Менестрель совсем уж отчаялся, но тут где-то поблизости так страшно трахнула входная дверь, что он едва ли не подскочил на месте от неожиданности. Он завертел головой и замер: взгляд поймал какое-то потрясающее янтарное сияние, которое было совершенно точно не к месту в этом захолустье.

Высокий статный мужчина в дорогой одежде, который так бесцеремонно грохнул дверью, быстрым шагом пошёл по улице, что-то бормоча себе под нос. Янтарное сияние волос струилось за спиной. Голденхарт, как зачарованный, шагнул следом.

Мужчина приостановился и вдруг зашвырнул что-то в канаву, а пото́м быстро зашагал дальше. Менестрель опомнился, тут же полез подбирать выброшенное незнакомцем, надеясь, что это окажется что-нибудь полезное. Какой-нибудь сухарь, к примеру. Но это была смятая бумажка. Голденхарт развернул её, брови его удивлённо полезли вверх, и он посмотрел вслед уходящему мужчине.

Это был текст объявления или двух объявлений. «Отдам принцессу в хорошие руки, — каллиграфическим почерком было написано на бумажке, а чуть пониже: — Срочно требуется рыцарь».

До встречи, изменившей жизнь обоих, оставалось меньше минуты.

========== 15. Подменная принцесса. Свадебный кортеж и лесная «фея» ==========

— Ой-ой-ой! — завопил грузный мужчина в королевской мантии, заваливаясь набок и дрыгая ногами, как перевёрнутый жук. Золотая зубчатая корона покатилась по полу и укатилась за трон.

Через тронный зал, подскакивая и поддерживая толстый, как пивная бочка, живот, мчался придворный лекарь. Жалобно звякали склянки в лекарском саквояже. Следом неслись четыре лакея с носилками.

— Проклятие! — прорычал король, когда лакеи укладывали его на носилки, чтобы отнести в королевскую опочивальню и перепоручить заботам лекаря. — Будь проклята эта прокля́тая болезнь!

Когда король Варгод был не в духе, он не стеснялся в выражениях. Скрутило короля в самый неподходящий момент: он как раз отдавал распоряжения насчёт предстоящей свадьбы его младшей дочери Юрмы, которая должна была состояться в Тридевятом королевстве.

Свадьбы этой ждали все. Откровенно говоря, принцесса уродилась страшненькой: у неё был птичий нос, веснушки по всему лицу, да к тому же рыжие волосы — ни дать ни взять ведьма!

И в кого она только уродилась? Король Варгод некогда был статен и даже красив. Принцессы выстраивались в очередь, ожидая, кого же из них он выберет себе в жёны. Он никого из них не выбрал. Королевой стала девушка из его собственного королевства, дочь садовника. Она была прекрасна, как орхидея, и даже королевские министры были настолько очарованы, что не возражали против столь неравного брака.

Увы, наследника трона королева родить не сумела, но наградила супруга тремя дочками и вскоре умерла. Король Варгод очень по ней тосковал и больше никогда не женился, так что министры посоветовали сделать наследником трона супруга одной из дочерей. Но супруг старшей дочери был всего лишь рыцарем и не горел желанием сидеть на троне: он не вылезал из крестовых походов и ристалищ, — а супруг средней, хоть и королевского происхождения, не годился на эту роль, поскольку оказался настоящим мямлей и чуть что прятался за спину жены. Куда такого на трон! Оставалось надеяться, что у дочерей родятся сыновья и один из них окажется подходящим на роль наследника.

К третьей дочери никто не сватался. За принцессой хоть и давалось целое королевство, но оно было такое маленькое, что соискатели понимали: игра не сто́ит свеч, — и обходили Южное королевство стороной. Кому хотелось застрять в таком захолустье да ещё с такой женой? Варгод их даже понимал: Юрма была девушка кроткая, но чтобы прожить бок о бок всю жизнь, причём прожить не абы как, а счастливо, одной кротости мало.

