Раньше отец пропадал на меньшие периоды. Сейчас же с его последнего визита прошло несколько месяцев, но Кириана мало волновало, была ли у него вообще командировка. Гораздо легче поверить в новую жизнь, о которой он ничего не рассказывал. Может быть, семья, женщина. Ребёнок? Кириан никогда не задавался этим вопросом. Его волновало только одно: мама всегда продолжала ждать, а Кириан с каждым разом всё сильнее надеялся, что он не вернётся.

Кириан любил отца, уважал, когда-то хотел походить на него. Но не после того, как появился Коди. Отца словно подменили, в его взгляде читался ужас от понимания того, что случилось. Тем более что его другом был Лукас Бьёрк.

И он решил сделать так, как проще: сбежать и от семьи, и от Лукаса.

Издав крик отчаяния, Кириан со всей силы ударил кулаком в стену. А потом ещё, и ещё, и ещё.

— Кириан? Господи!.. Стой! Стой же, прекрати! — Сзади скрипнула дверь, и раздался испуганный голос Аины.

Она обхватила его руками за талию, пытаясь оттащить от стены. Кириан поддался не сразу, лишь когда почувствовал, что руку при разгибании пальцев пронзала боль. Костяшки были сбиты в кровь, кожа содрана вплоть до второй фаланги.

— Ну что ты творишь, — сокрушилась Аина, отпустив его и обойдя вокруг, чтобы сердито посмотреть в глаза. — Твоя рабочая смена ещё не закончена, а чистоту рук ты уже нарушил.

— Закончена, — не согласился Кириан. — Мне нужно забрать Коди из школы.

Аина подняла на него глаза.

— Ты рассказал ему?

— О чём?

— О Старом городе. О Торговце. О цене.

— Нет, — он отрицательно покачал головой. — Нет, нет… Я не знаю, как ему рассказать.

— Чем дольше тянешь, тем будет хуже. Помнишь, что сказал Торговец? Времени остаётся не так много.

Кириан предпочёл промолчать, смотря на свою руку. Теперь она тоже изранена, почти как у Коди.

— Не нужно мне оплачивать эту смену. Я испортил слишком много товара.

— Согласна, — кивнула Аина. — И лучше тебе стоять на кассе в следующий раз, хотя… в таком состоянии ты и за деньгами не усмотришь.

— Он возвращается, — не обратил внимания на замечание Кириан.

— Кто?

— Мой отец. Мама сказала сегодня утром. Возвращается через пару дней, когда всем нам совершенно не до него, — он запрокинул голову, смотря в серое небо, и закрыл глаза. — Кроме мамы, конечно. Она как раз ничего вокруг не замечает и не хочет замечать.

Аина вздохнула, потянув его за собой обратно, прочь с улицы. Последовала обработка раны — почти то же самое Кириан делал утром для Коди, только бинта ушло не так много.

— Ты для него всё, — сказала Аина под конец.

Они сидели в подсобном помещении, на маленьком столике стоял открытый контейнер с едой, и Кириан запоздало вспомнил, что сейчас время обеда. Вот почему Аина вышла за ним — искала, чтобы позвать перекусить.

Он перевёл взгляд с контейнера на Аину. Та не поднимала головы.

— Ты про Коди?

Она кивнула.

— Забавно, что именно твоя мама была инициатором пополнения семьи. Но в итоге ты заменил Коди всю семью, ведь родителям стало не до него, как только появились проблемы.

— Мама любит его. Вот только отказывается вспоминать то, как он появился у нас.

Аина усмехнулась.

— Ты для Коди и вместо отца, и вместо матери, и вместо брата, и вместо друга. Ты так с ним носишься… — она повернула голову, и в глазах вспыхнул огонёк ревности, но не злой, а добрый, тоскливый, — что мне порой завидно. Жаль, я никогда не смогу так же заботиться о сестре, а ведь она была мне родной.

— Зато смотри, что происходит с ним сейчас. Что происходит со мной, — Кириан указал на руку. — Даже не знаю, кто из нас страдает сильнее.

Закрыв старую аптечку, которую уже давно нужно было сменить, Аина встала, одёрнув рабочую белую рубашку.

— Коди ещё не знает всей правды. Да, ему сложно от неведения и острого чувства забытой прошлой жизни. Но ты-то всё знаешь, отчаянно ищешь способ помочь и принимаешь все удары на себя. Я тоже не знаю, кому из вас сложнее.

