Дракон уставился на неё круглыми глазами, а пото́м подумал, что, должно быть, неловко схватил её, когда тащил в башню, а ей почудилось в том невесть что. Пощёчину — да, с её точки зрения он пощёчину заслужил. Но даже и так: обзывать его рептилией было слишком грубо с её стороны. Дракон поджал губы и суховато сказал:

— Жаль тебя разочаровывать, но не в моих правилах лезть под юбки… вздорным девчонкам.

Он ловко подхватил её за плечи и втолкнул в отведённую для неё комнату на втором пролёте. Всех принцесс он селил сюда. Пусть посидит и подумает над своим поведением! Щека непривычно горела.

Ох, сколько раз Дракон пожалел, что похитил вздорную принцессу! Он мучился с ней уже второй месяц, а рыцари почему-то до сих пор не ехали её спасать.

Принцессе всё было не то и всё не так. Ей ничего не нравилось. Еда — невкусная, постель — жёсткая, Дракон — противный, башня — мрачная… Она изводила Дракона, как могла. Он пока терпел, но уже заметил, что принцесса всё говорит и делает ему наперекор. Пару раз она даже пыталась влепить ему пощёчину, но он так на неё глянул, что она не решилась.

Устав, Дракон решил слетать в Цветочное королевство, чтобы выяснить, куда запропали рыцари-спасители, а если встретит их по дороге, так проводить до башни. Но рыцарское войско ему по дороге не встретилось.

Когда он прилетел в столицу, то принялся расспрашивать у торговцев на площади, не произошло ли в королевстве чего-нибудь занятного или ужасного.

— Принцессу вот дракон какой-то спёр, — подумав, ответил торговец, — а так ничего.

— Дракон? Принцессу? — сделал вид, что удивился, Дракон. — Да что вы говорите! И что же, рыцари уже отправились её выручать?

— Нет, — махнул рукой торговец, — какие там рыцари! Король кинул клич, но покуда никто не отозвался. Ни рыцари, ни принцы, ни герои. Молчок. А у короля язва, он сам ехать не может.

— Как так? — растерялся Дракон. — Бедная принцесса!

— Бедный дракон, — почему-то возразил торговец и засмеялся.

Так ничего и не выяснив толком, Дракон вернулся в Серую Башню. А там его ждал сюрприз.

Когда Дракон улетал, то он запер башню снаружи на засов, чтобы принцесса не сбежала. Вернувшись, он убрал засов и толкнул дверь, но… она оказалась заперта изнутри. Судя по звуку, на внутренний засов. Брови Дракона поднялись, он постучал. В смотровое окошечко глянул глаз принцессы.

— Отопри, — велел Дракон.

— И не подумаю, — сказала Флёргана.

— К-как это? — не понял он.

— Теперь это моя башня. Надоели твои придирки.

— Это когда я к тебе придирался? — изумился Дракон и подёргал дверь, но засов был прочный, а применять силу против девушки Дракону претило. Это она к нему придиралась по всякой мелочи!

Флёргана только хмыкнула и закрыла смотровое окошечко.

— Отопри! — повысил голос Дракон. — Ух, и достанется тебе, когда ты оттуда выйдешь!

— А я не выйду, — ответила принцесса из-за двери.

— Есть захочешь, выйдешь, — усмехнулся Дракон, а пото́м вспомнил, что его кладовка ломится от припасов, и скривился лицом.

Оставалось надеяться, что это всего лишь каприз вздорной принцессы и что она отопрёт дверь, когда каприз пройдёт. Но дверь ему Флёргана так и не открыла ни в тот день, ни вообще ни в какой! Дракон стучал, требовал, грозил, просил, но принцесса была непреклонна. А Дракон вздрагивал и хватался за голову, когда слышал, как она что-то роняла в башне. Иногда слышался звон разбившейся посуды: принцесса ловкостью не отличалась. Он мог только догадываться, что теперь творится внутри, а там совершенно точно ничего хорошего не творилось!

Хуже всего то, что Дракону пришлось спать прямо на улице. Есть ему тоже было нечего: на грядках — одна петрушка, он её так наелся, что пото́м смотреть на неё не мог! Умываться приходилось из колодца ледяной водой. И переодеться было не во что. Помыкавшись неделю, Дракон наведался в деревенский трактир.

