— Спасибо, — из вежливости ответил Тор. — Больше ничего не скажешь?

— Что ты хочешь услышать?

— Например, почему отец желает меня видеть на рассвете.

Страж снисходительно улыбнулся.

— Я хранил молчание, как и обещал, до того момента, пока Всеотец не явился ко мне лично и не расспросил о твоём отсутствии.

Следовало этого ожидать. Тор знал, что снова пропадать почти на сутки было верхом глупости, но покинуть Локи сразу после того, как получил молот, попросту не мог — слишком долго он ждал этой встречи.

— Ты рассказал ему о молоте, — тяжело вздохнул Тор.

— И о Локи, — сдержанно добавил Хеймдалль.

— Ну вот зачем, — несмотря ни на что, он до последнего надеялся, что их встречи с Локи останутся неведомыми для отца. — Только этого ему не хватало — новых проблем из-за меня…

— Всеотец знает лишь о том, что ты обратился к Локи за помощью. Вряд ли мог вообразить, что его старший сын перешагнёт грань допустимых отношений между мужчинами, поэтому таких вопросов мне не поступало.

Во взгляде золотых глаз таилось беспокойство. Винить его было неразумно — Тор это понимал и поблагодарил Хеймдалля хотя бы за ту частицу их времени, которую удалось утаить от отца. В последнее время он был полностью поглощён молотом и вспыхнувшими нежными чувствами к Локи, поэтому мало беспокоился о том, что правда может вскрыться в любой момент. А ведь Локи постоянно напоминал, пытался вразумить, просил быть сдержаннее. Теперь их маленький мирок разрушится в любой миг, если отец посчитает, что Локи каким-то образом нарушил запреты.

Как только Тор переступил порог тронного зала, отец взмахом руки отослал стражников прочь. Он восседал на троне, сжимая Гунгнир, и неодобрительно посматривал на сына. Тор уверенно шёл вперёд, хотя с каждым шагом чувствовал нарастающую неуверенность. Прямо как в детстве, когда за провинности его запирали в покоях в самые погожие дни. Дойдя до лестницы, Тор остановился, отвесил вежливый поклон и расправил плечи, не желая, как раньше, стыдливо прятать глаза.

— Я пришёл сразу же, как только вернулся, — прямо сообщил он.

Отец кивнул.

— С новым молотом, как погляжу. Хорошая работа.

— Выковавшие его цверги лучшие в своём деле, а Локи отлично преуспел в заклятиях и заговоре предметов, поэтому, — Тор подбросил молот, — он лучше, чем был раньше.

— Я и не говорил, что молот плох, — отец погладил седую бороду, — но ты мог обратиться ко мне, а не идти в Йотунхейм за помощью к изгнаннику.

— Это был мой выбор, — как можно спокойнее ответил Тор. — Я хотел решить свою проблему без твоей помощи или помощи матери.

— Нет ничего позорного в том, чтобы обратиться ко мне! — резко повысил голос отец. — Я — Один, Всеотец девяти миров, а ты — мой сын и наследник! Позорно как раз такому, как ты, отправляться к йотуну-полукровке, который узурпировал трон! Не за хорошие дела я его изгнал, Тор, а ты вытворяешь такие глупости! Он мог тебя убить!

— Но не убил, — голос Тора звенел от напряжения.

— А как же волк, потомок Фенрира?

Конечно же, целительница. Она молчать не стала, сразу всё выложила как на блюдечке. Это не Хеймдалль, который по доброте душевной скрыл самый ужасающий для Асгарда факт…

— То была случайность. Локи спас меня, а не загнал в могилу, отец. Ради моей просьбы он отправился в Свартальвхейм, где его не жалуют. Он тоже подверг себя опасности! Поэтому не говори о нём слишком плохо, это неправда!

Отец слушал его очень внимательно и не сводил взгляда. Поняв, что слишком яро защищает Локи, Тор стушевался, но постарался не показать слабину. Пусть считает, что это всего лишь благодарность.

— Ты доверился лжецу и предателю, Тор.

— Меня он не предавал. Мы были друзьями.

— И что же попросил взамен за такую услугу твой друг? — в голосе отца скользнула издёвка.

— Пока ничего. Но у нас есть договорённость…

— Он тебя обманет, — с уверенностью произнёс отец, перебив его. — Воспользуется твоей доверчивостью и нанесёт удар в спину. Но я подберусь к нему первым…

— Отец!..

