Теперь, всегда имея под рукой новый Мьёльнир, Тор согласился потренироваться над управлением своей силы без какого-либо оружия. Локи пусть и нехотя, но решил исполнить обещание дать несколько дельных советов. Это было сложно — объяснить простыми словами так, чтобы Тору стало понятно. Он уже давно привык к магии, сроднился с ней, редко задумываясь, как тяжело давалось обучение. В какой-то степени Тору было проще: в любом случае есть страховка — молот.

Тор отнёсся к обучению куда серьёзнее, чем предполагал Локи. Он внимательно слушал, кивал, переспрашивал, уточнял, так ли всё понял. И Локи, почувствовав, что к нему прислушиваются, позволил пару колкостей в адрес Тора, но тот воспринял их с улыбкой.

— Над тобой теперь даже издеваться неинтересно, — пробубнил он, отошёл в сторону и стал наблюдать, как Тор вызывает очередную молнию и прицельно бьёт в оговоренное дерево.

На тренировку ушло несколько часов. День плавно перетёк в вечер. Локи получил несколько снежков, пущенных Тором за подколки. Один из них угодил в голову. Хотелось удивиться: «Почему не молнией?», но Локи ничего не спросил, а лишь бросил плотный снежок в ответ. Игрушечная война закончилась барахтаньем в сугробах, в процессе которого Тор не упустил возможности втянуть Локи в долгий морозный поцелуй.

Продолжили уже в постели, сминая друг друга в объятиях, стаскивая намокшую одежду и бросая на пол. Локи растирал холодные руки Тора, грел дыханием, вздрагивал, когда юркие пальцы опускались на обнажённую кожу. В этот день думать совершенно не хотелось. Он был готов отдаться желанию точно так же, как делал Тор: искренне, бездумно, со всем сердцем. Будь что будет. Если история завершится слишком скоро — пусть так. Но зато… зато…

Локи не помнил, когда в последний раз делал то, что хотел. Один воспитывал в нём покладистого исполнителя, держал в строгих рамках. Это же делали и традиции Асгарда. В те времена как бы ему ни грезилось оказаться рядом с Тором не только в дружеском смысле, рамки действовали как ограничитель. Выйти за их пределы попросту не представлялось возможным.

Страшно… так страшно, и одновременно так желанно. Он не мог надышаться Тором, не мог поверить, что юношеские тайные желания, которые Локи считал ужасными и грязными до неприличия, когда-нибудь станут реальными. Более того, он до сих пор сомневался, что всё это начал именно Тор. Тор, который когда-то непременно высмеял бы за подобные мысли любого уважающего себя мужа.

Когда бежать за страстью устали оба, Тор положил широкую ладонь на тяжело вздымающуюся грудь Локи, провёл вверх и вниз, соскользнул на сосок, легонько потёр. На его лице застыло задумчивое выражение.

— Недоумеваешь, почему смотришь на меня, а не на пышные прелести какой-нибудь асиньи? — предположил Локи.

Тор метнул на него взгляд и закусил губу.

— Вообще-то, да, — нехотя признал он. — Это так странно.

— И даже не будет шуток о том, что я тебя околдовал, лишил разума в собственных грязных целях?

— Это другое… настоящее, — выражение глаз Тора стало укоризненным. — Взаимное… я надеюсь.

И он снова прильнул к Локи, стал ласкать его губами, руками, дыханием. Локи потерялся в потоке новых ощущений, которые казались нереальными и давно утерянными. Он глох от стука собственного сердца, от шумных вздохов и прорывающихся хриплых стонов. Тор сдерживал себя, не продвигался дальше, лишь изредка проскальзывая пальцами под пояс штанов и ныряя в ложбинку ягодиц. Локи понимал, что рассказанная история о Бальдре теперь мешала им обоим, но не мог заставить себя соединиться с Тором до конца, хотя безумно, безумно желал этого. Он открыл глаза, когда Тор опустил ладонь на его пах и слегка сжал.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — прошептал Тор. — Давай… закончим хотя бы так? — Нажим усилился — он потёр твёрдую плоть пальцами сквозь одежду.

И Локи согласился. Дал разрешение подобраться ещё ближе к себе, доставить острое удовольствие, от которого он запрокидывал голову и до боли кусал губы. Тор касался его так, как не касался ранее никто. Прикосновения были желанными, и Локи подавался им навстречу, трепетал, когда Тор сжимал его крепче. Он кончил ему в кулак короткими толчками. Тяжело дыша, Локи искоса наблюдал, как Тор обтирает руки о влажные простыни, ложится рядом на бок и смотрит уставшим довольным взглядом.

