Мужчина только поднял ладонь, как бы говоря, что не сто́ит извиняться по подобным пустякам. Оба ведь прекрасно знали, что Дракон снял бы им головы за считанные секунды, так что никакой опасности для него эти луки и копья не представляли.

Король пригласил Дракона отдохнуть немного в замке, а там — за кубком эля — и поговорить о причинах, что привели его в этот тайный, сокрытый от внешнего мира уголок. Эмбер согласился.

Эльфы разошлись, Талиесин пошёл следом за отцом и нежданным гостем. Настоящий дракон? А по виду и не скажешь… Алистер между тем расспрашивал, как Дракон отыскал сюда дорогу.

— Одна колдунья открыла портал, — ответил Дракон. — Правда, она не была до конца уверена, что получится.

— Дорого ты, должно быть, заплатил за её услуги, — с улыбкой, скорее похожей на усмешку, сказал король. — Однако же, дело, должно быть, важное и неотложное, раз уж ты пошёл на такой риск, господин дракон.

— Должно быть, — словами же эльфа ответил мужчина.

Ему почудилось, что эльф неспроста повторяет эти слова: в них чувствовались чары. Возможно, хотел заколдовать Дракона или внушить ему что-то. Например, что ни в каком эльфийском мире тот не бывал, приснилось просто. А повторив эти слова вслух, Дракон чары разрушил: знал, как подобные штуки действуют, сам не раз использовал.

Алистер звонко рассмеялся:

— Раскусил, господин дракон! Прости, так уж повелось, что эльфы над людьми чудят.

— Я не человек, со мной не пройдёт, — возразил Эмбер и предупредил на всякий случай: — Не шути со мной, господин Алистер, король эльфов. Драконы шуток не любят.

Он отвёл руку в сторону — они как раз проходили мимо ветвистого дерева — и дотронулся до ствола. Тот пошёл трещинами. Алистер с улыбкой тронул дерево вслед за Драконом, и трещины пропали.

— Я слышал, что драконы обладают неимоверной мощью и колдовством, — покивал Алистер. — Шутить с тобой не буду. Такого врага мне бы нажить не хотелось. Знаю, что если захочешь, то за мгновение весь мой мир с землёй сровнять можешь.

Талиесин схватился за лук, но Алистер поднял руку, успокаивая сына.

— Не войну объявлять пришёл, а просить об услуге, — ровно возразил Дракон. — Награда будет щедрой.

Глаза короля эльфов невольно вспыхнули. Эмбервинг по сказкам знал, что эльфы сродни драконам в их неудержимой страсти к золоту и прочим драгоценностям. Вот и Алистер (пальцы — в перстнях, шея — в ожерельях, волосы — в жемчугах да в алмазах) не был исключением.

— Чего же ты от нас хочешь? — спросил король, приглашая Дракона сесть за широкий дубовый стол (они уже вошли в замок, который и не замком был, а сплетёнными в причудливые орнаменты и формы виноградными лозами). Талиесин встал за стулом отца, зорко наблюдая за гостем.

— Легенды гласят, что эльфы — великие кудесники, — сказал Эмбервинг, принимая от короля пенный кубок, но не спеша делать глоток; дождался, когда король свой пригубил, пото́м только отпил.

Алистер согласно наклонил голову, вид имея важный и степенный, но внутри просто сгорал от любопытства и предвкушения.

— Да, — ответил он, — волшебством мы наделены. Но какое такое волшебство не по силам дракону?

Эмбервинг отставил полупустой кубок, провёл пальцем по губам, стирая пену, и проронил:

— Нужно одного человека воскресить. Во Внешнем мире такое никому не под силу.

Алистер задумчиво посмотрел на Дракона из-под ресниц, потёр подбородок:

— Человека, говоришь? Да, пожалуй, воскресить можно, но к чему? Люди эфемерны. Для тебя или для меня — как искорка от костра: вылетела и погасла.

— Можно, значит, вернуть к жизни умершего? — вскинулся Дракон.

Талиесин вздрогнул. На мгновение проступил истинный облик Дракона, тут же пропал, но этого хватило, чтобы сердце юного эльфа зашлось быстрым стуком. Эльфы были красивы, но этот!!! Талиесин невольно приложил руку к груди и часто задышал, не справляясь с волнением.

— Если использовать эльфийский цветок, то да, — утвердительно кивнул Алистер. — Они расцветают раз в полтысячи лет, один вот-вот должен распуститься.

— Отец! — опомнился Талиесин. — Но ведь ты обещал его мне!