Сгущались сумерки, и трактирщик собирался уже закрывать таверну, как вошёл Дракон. Он бухнулся за первый попавшийся столик и приказал:

— Подай чего-нибудь…

Трактирщик не без удивления на него воззрился. Выглядел их господин как-то потрёпанно.

— Так ведь не осталось почти ничего, — робко сказал он, — одни подонки в котле.

— Неважно, лишь бы горячее, — отрывисто сказал Дракон. — И чтобы без петрушки!

Трактирщик, которому неловко было кормить Дракона такой дрянью, принёс суп в большой миске, кашу, в которой уже не осталось мяса, и хлеба, а сам побежал будить жену, чтобы та наготовила что-нибудь получше. Трактирщица всполошилась, но, пока она хлопотала по кухне, варя наваристую похлёбку из баранины с чесноком, Дракон успел съесть всё, что трактирщик ему принёс, а пото́м выхлебал едва ли не полный котёл бараньей похлёбки. «Как же оголодал-то!» — подивился трактирщик, с опаской поглядывая на острые крепкие зубы, которыми Дракон отрывал мясо с кости, и ему отчего-то припомнились россказни о том, что драконы и людей едят, если те жирка нагуляют. А трактирщик был тучный. Правда, Дракон доселе людей не ел, но кто его знает… Трактирщик бочком двинулся к кухне и предложил:

— А может, ещё и яичницы с ветчиной? Мы это мигом.

Дракон швырнул обглоданную кость в пустую миску и полной грудью выдохнул:

— Вина. Кувшин. А лучше два.

Трактирщик принёс вино и кружку. Дракон опустошил первый кувшин прямо из горлышка за считанные секунды, вино из второго пил уже кружкой, но теми же быстрыми, жадными глотками, как будто его мучила страшная жажда и он никак не мог напиться. Кажется, он не пьянел. Трактирщику до смерти было любопытно, что же такое приключилось с хозяином Серой Башни, но он благоразумно помалкивал.

Дракон допил вино, посидел немного, раздумывая, пото́м бросил на стол несколько золотых монет и поинтересовался:

— А свободные комнаты у тебя есть?

Комната нашлась, маленькая, каморка почти, но с кроватью, и Дракон остался спать в трактире. Спал он тихо, но по всему трактиру летали золотые искры, выбирающиеся в щель из-под двери каморки. Трактирщик с женой долго по очереди подглядывали в замочную скважину — хотелось посмотреть на спящего Дракона, — но толком ничего не разобрали: в комнате стояло янтарное сияние.

Наутро Дракон ушёл, хорошенько позавтракав тем, что наготовила проворная трактирщица, и оставив на столе порядочно золота.

— Неладное что-то в башне творится, видать, — глубокомысленно заключил трактирщик, когда на другой день увидел, что Дракон спит на лугу, накрывшись собственными крыльями, а на третий — снова пришёл ночевать в трактир.

Дракон, поразмыслив, решил, что так дальше продолжаться не может. Выжить его из собственной башни — да что она о себе возомнила! Но как бы ни был зол Дракон, штурмом брать башню он не стал. Он ещё несколько раз пробовал уговорить принцессу выйти, но безуспешно. Флёргана только хмыкала и продолжала разорять драконовы кладовые. Его запасов хватило бы ещё на полгода, не меньше.

Тогда Дракон решил слетать в Цветочное королевство и поговорить с её родителями. Пусть забирают принцессу, раз никто не едет её вызволять: ему с ней валандаться некогда, да и сил уже никаких нет.

Действовать он думал решительно. Не скрываясь, он драконом слетел к подвесному мосту, который был перекинут через ров, окружавший замок. Когда стражники его увидели, они завопили:

— Дракон! Дракон! Поднимайте мост!

Заскрипели механизмы, мост медленно поехал вверх. Дракон подцепил край моста лапой и тихонько дёрнул его обратно. Цепи, на которых мост держался, взвизгнули, лязгнули и оборвались, полотно моста грохнулось на место. Дракон вступил на мост, его окружило янтарное облако, а когда схлынуло, то по мосту уже шёл не дракон, а мужчина с янтарными волосами и того же цвета глазами. Стражники вскинули было алебарды, но он сказал им миролюбиво:

— Полно! Я к королю по делу. Времени у меня играть с вами нет.

Стражники переглянулись, но оружие опустили и повели Дракона к королю. Тот как раз сидел на троне, страдая от особенно сильной боли в желудке, и нисколько не обрадовался, когда ему доложили: