— Но ты хотел бы? — встав перед ним, Тор упрямо посмотрел прямо в глаза.

Угрюмый взгляд Локи не предвещал ничего хорошего.

— Перед тем как пройти через брешь, я был на твоих похоронах, — без запинки отчеканил он. — И последним, кого я ожидал увидеть, являлся ты, и уж точно не предполагал существование параллельных реальностей. А сейчас ты спрашиваешь, хочу ли я остаться там, где Асгард превратился в мидгардское поселение, им правит незнакомая мне женщина, а ты прибавил в весе, оделся в мидгардские лохмотья и потерял хватку — не обижайся. Это слишком!..

— Ты поэтому меня поцеловал? — Тор снова слишком поздно прикусил язык.

Внешне спокойный Локи удостоил его настолько испепеляющим взглядом, что он едва не отошёл назад.

— Не я начал первым.

— Зато продолжил. Как ты там сказал? «Не хочу сдерживаться»? Просто признай, что скучал по мне, братишка, — Тор игриво пихнул его в плечо. — Может быть, даже позволю снова себя поцеловать.

Соскользнув с бочки, Локи едва взглянул на него.

— Сначала приведи себя хоть немного в порядок, а потом я подумаю, захочу ли целовать тебя ещё раз, — нагло заявил он и направился к дому.

Захлопнув открывшийся рот, Тор молча засеменил следом. Нужно ли было переводить поцелуй в шутку? Тор целовал под напором нахлынувших эмоций, Локи — наедине, когда первые впечатления уже улеглись. И вёл он себя странно: мягко, покладисто и отзывчиво. Впрочем, всё это Тор списывал на непривычную для него обстановку и собственную забывчивость. До того как Локи привёл в Асгард йотунов и сорвал его коронацию, он всегда был примерно таким же. С одной стороны, это настораживало — не задумал ли чего? — с другой, только радовало. От одной мысли, что Земля нуждалась в Локи больше, чем в ком-либо ещё, Тор был счастлив. Хотелось показать всем, насколько хорошим умеет быть брат, но вредность у него всё равно не отнять.

Открыв дверь настежь, Локи прошёл в кухню. Подпрыгнувший Брюс от неожиданности выронил ложку. Тор, поглаживая бороду, думал о том, что надо бы её сбрить.

— Я нашёл вашу ведьму, — заявил Локи, и все прочие мысли тут же покинули голову Тора.

— Как? — в недоумении спросил Брюс.

Усмехнувшись, Локи высунул руку и на раскрытой ладони показал две вещи: камень с руной поиска, который, видимо, подобрал где-то на улице, и кольцо, судя по всему, принадлежащее Ванде. Победная улыбка делала его донельзя довольным собой.

— Зовите своего колдуна более привычным ему способом, — он бросил обе вещицы на стол и, нагнувшись, подобрал упавшую ложку, которую протянул Брюсу — тот очень осторожно забрал её, стараясь не касаться руки Локи. — Есть разговор.

***

После ночной слабости, когда Локи отпустил себя, разговаривать со здешним Тором стало неожиданно легче. Брат, которого он знал, вряд ли позволил бы ему сотворить подобное с собой. Он размяк — это было видно невооружённым глазом. Может, Локи и не считал отданный трон лучшим решением, но Тор, по крайней мере, теперь не стремился красоваться перед ликующей толпой народа. Он стал совершенно иной версией себя. Тор больше не выглядел наследником Одина — он выглядел потерянным смертным человеком, у которого не было никакой цели в жизни.

В какой-то степени он испытывал к нему жалость. Лишиться абсолютно всего, но продолжать влачить бессмысленное существование — мог ли Локи когда-нибудь представить себе брата именно таким? Однако в нём появилось нечто иное. То давно утерянное тепло и чуткость, которые Локи помнил из далёкого детства. Они давно выросли, но с таким Тором всё равно было уютно. Наверное, когда-то он отдал бы всё, чтобы получать хотя бы часть подобной заботы не только от Фригги.

Поцеловать его не было взвешенным решением. Это был порыв и желание провести чёткую грань между тем Тором, на похоронах которого он был, и тем Тором, который его обнимал и уговаривал остаться рядом. В сердце поселилась смутная тревога — чувство, название которому Локи не мог придумать. Оно подсказывало, что скорая разлука непременно сделает больно, но оставаться равнодушным было выше его сил. Одновременно хотелось держаться на расстоянии и делать глупости подобные ночной выходке, чтобы наверстать упущенные несколько лет, когда судьба развела их с братом по разные стороны.

