Девушка озадаченно ткнула указательным пальчиком с ярко-красным ноготком в щеку.

— Крупинки кофе.

— Да нет же, — качнул головой он, — посмотри лучше.

Линали подозрительно посмотрела на него, но потом перевела взгляд и несколько секунд изучала любезно подставленную ей кружку.

— Похоже на бабочку, — сказала она, выпрямляя спину.

Вот именно. Бабочка. Крупинки лежали так симметрично, что Лави сначала не поверил своим глазам. Два передних крыла выглядели практически одинаково: вытянутые кверху и плавно загибающиеся книзу. Задние крылья тоже были слишком уж похожи. А если присмотреться к белым пятнам, где крупинок не было, можно было подумать, что это специально сделанный узор. Прямо как у настоящей бабочки.

Бабочка.

Юу ведь тоже что-то говорил о бабочках? Или о мухах?..

— Ему не стало лучше, — прервала его размышления Линали.

Лави поставил кружку обратно на стол.

— Знаешь, я думала, что Канда наконец-то свыкся с мыслью, что прежнего Алмы больше нет. Я понимаю, пусть они и не видятся, но Канда не может не думать о нём или не вспоминать. Это ведь естественно, когда не можешь выкинуть из головы человека, с которым провёл столько времени, так? — Линали задала в конце вопрос, словно ожидая поддержки.

Конечно, это так — Лави кивнул:

— Он человек, а не машина, пусть и держит всё в себе.

— В последнее время он практически не появляется дома. А когда приходит, то даже не разговаривает, хотя я вижу, как ему трудно удержаться, чтобы сразу не закрыться в своей комнате.

— Поговори с ним. Пусть Юу не будет отвечать, но не слушать-то он не может. И, поверь, он всё прекрасно услышит.

Официант принёс заказанное пиво, и Линали с наслаждением сделала несколько глотков.

— Иногда мне кажется, что это тебе нужно быть рядом с ним, а не мне, — расстроенно пробормотала она, замерев на мгновение, а потом подняла широко распахнутые глаза на него. — Лави?

Тот нервно хохотнул.

— Перестань. Мы хорошо общаемся именно потому, что между нами расстояние. Юу не в состоянии вытерпеть кого-то под боком долгое время. Ситуация с тобой тому доказательство — рано или поздно он начнёт отдаляться.

— Лави, — снова назвала Ли его имя, — Канде и так не нравится, что я о многом разговариваю с братом, но разве я могу иначе? Он единственный человек, который понимает его ситуацию. Тебе ведь проще — ты живёшь только для себя.

Когда-то Линали отказалась помогать Комуи в его работе, решив попробовать что-то своё. Это можно было принять за подростковый бунт и желание выделиться, вот только родственные связи всё равно никто не отменял. Брат и сестра Ли продолжали общаться, а Комуи по-прежнему следил за Линали, чтобы та не натворила каких-нибудь глупостей. И она, пусть и не признавалась вслух, продолжала прислушиваться к мнению брата.

Не будь лгуньей, Линали. Разберись в себе, а потом пробуй разобраться в других.

========== Глава 6. Фокус ==========

В ту ночь Канде Юу снова приснился кошмар. Кошмары ему не снились вот уже несколько месяцев. Он вообще не мог вспомнить свои сны, как бы ни пытался. Но теперь сон был настолько ярким и ошеломляющим, что первые секунды после пробуждения Канда сидел на постели, тяжело дыша и обливаясь холодным потом. Руки дрожали, всё ещё ощущая прикосновение извивающихся копошащихся червей, а стоило лишь прикрыть глаза, как он видел их длинные гибкие тела. Канда не боялся такой мелочи, как черви, но во сне это было настолько отвратительным, что дрожь удалось унять только прохладным душем.

Чёртов Аллен Уолкер.

Из-за него он снова вспомнил Алму. Однако обращение Алмы во сне было настолько реальным, что Канда долго не мог свыкнуться с мыслью, что это был просто сон. Дурацкий сон, о котором он предпочёл бы забыть.

Выйдя из душа, Канда с особой тщательностью промокнул длинные волосы, добиваясь того, чтобы они остались только слегка влажными, и вышел из комнаты. Здесь было что-то не так. Сегодня он проснулся вовсе не от запаха кофе, а от кошмара.