— Ты потрясающий, — тихо сказал он, убрав растрёпанные волосы с лица Локи. Локи ничего не ответил, продолжая безмолвно смотреть, а когда молчание затянулось, Тор настороженно спросил: — Не понравилось?

Выражение его лица отражало столько смешанных эмоций, что Локи нашёл в себе силы коротко рассмеяться.

— Понравилось, — возразил он. — Но мы не дошли до конца.

— Дойдём в следующий раз. Если пожелаешь, — с уточнением заверил Тор. — Я не хотел напирать вот так сразу.

Имя Бальдра повисло между ними. Локи зябко повёл плечами, раздосадованно кивнув. Разрядка принесла усталость и сонливость. Локи быстро сморило сном после разговоров, а когда он открыл глаза, Тор сбивчиво шептал о том, что ему пора уходить. Йотунхейм накрыла тёмная ночь, а значит, он опять слишком надолго задержался здесь. День, проведённый с Тором, казался бесконечным. Локи успел позабыть о сомнениях после призрачной встречи с вёльвой, внезапно для самого себя отдавшись подхватившему его потоку эмоций.

Они вышли из тёплого дома, когда горизонт посветлел от первых проблесков рассвета. На этот раз Локи не остался на крыльце, а последовал за Тором туда, где след от Биврёста уже был запорошен свежим снегом. Они снова долго целовались — Тор обнимал Локи за талию одной рукой, в другой же сжимал новообретённый молот.

— Ты скрывал нас от Хеймдалля? — запоздало вспомнил Тор, и Локи понял, что тоже практически не озаботился проблемой всевидящего стража.

— Пытался… но не постоянно. Было немного не до этого, знаешь ли, — скривился он.

Привыкнув к тому, что за последние два века никому не нужно было следить за ним так пристально, Локи было сложно вновь вернуться к постоянным пряткам. Впрочем, именно сейчас его охватила апатия. Вчера он решил: будь что будет. Хеймдалль и без того слишком внимателен, чтобы упустить изменения во взгляде Тора, а Тор слишком бесхитростный, чтобы умело это скрыть.

— Ничего, всё будет в порядке, — заверил Тор. — Хотя в ближайшее время вряд ли нас ожидает спокойствие. По крайней мере меня так точно нет.

— В Асгарде что-то случилось?

Тор помедлил.

— Бальдр, — отведя взгляд, сообщил он, — вздумал жениться, но всё выглядит слишком странно. Боюсь, как бы это не было очередной жестокой игрой.

Локи весь похолодел, распахнул глаза и отступил.

— То есть он продолжает? Сколько ещё таких, как я? — и когда Тор промолчал, Локи толкнул его в грудь. — Сколько?!

— Не знаю, я за ним не слежу круглые сутки!..

— А надо бы! Это не просто безобидные шутки, Бальдр опасен, понимаешь? Он может стать опасным и для тебя, и чем дольше всё продолжается, тем увереннее он себя чувствует, творя подобное! — слова вёльвы всколыхнулись в памяти свежей раной. — Ты его брат и теперь знаешь правду, сделай же что-нибудь. Ты будущий правитель Асгарда, Тор. Как признаваться мне в любви, так ты слишком смелый, а как остановить собственного брата, так ты медлишь и сомневаешься.

От последних выкрикнутых слов, эхом отразившихся в пустоте Йотунхейма, Тор вздрогнул.

— Я вернусь, — пообещал он, но Локи отмахнулся.

— У тебя есть проблема поважнее.

— Ты для меня не менее важен, не забывай. Поэтому просто помни: я вернусь, как только смогу.

Вспыхнувшее сияние унесло Тора прочь. Локи ещё долго стоял в одиночестве среди тишины и снегов родного ледяного мира. Может быть, всё-таки не зря он заговорил Мьёльнир не только на подчинение одному лишь Тору, но и на смерть для Бальдра, если тот посмеет к нему прикоснуться. Может быть, так действительно будет правильнее.

Для всех.

Для всего.

***

Один знал обо всём, что творил Тор за последнюю пару недель. Как только он вернулся, Хеймдалль сообщил, что Всеотец желает немедленно видеть старшего сына в тронном зале для серьёзного разговора. Плохое предчувствие овладело Тором сразу же — взгляд Хеймдалля не предвещал хороших вещей, однако с обладанием новым Мьёльниром он поздравил.