Хмыкнув, Кириан осторожно попытался пошевелить пальцами. Бинт сковывал движения, но благодаря ограничению боль немного стихла.

— Иди, — разрешила Аина. — Хорошо, что в качестве помощника в пекарне работаешь не ты один.

И Кириан ушёл, уловив острое волнение Аины, но предпочтя его не замечать. Он знал, что она провожала его взглядом до тех пор, пока не хлопнула входная дверь. Пришлось перевернуть табличку с «закрыто» на «открыто» — обеденный перерыв закончился, а рабочий день продолжался.

На улице снова, как назло, шёл медленный снег.

Кириан так и не рассказал о фотографии, решив, что пока что ещё не время, ему нужно самому понять, как она связана со Старым городом. И как сам Коди связан с тем местом.

Около школьных ворот пришлось ждать около пятнадцати минут. Кириан то и дело поглядывал на школу, ожидая, когда первые получившие свободу школьники повалят из центральных дверей. Сам он никогда по своей воле не возвращался в школу после её окончания, не испытывал желания увидеть учителей, пройтись по до боли знакомым коридорам.

Кириан не был любителем оставлять в мыслях бесполезные воспоминания, которые никак не повлияют на дальнейшую жизнь. Он знал, что не станет поддерживать отношения с бывшими одноклассниками и никогда не воспылает желанием встретиться с ними, чтобы посидеть за столиком в кафе, предаваясь ностальгии.

Поэтому до сих пор рядом с ним оставалась только Аина, которая училась в другом классе и выходила за рамки поведения основной массы учеников.

Засмотревшись на медленно ехавший мимо автомобиль, Кириан повернулся на радостные крики. Прозвенел звонок, и теперь центральные двери постоянно хлопали. Он отстранённо подумал о Феликсе. Коди больше не упоминал о нём, но это был лишь вопрос времени. Особенно сейчас, когда возвращался отец и…

Кириан улыбнулся, привычно подняв руку и поспешно махнув Коди, поманив к себе. Тот улыбнулся лишь заблестевшими глазами и спустился по ступенькам, отделяясь от остальной толпы.

— Шапка где? — поучительным тоном спросил Кириан, недовольно смотря на растрёпанные от ветра тёмные волосы брата.

Коди скривился.

— В ней неудобно.

— Снег идёт.

— Мне не холодно. Сегодня — не холодно.

— Так где она?

Коди нехотя стащил со спины рюкзак, расстегнул замок и достал шапку. Ещё несколько секунд он боролся, пытаясь выиграть войну в гляделки, но в конце концов сдался, с тяжким вздохом натянув шапку на голову.

Кириан провёл пальцем по линии над бровями, убирая чёлку, чтобы та не лезла в глаза.

— Подстричь тебя надо.

— Не надо, — вывернулся Коди, поправив шапку там, чтобы чёлка вновь лезла в глаза. — Мне нравится так.

Сдавшись, Кириан пожал плечами. Кажется, он действительно совмещал в себе несколько ролей, пытаясь играть не только за любящего брата, но и за заботливую мать, за строгого отца.

За преданного друга.

Согласившись со словами Аины, он закатил глаза, покачав головой, а потом наткнулся на обиженный взгляд Коди. Он стоял, засунув руки глубоко в карманы, и смотрел на Кириана как на врага, однако почти сразу фыркнул, и выражение его лица смягчилось.

Коди повзрослел. Стал не только выше ростом, но и, наверное, старше мыслями. Кириан всё равно воспринимал его как ребёнка, за которым постоянно нужно смотреть, но теперь, после появления меток, отчаянно пытался принять неизбежное: окончательное решение должен принять именно Коди. Сам, не слушая больше никого.

— Что с рукой? — Коди подозрительно поглядывал на забинтованную кисть Кириана и поднял свою. — Меня изображаешь?

— Не совсем, — Кириан не стал вдаваться в подробности, лишь частично сказав правду: — Подрался со стенкой. Кирпичной.

Это развеселило Коди.

— Не смешно. Мне больно, — осадил Кириан его.

— Мне тоже, — Коди вдруг равнодушно пожал плечами и прикусил губу, явно не желая дальше затрагивать тему боли.

— Феликс с тобой больше не разговаривал?