Варгод долго ломал голову, пока не вспомнил о короле Тридевятого королевства. Они когда-то то ли в шутку, то ли вправду пообещали друг другу поженить будущих детей, если только они родятся разного пола. С тех пор прошло почти полжизни, Варгод уже и забыл о том обещании. А вот теперь вспомнил и подумал, что это хороший шанс: обещание — штука серьёзная. Даже если король Тридевятого королевства и наслышан, что младшая принцесса обречена сидеть в девках, то всё равно должен согласиться на брак. У короля Тридевятого королевства, Варгод слышал, было два холостых сына. Одним-то уж он непременно может пожертвовать!

Король Варгод приободрился и послал в Тридевятое королевство гонца с письмом, в котором напомнил другу о давнем обещании. По правде говоря, он не особенно-то надеялся на благополучный исход дела, но, к его удивлению, король Тридевятого королевства согласился и даже прислал портрет младшего сына, которого прямо-таки жаждал женить на дочери Варгода. Король Южного королевства глазам своим не верил: о принце Голденхарте на десять королевств вокруг шла слава как о самом красивом принце на свете, принцессы падали в обморок при одном упоминании его имени. Правда, поговаривали, что принц эксцентричен и балуется балладами, вместо того чтобы зубрить королевские эдикты. Ну, это уж вовсе пустяк! В следующем письме договорились о свадьбе, и только тогда король Варгод, жалевший дочь и не желающий тешить её пустыми надеждами, сказал Юрме, что осенью она выходит замуж за принца Тридевятого королевства, и отдал ей присланный будущим свёкром портрет.

— За него? — со страхом воскликнула принцесса, глядя на портрет.

Портрет, конечно, и десятой доли красоты жениха не передавал. Он даже скверненько был выполнен, на скорую руку, и, вероятно, не слишком искусным художником, но такие портреты давно разошлись по всем королевствам, и принцессы вздыхали, глядя на них и по уши влюбляясь в принца. Выйти замуж за Голденхарта мечтала каждая вторая (была бы и каждая первая, но каждая первая уже была замужем за кем-то ещё). И вот этот сказочно красивый принц должен стать её супругом? Неудивительно, что Юрма испугалась.

Варгод ласково похлопал дочь по плечу:

— Не бойся. После свадьбы вернётесь в наш за́мок, а уж я прослежу, чтобы он тебя не обижал. Ты, главное, наследника роди, а уж там, если не захочет с тобой жить, так и пусть идёт на все четыре стороны. Но я думаю, что он тебя полюбит.

— За что ему меня любить? — горько воскликнула Юрма, прижимая портрет к груди.

Принцесса была неглупа и понимала, что это мезальянс, о котором на века вперёд будут слагать легенды. Но как же прекрасен был этот принц с портрета! Щёки девушки разгорелись, и она потупилась.

И вот в тот самый день, когда нужно было отправляться в Тридевятое королевство на свадьбу, короля Варгода свалил приступ подагры. Лекарь мог только немного облегчить страдания своего повелителя, лекарства от подагры не было. Но и без того было ясно: король Варгод на свадьбу поехать не сможет. Министры, посоветовавшись, решили отправить принцессу одну — в сопровождении лакеев, фрейлин и кормилицы. Свадьба должна состояться, несмотря ни на что!

Юрма плакала, не хотела ехать без отца. Варгод ласково уговаривал её не упрямиться. Наплакавшись, принцесса согласилась поехать одна. С ней отрядили шесть стражников, два лакея, четыре фрейлины и одну кормилицу — достаточное сопровождение, чтобы не заскучать в пути и не бояться каких-либо происшествий. Вся эта пёстрая компания погрузилась в четыре кареты. Варгод на прощание дал принцессе письмо к королю Тридевятого королевства, в котором объяснял, отчего не смог приехать на свадьбу.

Кормилица ехала в одной карете с принцессой и развлекала её сказками и песенками. Юрма не смеялась, глаза её были красны от слёз, но портрет жениха она из рук не выпускала.

— Ну что ты, деточка? — жалостливо спросила кормилица, гладя принцессу по руке.

— Он меня ни за что не полюбит, — уверенно сказала Юрма, показывая кормилице портрет Голденхарта. — Такой красивый юноша!

— С лица воды не пить, — возразила кормилица, глядя на портрет и качая головой. — Когда он узнает тебя получше, то непременно полюбит. Кто бы ни полюбил такую кроткую девушку!