Жареный хлеб, бекон, яичница, оранжад. Все континентальные завтраки, которые я съел во всех бесчисленных отелях, давно слились у меня в памяти в один бесконечный завтрак, отличаясь только особенностями исполнения — в египетских отелях вместо оранжада был разбавленный "Юпи", в израильских вместо бекона была куриная ветчина, на Хрельхе вместо тостов были чипсы.

Положив несколько полосок ветчины на тарелку, я поставил её на пол. Обнюхавший её Беляш что-то недовольно пробурчал и брезгливо отряхнул лапку. Я никак не отреагировал на его демарш — опыт подсказывал мне, что, высказав всё накопившееся недовольство, кот сожрет бекон и попросит добавки.

Я медленно вымакивал глазунью жареным хлебом, раздумывая о своём. О главном. О наболевшем. О том, как решить проблему за имеющуюся в наличии пару выходных. Свой отпуск я уже потратил, спасая Хрельх.

Кое-какие наработки у меня уже были — перед сном я хорошо прошерстил местную сеть и имел предварительные намётки возможного решения проблемы с засухой. Висящее над планетой Ледяное кольцо замерло в неустойчивом, искусственном равновесии — во всех смыслах этого слова. И в прямом — Корпорация тратила огромные ресурсы на предотвращение столкновений ледяных глыб. И в переносном — стороны не могли пойти на попятную, предпочитая откладывать решение на завтра. В надежде, что завтра не наступит никогда.

Так что нужно было всего лишь сдвинуть процесс с мертвой точки. Заставить людей принять решения. Которые заведомо будут лучше, чем существующее положение. Просто потому, что уже хуже некуда.

Осталось осуществить этот первый толчок. Нужно совсем немного — смелого пилота на вертком истребителе будет достаточно. Защищающая кольцо система безопасности является системой мирного времени. Её и поставили, как я подозреваю, для галочки. Основной защитой кольца является неотвратимое и жестокое наказание, которому подвергнут любого нарушителя. Местное правосудие скоро на пожизненные приговоры без права пересмотра.

Вот только лично меня этот пункт ни разу не пугал. Думаю, что все понимают почему — решетки меня не удержат, оковы меня не скуют. Точнее не меня, а Никсель. Но не суть.

Осталось сущие пустяки. Найти где-то денег на приобретение этого самого истребителя. И дюжины торпед — виртуозно пилотировать я за оставшееся время вряд ли успею научиться, так что нужно будет использовать умное оружие. Класса выстрелил-забыл.

И истребители, и торпеды тут продавались свободно — большая часть покупателей являлись ксеносами с сотен разных миров вне человеческой юрисдикции. Но была и заковыка — оружие требовалось именно купить. Просто украсть я не мог — взлет и посадка на планету производились под контролем автоматический системы пилотирования, которую даже местные умельцы обманывать не научились.

И с этим был полный затык. У меня осталась всего пара тысяч эргов. И быстро заработать деньги я не мог — местная экономика коллапсировала. В этом случае все возможные ниши заполнены отчаявшимися людьми — это я хорошо знаю по современной мне экономике России.

Несколько минут я раздумывал об альтернативных способах заработка — ограблении банка, похищению ради выкупа и прочем криминале. Но все эти способы были связаны с насилием, что совершенно для меня неприемлемо. А приемлемые для меня с моральной точки зрения способы вроде кражи денег у местной мафии или чиновников и без меня активно реализовывались местными жителями. Обыватели обычно пускаются во все тяжкие. Когда экономика на спаде.

Так что мне остается? Применить какую-нибудь необычную схему кражи? И я в очередной раз пожалел, что у меня нет суперспособностей. Без них задача выглядела неразрешимой.

Даже авторы земной фантастки были поразительно единодушны: если они и начинали свою повесть с описания обычного человека, то быстро вручали бедняге рояль — его кусал радиоактивный паук, он находил базу предтеч, на нем ставили бесчеловечные эксперименты нацисты. После чего прокачавшемуся герою завидовали даже тамошние боги.