— …Пусть явится в Асгард.

Тор застыл с открытым ртом на полуслове.

— Что?..

— Пусть Локи явится в Асгард. Я временно сниму запрет на его появление здесь, и мы поговорим, — терпеливо пояснил отец.

— Зачем тебе с ним говорить? Ты ведь не хотел больше никогда иметь с ним ничего общего.

— Но ты своей глупой выходкой умудрился доказать сразу две вещи. Первая — то, что Локи всё равно может быть полезен. Вторая — Фенрир со своими потомками становится опаснее. Стража уже не в первый раз докладывала мне о появлении единичных особей на окраине Асгарда. Однажды мне доложили о целой стае.

Не сразу уловив мысли отца, Тор опешил спустя мгновение.

— Ты хочешь снова использовать Локи в своих целях? Он не согласится!

— Согласится, если ему дорога жизнь. Хотя слышал, что он влачит своё жалкое существование благодаря дешёвым зельям и прочим колдовским услугам, за которыми к нему обращаются наивные юные девы из всех миров. Вряд ли он сохранил хоть частицу прежней гордости.

— Отец, не надо! Пожалуйста, не заставляй Локи вернуться в Асгард — это погубит его! — взмолился Тор, отбросив убеждение быть сдержанным. — Ты не знаешь, что ему пришлось здесь пережить, не знаешь!

Тот лишь презрительно возвёл к потолку единственный глаз.

— Уж слишком ты заступаешься за него. С чего вдруг тебе взбрело в голову так рьяно его защищать? Даже раньше, когда вы были друзьями, по твоим словам, что-то не припомню, чтобы ты вставал на его защиту.

Тор прикусил язык, не зная, что ответить. Он не мог сказать правду, а кроме неё не находилось иного объяснения. Локи был ему дорог, слишком дорог, чтобы пустить всё на самотёк. Но и открыто заявить это тоже было нельзя — правда сделает только хуже.

— Можешь ничего не говорить, Тор. В отличие от Локи ты не мастер лживых речей. Стоит загнать тебя в угол, как всё легко читается на твоём лице, — прервал его размышление отец, однако так и не озвучил то, что именно он смог увидеть в молчаливом замешательстве. — Просто приведи сюда Локи, и, даю слово, мы только поговорим.

После неприятного разговора с отцом прошли сутки, в течение которых Тор неустанно размышлял о том, как лучше поступить. Ослушаться — и наверняка станет хуже. Он не сомневался, что его неповиновение отразится именно на Локи.

Но Тор клятвенно пообещал, что всё будет в порядке. В прошлом он не смог постоять за него из-за слепоты и нежелания видеть очевидное, сейчас — другое дело. Поэтому перед тем, как принять решение, Тор отправился спросить совета у единственного, кто был в курсе всей полноты картины происходящего — к Хеймдаллю. Страж был весьма удивлён его появлением, но согласился выслушать и не рубить с плеча.

— Я не знаю, как лучше поступить, Хеймдалль, — Тор развёл руками, пребывая в полной растерянности после того, как коротко описал разговор с отцом. — Если откажусь, его гнев падёт на Локи. Если соглашусь и приведу Локи в Асгард, то боюсь представить, что случится потом. К тому же он совершенно не хочет сюда возвращаться…

— Конечно, не хочет. Никто не захотел бы, — кивнул страж. — И, раз мы говорим откровенно, это ты втянул Локи — тебе и расхлёбывать. Как бы я к нему ни относился за тёмные дела, новая встреча с Всеотцом может оказаться очень неприятной. И с Бальдром тоже.

Вспомнив о брате, Тор помрачнел ещё сильнее. В любом случае вряд ли удастся сделать так, чтобы они не пересеклись. Зная характер Бальдра, он непременно полезет на рожон, постарается сделать Локи ещё больнее. А тот в свою очередь наверняка больше не станет продолжать играть роль позорно проигравшего.

Скрестив руки на груди, Тор походил из стороны в сторону, уставившись в пол. Поднял взгляд на терпеливо ждавшего Хеймдалля, вновь опустил глаза и продолжил бессмысленные метания.

— Если Локи тебе действительно дорог, исполни волю Всеотца — приведи его в Асгард.

— Но он не поймёт! — всплеснул руками Тор, остановившись.