Как ни странно, Новый Асгард очень подходил здешнему Тору, и Локи оставалось лишь удивляться, почему он принял решение передать его кому-то другому. Утром, выскользнув из расслабленных объятий Тора, Локи тихо выбрался на улицу. Рассвет только-только занимался, но асы уже выходили из домов, начиная новую жизнь. Несколько минут он только и делал, что любовался красивым пейзажем и думал об оставленном Асгарде по другую сторону бреши. Хотел ли он вернуться туда?

Оставив вопрос без ответа, Локи отыскал среди травы плоский камень, на котором начертил руну поиска, и достал лист из книги, который отдал ему Тор. Использовать магию спустя три года затишья было непривычно, но Локи, устроившись на бочке и закрыв глаза, хорошенько сосредоточился. Руна в руке постепенно теплела, голова начинала болеть от сосредоточенности и взывания к магии.

Пришлось потратить ещё несколько минут — всё получилось не с первого раза. Локи с грустью подумал, что умудрился потерять форму, и это же придало сил. Он редко забрасывал свои иллюзии так далеко, но руна поиска сработала отлично. Книга, из которой была вырвана страница, явно принадлежала тому колдуну или хотя бы находилась рядом с ним. Уже иллюзорный Локи открыл глаза в старой библиотеке, до самого потолка уставленной ветхими книгами. Человек, которого звали Вонг, как впоследствии узнал Локи, смахнул с головы наушники и от неожиданности упал с пошатнувшегося стула. В руках тут же загорелись магические круги.

Локи миролюбиво улыбнулся, прекрасно зная, что чужая магия не причинит вреда его иллюзии.

— Могу ли я увидеть колдуна с сединой на висках? — улыбаясь, спросил он. — Кажется, я слышал, что его называли Стрэнджем.

Нью-Йоркский Санктум Санкторум показался Локи занятным местом — подобных ему не сыскать во всём Асгарде. Его он вскользь имел удовольствие наблюдать, когда рассекал с читаури во время сражения за этот скучный серый город с небоскрёбами. Здесь буквально всё было пропитано магией. В том или ином предмете она ощущалась особенно явственно. Чего только стоила библиотека, куда привела его руна поиска. Камень, на котором она была начертана, Локи показал Вонгу до того, как тот счёл его опасностью и попытался атаковать.

— Древнескандинавская руна? — Вонг, нахмурившись, с недоверием перевёл взгляд с камня на Локи. — Ты тот самый? Вот уж не думал, что явишься первым.

Подняв опрокинутый стул, Вонг поднялся следом, отряхнув одежду от пыли. Локи, сосредоточившись, пустил по своему иллюзорному телу зеленоватую рябь.

— Не совсем сам, — усмехнулся Локи. — В последнее время мне приходится быть первым — так решить проблемы удаётся гораздо быстрее.

— Я бы тебя выпотрошил и глазом не моргнув, — Вонг окинул его презрительным взглядом. — Думаешь, я не знаю, кто повинен в атаке на Нью-Йорк девять лет назад? А потом и Танос… Всё из-за тебя и твоих эгоистичных выходок.

Выдержав поток презрительности, как всегда, с завидной стойкостью, Локи уточнил:

— Нападение на Нью-Йорк в этой реальности было девять лет назад? Получается… разница с течением времени в моей реальности в целых шесть лет. Похоже, здесь случилось много интересного.

— Включая то, что ты сдох, — встрепенулся Вонг. — Твой божественный брат как-то упоминал в разговоре.

— Ваше счастье, что другой я остался жив, — нашёлся Локи. — Слышал, вам нужна помощь того, кто разбирается в рунах, поэтому не советую меня злить. Настроение быть хорошим у меня возникает крайне редко. Так где этот… Стрэндж?

Вонг нехотя направился к выходу из библиотеки, по пути сунув руку через бесплотное тело Локи, и, нахмурившись ещё сильнее, старался идти так, чтобы не упускать его из виду.

— Не беспокойся, в таком состоянии я не причиню тебе вреда, — заверил послушно бредущий рядом Локи.