Шаг, еще один. Нестерпимая боль накрыла внезапно, как недавно в его кабинете, хоть я и пыталась к ней подготовиться. Всхлипнула и оперлась руками о стену. Зрение туманилось от жуткой пульсации во всем теле, отстраненно я видела, как напрягся Ниран. Судорожно вцепился в перила, прошипел сквозь зубы что-то неразборчивое. Мужчина медленно – движения давались ему с трудом – спустился на три ступени. Мне стало легче, ощутимо легче. Смогла набрать полную грудь воздуха, по позвоночнику стекал холодный пот.

Остальное расстояние Ниран преодолел уже намного быстрее, грубо закинул меня на плечо и вернулся к лестнице. Быстро он оклемался, я вот не находила в себе сил возмутиться на подобное обращение. С другой стороны, мне было плевать. Внутри поселился настоящий ужас от осознания, что это не глупая шутка, а моя нынешняя действительность. С этой проблемой нужно срочно что-то решать! Я физически привязана к малознакомому человеку. Теперь понятно, чего он так бесится: никто бы не обрадовался такому побочному эффекту. Наша взаимная неприязнь набирала обороты. Отвратительно терять контроль над жизнью. Я чувствовала себя дезориентированной и подавленной.

Меня не слишком любезно скинули на кровать и принялись деловито копаться в ящиках комода. В конечном итоге Ниран выудил оттуда какие-то тряпки и кинул их мне, полез в недра шкафа.

– Злишься? – зачем-то уточнила я очевидное, машинально разглядывая вещи.

Простая черная рубашка, светлые носки, два белоснежных платка – как мило, еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.

– Проверила? – зло откликнулся он вопросом на вопрос. Тоже очевидный и не требующий ответа. Обмен любезностями состоялся.

Ниран натянул на себя темно-синюю рубашку, я поспешно отвернулась.

– Но как? Почему? – потрясла головой.

К стопке вещей на кровати прилетели брюки и длинный легкий сюртук.

– Не знаю. Ясно только то, что по твоей милости я оказался втянут в неприятности, и то, что ты упорно мешаешь мне с ними справляться.

– Если помнишь, я велела тебе убираться из лаборатории, – вспылила я.

– Верно, и осталась бы там навечно, а еще прихватила бы с собой полквартала.

– А ты, такой благородный, решил пожертвовать собой?

Он обошел кровать, встал напротив и, снова схватив за подбородок, запрокинул мне голову. Наклонился и прошипел:

– Нет, дорогая. Я ни разу не благородный, но из-за твоей глупости, одержимости, тщеславия и жажды признания могли пострадать ни в чем не повинные люди. У каждого из них своя судьба и свое время. – На мгновение он замолчал, его лицо тронула тень печали, но тут же исчезла, возвращая маску холодного гнева. Ниран продолжил: – Нельзя играть с такими вещами! Поняла? – выпустил меня и коротко бросил: – Идем.

Я подхватила вещи и понуро поплелась за ним, размышляя о словах блондина. Ракшас, стало обидно до слез. Хоть и знала, как выгляжу со стороны и какой меня воспринимают окружающие, сейчас его упрек резанул по живому. Я не играла, и вовсе не тщеславие двигало моими действиями, но не оправдываться же, в самом деле. Да и ответственность за гибель людей… тут он прав. Возможно, моя молчаливая покорность смягчила его или что-то еще, но лиен Тривальди снизошел до пояснений.

– Тебе не о чем терзаться, жертв нет. Мне… то есть нам удалось почти невозможное. Правое крыло здания пострадало несильно, хотя от лаборатории ничего не осталось. Тем не менее, излишки энергии, которые я перенаправил вверх, не позволяя им разойтись радиально, были видны даже на окраинах города. Такого фейерверка жители столицы еще не наблюдали.

Я озадаченно переваривала его слова. Что не так с этим человеком? То, что он – ну да, как будто бы мы – совершил, требует колоссальной силы, знаний и еще чего-то запредельного.

– Как такое возможно? – прошептала я.

Он остановился, развернулся и легонько подтолкнул меня в сторону ванной.

– Сам удивляюсь, просто повезло. Ну и твоя поддержка: даже в полуобморочном состоянии ты умудрилась все выполнить правильно.

Ну да, ну да.

– Что за кокон нас защищал? Мы же находились в эпицентре.

