Я давно вышла из того возраста, когда при виде обнаженного мужчины стыдливо отводишь глаза. И если в Ликсане просто растерялась от его раскрепощенности и стремительно развивающихся событий, то сейчас мною двигал вполне шкурный интерес. Ибо ничего подобного моему орнаменту на видимой части тела Нирана замечено не было. Значит, я тогда не ошиблась, а он мне солгал. Или?..
– Что? – все же соизволив заметить мой пристальный взгляд, выгнул бровь лиен Тривальди. И тут же с усмешкой добавил: – Моя леди не слишком строгих правил?
Я чуть не поперхнулась от такой наглости. Видимо, он на подобную реакцию и рассчитывал, потому что вполне искренне рассмеялся:
– Прости, не удержался.
И вновь я лишь открыла и закрыла рот. Слишком неожиданным было это извинение с учетом присущих данному мужчине холодности и язвительности. И смех… заразительный, добрый. В итоге я передумала отвечать колкостью на столь неуместный вопрос, лишь фыркнула, уточнив:
– Не твоя.
– Что? – застегивая простого кроя рубашку без лишних деталей отделки, как будто удивился Ниран.
– Леди не твоя, говорю. Не по зубам. – Хотелось добавить, что и происхождением не вышел или еще какую-нибудь гадкую и отчасти правдивую вещь, но отчего-то смолчала.
Несомненно, он понял непроизнесенный подтекст. Однако, на удивление, не ощетинился, как это бывало прежде, а весело подмигнул:
– Значит, с тем, что леди не обременена строгостью нравов, она согласна?
– Ах ты!.. – кинула в наглеца подушкой.
Он поймал и важно закончил:
– Ваше поведение, лиена, красноречивее слов.
– Знаешь что?
– Что?
– Ничего ты не знаешь, понял! – совершенно нелогично выпалила я совсем не то, что собиралась.
Ниран враз посерьезнел и согласно кивнул. Уже спокойно ответил:
– Вот и ты, Гвиан, ничего не знаешь, а потому воздержись от поспешных выводов и удобных стереотипов. Больше нет сан Кавалли и зависящего от ее настроения и доброй воли младшего научного сотрудника, имя которого, держу пари, ты с трудом вспоминала при встрече. Теперь ты зависишь от меня не меньше, а посему будь умницей и не дергай ракшаса за хвост.
Я поежилась от этой отповеди с отчетливыми нотками угрозы. От лиена Тривальди исходило столько уверенности и властности, что стало неуютно. Сразу вспомнилось, что я в чужом городе, в чужом доме, в халате на голое тело на кровати этого самого лиена, и случись что, никто не придет меня спасать. Как и всегда… Паника мгновенно затопила сознание, лишающий здравомыслия ужас ледяными иглами впился в сердце, терзая его и заставляя в сопротивлении разгоняться до немыслимой скорости. Однако вместе с этим из глубины души всколыхнулась и вся ненависть, все то темное, что стало неотъемлемой частью меня. В горле застрял безмолвный крик: «Ошибаешься! Я сильнее, чем думаешь! У тебя больше нет надо мной власти, мерзкий ублюдок!»
Быстрее, чем сообразила, что делаю, я позволила зудящим от всплеска магического потенциала пальцам сбросить скопившийся заряд. Пока трансформировала его в заклинание, отстраненно видела, как вытягивается лицо дерзкого лиена Тривальди, как его рыбьи глаза расширяются от изумления. Он что-то закричал, но я не услышала.
В голове билась единственная мысль: «Я не жертва!»
И когда чары уже нельзя было остановить, мир вокруг внезапно поплыл, смазался и завертелся калейдоскопом. Пространство хороводило, затягивая меня в эту безумную воронку.
Накатила сильная дурнота, тело бросило в холодный пот, и я из последних сил сдерживалась, чтобы не вывернуть желудок наизнанку. Уже было не до Нирана, я плохо соображала, что происходит, в висках гулко стучала кровь. Медленно и с трудом вдыхая воздух сквозь сжатые зубы, я почувствовала болезненное жжение сбоку. Будто мало мне было до этого. Застонав, прижала локти и съежилась еще больше. Время словно застыло, казалось, ничего не меняется и эта пытка будет продолжаться вечность, но внезапно все кончилось.
