— Это было бы здорово. Это ведь ужин, правда? — я многозначительно посмотрела на поднос, моё настроение поднялось.

— Надеюсь, ты любишь лазанью, — весело сказала Сара. — Пойду положу мороженое в морозилку.

Я узнала упаковку «Бен энд Джеррис» — кто бы ни узнал? — я даже не стала спрашивать какой вкус. Я знала.

Кэрри поставила поднос и села напротив меня, снимая крышки с тарелок.

— Никакого чесночного хлеба, — сказала она со слабой улыбкой. — Он ухудшает движению крови.

Шальная дрожь протанцевала вниз по моему позвоночнику. Я внимательно посмотрела на молодую женщину, вероятно, лет на пять моложе меня, но на её шее и запястьях не было никаких следов. С другой стороны, на запястье Сары не было никаких следов сразу после того, как Разиэль испил её. Я поёжилась, всё ещё обеспокоенная этой мыслью.

Хотя мысль о Разиэле у тонкого запястья Сары с синими венами беспокоила куда больше, чем о ком-либо другом, кто питался бы от неё.

— Какой крови? — спросила я, накладывая себе лазанью, слишком голодная, чтобы брезговать.

Я не особо хотела знать, но старалась быть вежливой.

— Кровь, которую я даю Самаэлю, — просто ответила она. — Чеснок влияет на время свёртывания.

Это звучало вполне разумно, если не учитывать, что они собственно делали с кровью и как они её получали. Я силой выкинула это из головы.

— Хочешь чего-нибудь из этого? — я указала на перегруженную тарелку.

Казалось, они принесли мне вдвое больше, чем я хотела. С такой скоростью я получу… нет, не получу.

— Я подожду и поем с Сэмаэлем. Он предпочитает обедать вместе. Прямо сейчас он с другими Падшими осматривает защиту перед встречей, чтобы убедиться, что Нефилимы не смогут прорваться. Ходят слухи, что они собираются попробовать.

— Слухи ходят всегда, — тихо сказала Сара, выходя из кухни. — Лучше не обращать на них внимания. Мужчины могут ходить, бормотать и чувствовать себя важными, но, в конце концов, Нефилимы либо ворвутся, либо нет, и вряд ли мы можем как-то повлиять на это.

— И Нефилимы являются пожирателями плоти? — спросила я, внезапно взглянув на свою ярко-красную пасту.

Я снова поставила тарелку.

Сара кивнула.

— Нет слов, чтобы описать их. Живой кошмар. Им никогда не удавалось пробить стены Шеола, но это не гарантирует, что они этого не сделают.

Она замолчала на мгновение, как будто смотрела куда-то вдаль, на что-то невыносимое. А потом она пришла в себя, спокойная, как всегда.

— А пока всё, что мы можем сделать — это жить своей жизнью. Они были угрозой с начала времён — беспокойство ни к чему нас не приведёт.

Лазанья уже не очень хорошо лежала у меня в животе, но я знала, что мороженое справится с тошнотой. Не было ничего в этом мире, или в каком бы мире я ни была, что мороженое не могло бы исправить. Я направилась к холодильнику, но остановилась, чтобы посмотреть в окно на мужчин на широком пляже.

— Когда они могут напасть? — спросила я, глядя на них. На него.

— После наступления темноты. Нефилимы не могут выходить днём — это сжигает их плоть. Днём они спят, потом их будит голод, и они отправляются на поиски того, что могут найти. И, по-видимому, они нашли Шеол.

— Нашли?

— Шеол охраняется туманами. Они были подняты, когда вас принесли, и мы боимся, что этого было достаточно, чтобы предупредить монстров.

— Хочешь сказать, что я повинна в привлечении психов? — я отвернулась от пляжа.

— Конечно, нет, — сказала Сара успокаивающим голосом. — Они не вошли и не войдут. Они могут штурмовать ворота и угрожать, но они не смогут войти, пока кто-то не пригласит их. А никто не будет приглашать свою собственную смерть.

Внезапно воздух стал холодным, почти липким и я не могла избавиться от дурного предчувствия. Вот тебе и весёлая загробная жизнь.

— А как насчёт Падших? Они могут выходить днём. Должны ли они быть приглашены в место, прежде чем они смогут войти?

Она покачала головой.

— Это только для нечистых.