– Не совсем, – уклончиво ответил Ниран, его губы сложились в жесткую линию, словно намекая, что это плохая тема. – Я окружил нас барьером пятого порядка, он своеобразно влияет на восприятие реальности, как тебе известно. Поэтому тебе могли почудиться разные странности.

Обалдеть! Пятый порядок.

– Лиен Тривальди, как так получилось, что ты при всем своем потенциале полтора года занимал низшую ступень в Управлении? – Слова вырвались прежде, чем я их обдумала. Настолько меня изумляло все с ним связанное.

– Я никогда не стремился наверх, – пожал плечами Ниран. Ухмыльнулся одной из самых гадких в своем арсенале улыбочек, добавил: – В отличие от некоторых.

Меня передернуло, он заметил и расплылся еще шире. Захлопнула перед его носом дверь, открыла кран и плеснула себе в лицо холодной воды. Разделась и удовлетворенно отметила, что тело также практически не пострадало. Пара синяков и царапины не в счет. Залезла в ванну и прикрыла глаза, наслаждаясь теплыми струями воды, льющимися из широкой шляпки лейки. Как бы ни раздражал хозяин дома, в одном он был прав: возможность ополоснуться и впрямь оказалась не лишней.

Взбив в ладонях пену, я осторожно намылила волосы, потом принялась за кожу. Что это? Подушечки пальцев скользнули по незнакомой шероховатости, берущей начало в районе подмышки и рельефным рисунком следующей вниз к груди, справа. Вдоль позвоночника пробежал холодок, несмотря на теплую воду. Не нравится мне все это, и сильно.

Наскоро смыла пену и метнулась к зеркалу, придирчиво разглядела нежелательное «украшение». Серебристый орнамент на коже напоминал незавершенную надпись, только буквы разобрать не получалось, слишком витиеватые и незнакомые. Возможно, это и вовсе просто узор. Нахмурилась: что, ракшас побери, происходит?! Внутри поселилось чувство тревоги вперемешку с ненормальным, лихорадочным предвкушением неизвестно чего. Так, нужно успокоиться. Гвиан, соберись! Мужчина за дверью явно не так прост, как ты всегда считала, и знает намного больше, чем говорит. Кажется, у меня крупные неприятности.

Собственное отражение нервно хихикнуло, зеленые глаза той Гвиан нездорово блестели, мокрые волосы беспорядочно облепили светлую кожу. В ней сложно было заподозрить ту сдержанную, уверенную в себе женщину, каковой она и являлась. Или изо всех сил пыталась соответствовать созданному образу… За ним так удобно прятать от мира себя настоящую. Другую, о существовании которой давно забыла. Более того, думала, она уже и не существует.

Стук в дверь вывел меня из оцепенения.

– Ты скоро?

– Да, сейчас.

Вытерлась, натянула предложенные лиеном вещи. Явно не по размеру, зато чистые. С оттенком неудовольствия отметила, что и тут он оказался прав: сейчас я бы и сама себя не узнала. От знатной, одетой по последнему слову фанторийской моды светской дамы ничего не осталось. Затянула ремень на талии, расправила складки на брюках, накинула рубашку и неуверенно позвала:

– Ниран?

– Что? – Он даже не пытался скрыть раздражение в голосе.

До чего противный тип. И мне придется как-то находить с ним общий язык, во всяком случае, пока.

– Зайди… пожалуйста.

Прошло несколько длинных, томительных минут, пока он что-то обдумывал, не торопясь нарушить мое уединение. Ну и что случилось с чрезмерной самоуверенностью некоторых? Я усмехнулась. Наконец дверь открылась, и лиен Тривальди шагнул в пропитанное влагой помещение. В его взгляде читалось удивление. Я вздохнула и спустила с плеча рубашку, неловко прикрывая грудь. Брови Нирана взметнулись вверх.

– Знаешь, что это может быть? – задала главный вопрос, указывая на серебристый орнамент на коже.

Лицо лиена застыло в подобии маски, больше ни одной эмоции не отражалось на нем. Ниран подошел, развернул меня к свету, провел прохладными пальцами вдоль узора. Я вздрогнула от прикосновения и почувствовала ужасную неловкость, когда его рука скользнула у самой кромки груди. Дыхание пристально разглядывающего меня мужчины щекотало кожу.