С анимешными девушками всё то же самое — по сути, они представляют собой концентрат всего того, что парни ценят в женщинах. Обыкновенные девушки из плоти и крови не имеют ни одного шанса против этих искусственных созданий.

Я долго не мог понять, почему настоящие девушки не смотрят аниме с блокнотиками в руках и не перенимают приёмы, при помощи которых могли бы вить из парней веревки. Правда, потом до меня дошло — стать похожей на анимешку реальной девушке ничуть не проще, чем мышке стать ёжиком.

Девушки из аниме так нравятся парням, потому что и являются парнями. Их придумали парни. Нарисовали парни. Анимировали парни. Именно поэтому они и ведут себя как парни — возятся с техникой, например. Женского начала в этих конструктах нет совершенно.

В отличие от анимешной подделки, настоящая девушка всегда себе на уме. В смысле, у неё тоже есть собственные интересы, желания, она идет своей дорогой к своей цели. При этом её цели практически полностью перпендикулярны мужским.

Ничего личного. Просто так сложилось. Парню нужно собрать гарем из полусотни девиц, девушке — найти и привязать к себе парня из списка "Форбс".

Сказав "А", нужно сказать и "Б". Попытки реализовать эти хотелки что женщинам, что мужчинам выходят боком. Но что делать? Немногие из нас способны переступить через свои поведенческие стереотипы.

Мне, например, всего один случай известен. У меня в подъезде жила девчонка, правильная до рези в глазах. Комсомолка, спортсменка, красавица — с поправкой на современные реалии. Я её еще школьницей помню — аккуратной, вежливой, с косичками и скрипичным футляром под мышкой. Время пришло, девушка созрела. Стала наша правильная девчонка умной, спортивной молодой женщиной со здравым смыслом в глазах. Вы уже понимаете, куда я клоню: уж замуж невтерпеж.

А подходящих мужчин поблизости нет. Совсем нет. Есть, конечно, разные парни — разной степени потасканности. Но и близко не её поля ягоды. Ведь для женщины кавалер должен быть обязательно лучше, чем она. Эволюция, безжалостная сука, топором вырубила это условие в женском подсознательном.

У нас, мужиков, все проще — конечно, хорошо, если девушка тебе ровня, но если нет — тоже неплохо. Сказки не врут: Принц может встречаться с поломойкой Золушкой, нищеброд Алладин — с принцессой Жасмин. А вот Темной Королеве, увы, на роду написано одиночество и редкие утехи с конюхами. А нашей правильной девчонке не светило даже это — для конюхов она была слишком правильная.

И кончилась бы эта история одинокой старостью в пропахшей десятком кошек квартире, если бы не ум. Я уже писал, что девчонка была умненькая? Почти как Ньютон, только женщина. Уж не знаю, каким чутьем она поняла, почувствовала, отыскала свой единственный путь к счастью.

Любая проблема имеет больше одного решения. Если окружающие девчонку парни не настолько хороши, как она, а других парней у мироздания для неё нет, она может исправить то, что в её власти. Переделать себя. Стать плохой.

И она стала плохой. Настолько плохой, насколько могла. Надела рваные колготки и короткое платье цвета ночи. Проколола себе все, что можно. (Что нельзя — она тоже проколола, поскольку была целеустремленна.) Побрилась налысо. И стала, в своем личном представлении, настолько гадкой, что без проблем выскочила замуж за парня, жившего этажом выше. Обычного парня, не полубога. Но много, много лучше, чем испорченная она. Через год у них родился сын…

От размышлений меня отвлекла вышедшая из лифта горничная. По тому, как она озиралась, выискивая среди редких посетителей нужного ей, я понял, что она ищет именно меня. На подносе, который она держала в руках, сиротливо лежала телефонная трубка. Которую я молча взял.

— Господин Алёшенька? — спросил женский голос. По интонации и тону было понятно, что мне звонит дама в должности не меньше дежурного управляющего.

— Предположим, — вздохнув, согласился я.

— Наш отель славится своими широкими взглядами и толерантностью к жильцам. Мы славны своей потрясающей, феноменальной терпимостью к особенностям поведения наших гостей. Мы принимаем и храним, ценим и заботимся, направляем и охраняем…

— Ну-ну, рожайте уже, — поторопил я свою велеречивую собеседницу.