Я судорожно вздохнула полной грудью и закашлялась. Вот еще секунду назад собственное тело ощущалось чужим и взбунтовавшимся, а теперь стало так хорошо, что я просто обессиленно рухнула на спину и прикрыла глаза. Полет. Мне представлялся полет в невесомости, парение в ласковой пустоте эйфории. К сожалению, последняя быстро сменилась слабостью и осознанием собственной глупости. Гвиан! Разве стоит какой-то выскочка таких реакций? Как ты могла так глупо забыться? Где та расчетливая и сдержанная магичка, которая либо использует мужчин, либо вытирает об них ноги?
Матрас рядом прогнулся, выдавая слишком близкое присутствие того, кто упорно не желал вставать ни в одну из означенных категорий. Более того, который сам предпочитал делать со мной и то, и другое! Ведь не обо мне он заботился – это же ясно, как святые Начала, – о себе, и только. А при случае не упускал возможности продемонстрировать, кто тут истинный хозяин положения… С-с-скотина.
– Посмотри на меня.
Я вздрогнула от абсолютно лишенного эмоциональной окраски голоса, но с вызовом заглянула в потемневшие от гнева глаза лиена Тривальди. Только они выдавали его истинные мысли и настроение. Лицо спокойное, сосредоточенное, а вот в глазах – жидкое серебро.
– Если ты еще раз поставишь под угрозу безопасность людей, которые нас приютили, я тебя уничтожу. Избавлюсь, как от гадливой кошки.
Ниран произнес это все так же отстраненно, будто и не живой человек, а бездушная оболочка. И под словом «избавиться» лиен явно не разрыв связи и наше освобождение друг от друга имел в виду. Я промолчала, не считая нужным отвечать. Однако мужчину напротив такая ситуация не устроила.
– Поняла меня?
Слабость накатывала волнами и все усиливалась. Отчаянно ей сопротивляясь, возразила:
– Угроза была только для тебя. Упивайся своей властью, пока можешь, это лишь до тех пор, как ко мне не вернется магия.
– Ошибаешься. Снова. Что до магии… Чем ты только что думала, самонадеянная Гвиан, раз так на нее уповаешь?
Я сдалась. Закрыла глаза и позволила сознанию плыть по течению бессвязных мыслей.
– Как ты остановил заклинание? – последнее, на что хватило сил.
– Спи, – приказал Ниран и отодвинулся на другой край кровати.
Хотела бы я последовать его совету, но провалиться в беспамятство не получалось. Я словно зависла на границе реальности в липком ничто. Проходили минуты, часы, сутки – неизвестно. Время перестало ощущаться, будто и вовсе застыло. А я застыла вместе с ним. Лишь мерное дыхание мужчины за спиной позволяло точно знать, что все вокруг действительно существует. Думать тоже получалось плохо, словно бредешь сквозь густой туман. Тишина, пустота, чужое дыхание. Вдох-выдох. Вдох… выдох.
В следующий раз, когда голова прояснилась и вернулось критическое мышление, я почувствовала себя лучше. За окном проплывали тяжелые серые облака, но дождя вроде не было. Прислушалась к шорохам дома – ничего. Только все то же спокойное дыхание Нирана, что помогло мне в итоге заснуть. Интересно, который час? Судя по всему, уже утро следующего дня, ибо для вечера предыдущего слишком светло. Неудивительно, что мы проспали так долго, сказалось и нервное напряжение, и жуткие условия путешествия, а самое главное – тут я с горечью вздохнула – моя последняя выходка.
Задумалась: раз мне не кажется, что по мне пробежал табун лошадей, и нет никаких признаков магического выгорания, значит… Ерунда какая-то. Как лиен Тривальди умудрился нейтрализовать заряд разрушающего воздействия без видимых последствий? С моей стороны было очень глупо, не восстановившись после истощения, вновь применять магию, да еще такого порядка. Понятно, что я в тот момент вообще не соображала, парализованная всколыхнувшимися воспоминаниями и застарелым страхом, но это не отменяет того факта, что подобный поступок должен был привести к потере способностей. Вот идиотка!
Это как оставить немного активной среды в пустой таре для производства новых ресурсов, а потом собрать все без остатка и выплеснуть, полностью уничтожая потенциал и возможности к восстановлению. В одном лиен Тривальди был прав: теперь я не скоро смогу полноценно магичить. И смогу ли вообще? Однако все равно непонятно, почему состояние истощения не перешло в выгорание, я ведь точно помню, что атаковала. И к чему была эта его вспышка злобы относительно опасности для хозяев дома? Очень и очень скрытный мужчина, чьи способности раз за разом ставят меня в тупик. Выходит, каким-то образом он не позволил мне стать калекой, но при этом совершенно спокойно предупредил, что убьет, если посчитает нужным. Великолепно. Поздравляю, Гвиан! Твоя жизнь удалась на славу.