Несколько минут я обдумывал, как получить сверхсилы, старательно не вспоминая вчерашнее фиаско с имплантатами. Самым реалистичным был план с условным названием "Червь" — так назывался великолепный роман Джона Маккрея, в котором рассказывалась история девушки, получившей сверхъестественную способность управлять насекомыми. И сумевшей поразительного многого добиться.

Подобный контроль над насекомыми в реальном мире, конечно, невозможен. Но и не нужен — у меня как раз есть знакомая колония разумных таракашек. Которые будут выполнять мои команды без мысленного контроля — если мы, конечно, договоримся.

И у меня даже есть, что этим таракашкам предложить! Бьюсь об заклад, Бумажный Человек — попаданец. Слишком сильно он выбивается даже из этой межпланетной реальности. У меня на это глаз наметан — я уже в дюжине миров побывал. И если вчера до меня это не дошло, то сегодня, когда мозг рассортировал и упорядочил за ночь впечатления, это казалось очевидным. А что хотят все настоящие попаданцы? Вернуться домой, естественно.

И именно это я и могу обеспечить без особого труда. По сети Омни я мог переместиться в любую существующую реальность, найдя её по номеру в спирали, и уже в ней найти нужный мир по номеру планеты в тентуре. Оба этих адреса я могу узнать, обратившись к оракулу, живущему при дворе принцессы Пич. Самое трудное во всем мероприятии — уболтать Никсель совершить пару лишних перелетов.

Не откладывая дела в долгий ящик, я вытащил Скрепыша и, отхлебнув остывший за время раздумий кофе, попросил соединить меня с Бумажным Человеком.

— Денег больше нет, — отрезал мой собеседник, как только понял, кто звонит.

— Я не по этому вопросу, — отмахнулся я. — Давай начистоту, ты ведь попал в этот мир из другой реальности?

— Меня уже проверили в службе бежжжжжопасности, — испуганно заверещали жучки, — и прижжжжжжнали бежжжжжжжжвредным! Тебе не удастся меня шантажжжжжжжировать!

— Я и не собирался тебя шантажировать! — возмутился я. — Нужен ты больно.

— А что тогда?

— Хочешь, я верну тебя домой?

Сказанное мной чем-то очень взволновало жучков. Настолько, что я ничего не мог разобрать в поднявшемся жужжащем гвалте. Только через несколько секунд до меня дошло, что Бумажный Человек смеется.

— Рассмешил, — немного успокоившись, подтвердил мою догадку Бумажный, — я кажжжжждый вечер возношу молитву Святому Улью, что защитил и уберег меня, перенеся меня в этот мир прямо из жжжжжжжертвенных застенков. Вот ты можешь придумать хоть одну причину, по которой мне нужжжжжжжно вернуться?

— Секс, — не раздумывая ответил я.

— Хорошая попытка, но нет. У меня половина улья самки, — захихикал Бумажный, — я ужжжжжже два дочерних роя отпочковал. Вот, посмотри, правда они милашки?

И мой коммутатор звякнул, извещая о получении фотографий. Я пролистал их, отняв трубку от уха. На фотках красовались две трехлитровые банки, полные ползающих по смятым газетам жучков.

— Милые детки. Просто вылитый папочка, — дежурно похвалил я и повесил трубку.

И тяжело вздохнул. План большого ограбления при помощи насекомых провалился. Не вышло из меня Тейлор Эберт. Пока, Шелкопряд, еще увидимся, Король-Администратор. А жаль — я уже представил в деталях, как я врываюсь в банковское хранилище, а у меня из-под одежды выползает бесчисленное множество тараканов.

Отпив уже совсем остывший кофе, я посмотрел на телестену — мелькающие на экране голые тела как-то не вязались с консервативной обстановкой отеля. Присмотревшись, я вздохнул еще раз — голые тела принадлежали уже виденным мной вчера адамитам, у которых полностью одетая корреспондентка брала интервью.

Звук у телестены был выключен, но внизу бежала бегущая строка, и я машинально прочитал несколько реплик. В Бобик-Сити, оказывается, прямо сейчас открывается съезд местных сект, плеяд, общин, конгрегаций, братий, орденов и синагог, на котором они попытаются выработать общую стратегию противодействия засухе.