, зачаровав лучший изумруд из сокровищницы, помогло бы Хёггелю беспрепятственно путешествовать между двумя мирами. Драконы открывать порталы могли, хоть Хёггель пока об этом не знал, но, в отличие от эльфийских, эти порталы всегда вели исключительно лишь в те места, где драконы бывали прежде, поэтому Эмбервингу пришлось воспользоваться услугами чародейки из Чернолесья, чтобы попасть к эльфам. А с этим кольцом, приложив немного усилий, Хёггель мог попасть куда угодно.

— Прежде всего, тебе нужно отыскать подходящее место для тренировочных полётов, — напутствовал король эльфов, надевая дракону кольцо на мизинец. — Подальше от людских поселений: вдруг появившийся в небе дракон может вызвать панику. А если люди пугаются, они становятся необыкновенно жестоки.

— Ха, — сказал Хёггель, который даже после нескольких лет обучения у эльфов всё равно то и дело вспоминал постулаты Драконьей книги, настолько прочно они были вбиты в его голову дедом-драконом, — да я их так пугану, что они и близко ко мне не подойдут!

Алистер нахмурился:

— Не подойдут, но наймут рыцарей и все силы приложат, чтобы твоя голова красовалась на воротах какого-нибудь городишка.

— Ха, — опять сказал Хёггель, — да я этих рыцарей…

Король эльфов ещё больше нахмурился и постучал пальцем по углу своего рта, как будто напоминая дракону о том, что чары всё ещё наложены на него и что огнём дышать он не может.

— Но ведь ты их снимешь, когда я полечу во внешний мир? — беспокойно спросил Хёггель.

— Конечно нет, — категорично сказал Алистер. — Если я это сделаю, ты таких бед натворишь!

Хёггель смерил короля таким взглядом, что любой другой в камень бы обратился, но Алистер лишь доброжелательно улыбался.