— А вампиры не нечисты?

— Мы не используем этот термин, — заговорила Кэрри. — Они пожиратели крови.

— У этого термина слишком много негативных коннотаций, — объяснила Сара. — Роли Падших и Нефилимов спутались за годы и люди превратили их в кошмары. Лишь только Нефилимы — монстры.

— Кто их создал? Ваш справедливый и любящий Бог?

Сара проигнорировала мой сарказм.

— Бог послал новых ангелов за Падшими, чтобы уничтожить их. Чтобы убедиться, что они не поддадутся искушению, он сделал так, чтобы они ничего не чувствовали. Они всё равно пали и сошли с ума, и он проклял их, сделал их плотоядными и мерзкими. После этого он перестал пытаться.

— Но они не могут войти, верно? Я имею в виду Нефилимов. И даже если бы они это сделали, им, вероятно, было бы трудно добраться до верхнего этажа этого места, не так ли? — обычно я не была такой слабачкой, но я боялась каннибализма. Джеффри Дамер сделал меня физически больной. Я всегда считала, что меня съели в прошлой жизни, хотя, судя по тому, как шли дела, возможно, это было частью моего будущего, а не моего прошлого.

— Если они войдут, все умрут, — сказала Сара. — Негде будет спрятаться, даже здесь наверху.

Она, должно быть, заметила выражение моего лица, потому что быстро рассмеялась лёгким, пренебрежительным смехом, который был почти что правдоподобен. Почти.

— Но ты права, они не войдут. Падшие обеспокоены, потому что они достигли наших границ, чего никогда раньше не было. Они всё равно не смогут прорваться через последний барьер.

Она говорила очень уверенно. И я ни на минуту в это не поверила. Мне нужно мороженое.

Оно было вишневое и хоть частично могло мне поднять настроение. Я схватила один контейнер с ложкой и села, скрестив ноги, на чистой софе рядом с молчаливой Кэрри. Меня так и подмывало уронить немного мороженого, просто чтобы добавить красок этому месту. Я показала на круглый контейнер.

— Вы хотите? Есть ещё ложки. Совместное поедание «Бен энд Джеррис» — очень связывающий опыт.

Сара рассмеялась.

— Мы уже связаны, Элли. Мороженое не нужно. Наслаждайся, — она заняла место напротив меня. — Как вы с Разиэлем ладите?

— Он меня ненавидит, — весело сказала я. Если я не могу его заполучить, то, по крайней мере, могу получить удовольствие, раздражая его.

— О нет! — сказала Сара. — Разиэль никого не ненавидит. По крайней мере…

— Поверь мне, он ненавидит меня. Я тоже его не очень люблю, — это была не совсем ложь. — Он думает, что я заноза в заднице.

— Конечно, нет, — сказала Сара.

— Конечно, да. И объясни мне про коллективный разум.

— Что?

— Откуда Разиэль знает, о чем я думаю, когда я с ним? Как ты узнала, что я хочу лазанью и «Бен энд Джеррис»? У кого-нибудь есть секреты, какая-нибудь личная жизнь в этом месте? — я понимала, что прозвучала ворчливо, но не могла остановиться.

— Секреты обычно приносят неприятности, — пробормотала Сара. — Но есть же уединение. В то время как большинство из нас может понять, что думают другие люди, если мы внимательно слушаем, более вежливо не делать этого. Мы можем понять твои основные потребности, если ты хочешь поесть, или хочешь пойти на прогулку, или хочешь компанию. Более важные вещи будут доступны только Разиэлю. И боюсь, что он не должен быть в твоей компании. Он знает, что у тебя на уме, даже когда он в другом месте.

— Отлично, — сказала я. — Неудивительно, что я ему не нравлюсь. Мои мысли не были милосердными.

И не совсем невинными. Поэтому он узнал бы абсолютно всё. Если захотел. Он также мог отключить одностороннее радио. Я позволила себе короткую вспышку того, как я выглядела в колоритном нижнем белье, которое Джейсон купил мне в надежде разжечь нашу любовь. Я действительно выглядела очень соблазнительно, но было слишком поздно.

По крайней мере, это поможет мне выбросить Разиэля из головы.

Кэрри вдруг напряглась.

— Нам нужно идти, — сказала она, поднимаясь одним плавным движением, более грациозным, чем мне когда-либо удавалось.