На кухне было тихо. Не ворчал чайник, не было слышно звенящей посуды. Никто не желал доброго утра.

Линали.

Канда оглядел пустое помещение. Вчера Ли вернулась поздно и, пожелав спокойной ночи, сразу ушла в спальню, после чего погасила свет. Разве она когда-нибудь уходила утром настолько рано? Канда проверил телефон — никаких смс-сообщений или звонков.

Тишина.

Продолжая раздумывать, он вскипятил чайник и бросил в кружку ложку кофе с сухим молоком, и только когда уселся за пустующий стол, обнаружил на нём сложенную записку, на которой ровным почерком Линали было написано:

«Канде».

Отпив глоток, он зашипел — было горячо.

«Я всегда знала, что ты просто пользуешься мной. Но это не значит, что я тебя ненавижу. Ты всё сказал тогда верно — да, когда я согласилась быть постоянно рядом, то где-то в глубине души рассчитывала на то, что смогу стать для тебя самым близким человеком.

Увы, у меня не получилось.

В какой-то степени мы с тобой оба эгоисты, ведь так? Тебе было удобно, чтобы я оставалась рядом, а я, под предлогом помощи, тоже пыталась найти к тебе лазейку.

Прости, если стала надоедать.

Я хотела бы задержаться подольше, но не могу — лучше отступить сейчас и надеяться, что когда-нибудь ты сам позовёшь меня погулять, чем остаться и только раздражать тебя.

Прости, что о многом говорила с братом. Это ведь нелегко — знать, что тебе всё равно больно, но сдерживать желание поговорить с тобой в себе, чтобы не сделать хуже.

Уверена, есть человек, с которым тебе станет лучше, чем со мной.

Я всегда на твоей стороне.

Линали».

Письмо вызвало неприятное ощущение в груди. Канда ненавидел, когда перед ним извинялись, едва ли не склоняясь в поклонах до самой земли. Он так и видел её лицо, как она сводит брови к переносице, её дрожащий подбородок. В такие моменты нужно было что-то сказать в ответ. Попытаться успокоить. Но он так делать не любил — в этот миг у того, кого успокаивали, рождалось лишнее тёплое чувство, которое потом заставляло пожалеть о сделанном.

Заново сложив записку, он оставил её там, где она и лежала. Звонок на телефон Линали не прошёл; механический голос сообщил, что абонент находится вне зоны доступа.

— И кто тебя просил, — цыкнул Канда, уставившись пустым взглядом в окно.

Конечно, он знал, что рано или поздно их игра закончится. Линали не могла вечно оставаться здесь, а Канда — как всё и было написано — продолжал бы только раздражаться её присутствием.

— Дура, — бросил он в пустоту.

Сразу после этого в дверь раздался звонок. Повернувшись в сторону коридора, он продолжал сидеть, будто бы звонка и вовсе не было. Очнулся Канда только после того, как трель звонка повторилась несколько раз подряд. На пороге стоял Лави.

— Оу, Юу, — он окинул его взглядом с ног до головы, — ты бы хоть оделся, прежде чем дверь открывать.

Канда невозмутимо погладил кончики влажных волос.

— Я же не без штанов.

— И слава богу.

— Зачем пришёл?

— Жить.

Очнувшись, он вцепился рукой в дверь. У Лави с собой был чемодан на колёсиках, какие берут в путешествия, и спортивная сумка, перекинутая через плечо.

— Открой уже, тяжело, между прочим! — заныл тот.

— Я где-то давал объявление, что сдаю комнату? Какого хрена ты припёрся с такими заявлениями?

Лави приподнял брови и тяжело вздохнул:

— Линали попросила остаться.

— Значит, Линали, — Канда скрипнул зубами.

Пришлось пустить парня внутрь. Смутно начав догадываться о происходящем, он прошёл через гостиную и, пока Лави о чём-то щебетал, впервые за долгое время открыл дверь в комнату, которую когда-то переделали под спальню Линали. Сейчас она была точно такой же, как и раньше — пустой. Все вещи Ли пропали.

— Юу, ты меня вообще слушаешь?

— Нет, — ответил он, не оглядываясь.

— Зато честно, — в голосе Лави послышалась грустная усмешка. — Не злись на неё. Она хотела как лучше.