Король эльфов предупредительно на него взглянул. Талиесин вспыхнул и проглотил обиду.

— Но обойдётся тебе это недёшево, господин дракон, — предупредил Алистер. — Готов ли ты заплатить такую цену?

Эмбервинг вопросительно дёрнул подбородком.

— Отдашь мне то же, что отдал чародейке, — сощурился король эльфов. — Не знаю, что это, но, должно быть, что-то весьма ценное.

— Хорошо, — не колеблясь, согласился Эмбер.

Он упёр ладонь в подлокотник, по скулам и по фалангам пальцев полезла чешуя, на лбу появились рога, вернее, то, что от них осталось. Дракон обхватил оставшийся рог ладонью и сломил его. Король широко раскрыл глаза.

— Не знаю, впрочем, какая от него польза, — оговорился Эмбервинг, кладя рог на стол и придвигая его к королю эльфов.

— Ты умом тронулся, господин дракон? — воскликнул эльф. — Ведь ты же теперь совсем лишился колдовской силы!

Эмбервинг приподнял брови:

— С чего бы это?

— Ведь доподлинно же известно, что колдовская сила драконов в их рогах!

— «Доподлинно»? — иронично переспросил Дракон. — И сколько драконов вы уже видели, чтобы вам «доподлинно» это было известно?

Король покачал головой, подобрался обеими ладонями к рогу, накрыл его краем рукава, любовно поглаживая пальцами.

— В любом случае это настоящая редкость… — пробормотал он и сказал уже громче: — Что ж, плату я получил. Идём в сад, поглядишь на эльфийский цветок.

— «Поглядишь»? — уточнил Дракон, и его глаза стали светиться чуть ярче, на полтона всего, но мороз по коже от этого взгляда продирал даже эльфов.

— Незабываемое зрелище, — словно бы не замечая его взгляда, продолжал король. — Сам цветок бесполезен, тебе нужен его плод. Пропустишь момент — уж извини, никому не достанется. Нужно сорвать его до того, как из него уйдёт волшебная сила. Уж не знаю, как ты это сделаешь: тот должен рвать, кому предназначен. Но эльфы этот момент чувствуют, а вот про драконов не знаю. Я предупредил. Не взыщи, если что.

Эмбервинг медленно кивнул, и король повёл его в сад. Талиесин пошёл за ними, обиженный, что придётся ждать ещё полтысячи лет, чтобы получить такое желанное сокровище. У эльфийского цветка было много применений.

В саду благоухали сотни самых прекрасных на свете цветов, многие из которых Дракон видел впервые в жизни. Над ними порхали бабочки, или это были созданные волшебством миражи. Дракона эта красота не трогала, сердце его было глухо и скорбно отмеряло шаги. Если бы менестрель был здесь, любовались бы этими цветами вместе… Сердце защемило. Эмбервинг невольно приостановился и скомкал одежду на груди.

— Кого ты хочешь воскресить? — понизив голос, спросил Алистер, но Эмбер не ответил. — Что ж, я не напрашиваюсь…

— Верно ли, что воскресший будет точно таким же, как и при жизни? — перебил Дракон, припомнив слова чародейки.

— А, о некромантии подумал? — верно догадался король и засмеялся. — Нет, эльфийское волшебство к чёрной магии никакого отношения не имеет. Правда, насчёт людей не уверен: достаточно ли хорошо сохранился труп твоего человека? Оживлять лучше всего только что умерших, пока их не тронуло тление.

Эмбервинг скрипнул зубами и процедил:

— Сохранился. Который из них обещанный цветок?

Алистер указал на торчащий из земли камень, кажется, гранитный, но пронизанный серебристыми, похожими на вены прожилками, от которых исходило мягкое сияние. Прямо из камня рос невзрачный кустик с зазубренными листьями. Ничего особенного и уж тем более волшебного в нём не было. Дракон вообще принял его за чертополох и сурово взглянул на Алистера: а ну как опять шутить вздумал? Но король эльфов серьёзно ответил:

— Эльфийский цветок. Вовремя пришли, сейчас расцветёт. Остальное в твоих руках, господин дракон.

Эмбервинг подошёл к камню, разглядывая растение. Прежде он не заметил, но из кустика торчал коротенький побег с округлым шишковатым бутоном на конце. Распуститься из него, по мнению Дракона, могло только что-нибудь исключительно гадкое и уродливое. Не вписывался этот кустик в обстановку эльфийского сада, где цветы были один краше другого.