— Поступили жалобы от гостей, что ваше чучело кота прыгает по столам ресторации. Передайте чучелу, что если оно не угомонится, мы будем вынуждены попросить вас покинуть отель.

— Где в последний раз видели чучело? — облегченно выдохнул я. Нас не попросят вон из отеля.

— На двенадцатом этаже, сектор А.

— Лечу на всех парах, — сказал я, спеша к лифту. — И спасибо за понимание и участие, — сказал без сарказма я, — я не часто встречаю подобную заботу о постояльцах.

— Не понимаю, о чем вы, — отозвалась женщина, — это моя работа.

— Прекрасно вы всё понимаете. Я благодарен вам за то, что вы позвали меня, а не охрану.

— Мы не какие-нибудь выскочки, — самодовольно ответила управляющая, — нашей сети отелей уже шесть сотен лет. И раз уж вы стали нашим постояльцем, то мы будем действовать в ваших интересах.

Ну, вот, а я всё гадал, чем отель за семь тысяч за ночь отличается от отеля, где подобная комнатка стоит пару тысяч.

* * *

Спал я хорошо. Ложась, я предусмотрительно поставил кондиционер на охлаждение, выморозив комнату до семнадцати градусов и заставив Мьюки искать тепло у меня под боком. Было приятно чувствовать живое, теплое, дышащее тело в объятьях. Как давно в моей жизни не было ничего подобного…

Во только счастье был недолгим. В шесть утра Мьюки, как и положено кошке, проснулась, вытянула из-под меня хвост с ногами, после чего собрала вещи и ушла, без стеснения забрав оставленную для неё на столе пятитысячную купюру. Оставшиеся часы мне пришлось досыпать в обществе скучающего кота, чувствуя сквозь сон, как по мне топчутся, мурлыкают в ухо и садятся жопкой на лицо.

Я стоически терпел, говоря себе, что это всего лишь ребяческая месть котика, который ревновал меня к Мьюки. А потом раздалось "апчхи" и все моё лицо оказалось покрыто кошачьими соплями. Пришлось подниматься и брести до ванной, чтоб смыть гадость.

Из зеркала ванной на меня смотрела унылая морда инженера.

— Тоже мне, нашли чем удивить, — буркнул я.

В ответ на это изображение в зеркале подмигнуло мне и развернулось, демонстрируя начинающую проклевываться лысину.

И это не было глюком невыспавшегося подсознания, поскольку помимо затылка зеркало демонстрировало мне рекламу чудодейственного средства от облысения. Я было даже соблазнился возможностью вернуться на Землю с восстановленной копной волос, но потом до меня дошло, что будь средство и вправду чудодейственным, его не нужно было бы по ванным комнатам отелей рекламировать.

Вздохнув, я вернулся в комнату, чтоб одеться к завтраку. С этим тоже всё было ой как непросто…

— Божечки, шерстяной, ты что делал ночью с моей одеждой? — спросил я, удивленно рассматривая покрытые шерстью шорты с рубашкой.

— Я всю ночь переносил на неё свою шерсть, — самодовольно ответил Беляш. — Поздравляю, теперь ты кот.

— Тогда, выходит, ты тоже кот? — предпринял я заранее обреченную попытку поймать кота на логических противоречиях.

— Это еще с чего? — удивленно вытаращился на меня Беляш. Все верно — где кот и где логика?

Посадив кота в капюшон толстовки и захватив похудевший рюкзак, я поспешил на завтрак, логично предположив, что служащие отеля больше не представляют для кота опасности. И то верно — главная угроза, которой они стращали меня вчера, за ночь превратилась в тыкву. Сложно пугать человека выселением из отеля, если он и без этого собрался его покинуть.

Стоящий на входе в расположенную в цоколе столовую охранник было заерепенился, начав играть с котом в гляделки. Но пропустил нас, отойдя в сторону, стоило мне прошептать театральным шепотом: "Только не кидай меня в терновый куст и всё такое…"

Завтрак для немногих постояльцев был сервирован на столике, забавно смотрящемся в огромном, похожем на храм, пустом зале столовой. И был, естественно, континентальным.