От последней мысли вновь взгрустнулось, но появившийся на пороге высокий и тощий, как фонарный столб, мужчина мгновенно завладел моим вниманием. К слову, сравнение с фонарем было очень даже меткое, ибо, завидев лиена Тривальди, хозяин дома так засиял, что буквально озарил часть улицы своей теплой улыбкой. Глядя на него, сложно было не улыбнуться в ответ.

– Ниран, пес бродячий, какими судьбами?! – распахивая объятия, гаркнул неожиданно мощным и низким голосом для такой субтильной комплекции незнакомец. Он смешно растопырил длинные пальцы и словно примеривался, как половчее ухватить своего гостя.

Моя улыбка перешла в сдавленный смех. Отвешенный эпитет в сторону дерзкого лиена мне понравился, причем произнесено это было с такой радостью, что усмотреть что-либо обидное не получалось.

– Франг, мышь лабораторная, рад тебя видеть! – не остался в долгу Ниран литан Тривальди.

При этом он тоже счастливо оскалился, теряя всю присущую ему холодность. Я залюбовалась, но быстро одернула себя, вспомнив, каким несносным он бывает большую часть времени. Мужчины похлопали друг друга по спинам, продолжая обмениваться короткими приветственными репликами. А меня вдруг осенило: на нас ведь мощные артефакты, исказившие не только ауру, но и внешность! Не кардинально, конечно, но все же достаточно для того, чтобы человек перестал быть собой прежним и превратился в, скажем, своего дальнего родственника. В случае с Нираном так еще и цвет волос изменился: светло-пепельные, будто посеребренные пряди стали абсолютно черными. Пока хлопала глазами и размышляла, а как друг с ходу признал его, нас представили.

– Гвиан, знакомься. Мой хороший и давний приятель – Франг литан Румило. Он тоже ученый и очень хороший специалист в своей области.

Франг, до этого с интересом рассматривающий меня, отмахнулся и смущенно откликнулся:

– Ты предвзят. Видел бы, какую разгромную статью написал один хлыщ из местного филиала магистрата на мое последнее изобретение. Я прямо таки уверился в своей никчемности, – снова засиял Франг.

Ниран рассмеялся, а я подумала, что этот нескладный мужчина, определенно, мне нравится. Затем пришел черед раскрывать мои карты, однако лиен Тривальди ограничился лишь первой половиной имени.

– Франг, моя спутница – лиена Гвиан Старлинг.

– Весьма рад знакомству, – дружелюбно отозвался хозяин дома и вдруг спохватился: – Что же это мы торчим на пороге! Скорее в дом, там Фанни напекла умопомрачительных слоек с творогом и вареньем. Твоих любимых, Бродяга, как знала. – Посмеиваясь, Франг уже размашисто шагал по садовой дорожке к крыльцу.

Мы с Нираном обменялись молчаливыми взглядами. Пояснять что-либо он не захотел, впрочем, и к лучшему. Зачем лишний раз вспоминать о моем происхождении, когда я нахожусь в столь плачевном состоянии, а за плечами сомнительный опыт по разгромлению казенного имущества. Мужчина подхватил единственный на нас двоих небольшой саквояж и отправился догонять Франга. Мне ничего не оставалось, как поплестись следом.

Фанни, а именно так мне представили хлопочущую на кухне хозяйку, оказалась под стать мужу. Высокая, стройная и улыбчивая женщина с копной пшеничного цвета волос, забранных в хвост. Я попыталась намекнуть, что не против узнать ее полное имя, но та лишь отмахнулась.

– Полно, милая. – Вытирая руки о полотенце, она подмигнула Франгу. – Если уж ты здесь, выходит, многое значишь для Нирана. А коли так, то и для нас как своя.

От неожиданности я потеряла дар речи, одновременно и смутившись, и озадачившись. Зато обсуждаемый герой и бровью не повел. С невозмутимым видом он подхватил меня под локоть и, бросив короткое:

– Приведем себя в порядок с дороги и сразу к вам, – потащил вглубь дома.

– М-м-милые люди, – только и смогла пробормотать я, когда мы уже миновали светлую гостиную со множеством ярких подушек, вышитых салфеток и прочим убранством, где была отчетливо видна женская рука.

Далее прошли по небольшому коридору, стены которого занимали изображения различных приборов не всегда понятного назначения. Я попыталась задержаться и рассмотреть подробнее, но лиен Тривальди не позволил. Мягко, но настойчиво он продолжал меня куда-то целеустремленно тащить. И вот позади осталась лестница, ведущая на второй этаж, еще одна общая гостевая комната, мало отличающаяся от той, что располагалась внизу, и ряд дверей. Возле последней Ниран поставил саквояж и, взявшись за ручку, прикрыл глаза. Затем глубоко вздохнул, словно на что-то настраивался, и прошептал заклинание. Я с интересом следила за его действиями, уже перестав удивляться чему-либо.

– Проходи, – распахнув дверь, произнес лиен. И, собственно, все.

Ни пояснений, ни комментариев. Он выжидательно смотрел на меня с таким видом, будто бы ничего особенного вообще не происходит. Потоптавшись на месте, я все же решилась и осторожно переступила порог неожиданно огромной комнаты. Внимание тут же привлекло потрясающее витражное окно почти во всю стену. Несмотря на довольно хмурый день, – а они в Раувене другими практически и не бывают, – благодаря цветным стеклам, помещение озарялось теплым, радужным светом. По полу и потолку рассыпались озорные блики, навевающие мысли о празднике.

– Как красиво, – искренне выдохнула я.

Обернулась на звук закрывшейся двери. Ниран, сложив руки на груди, подпирал косяк и словно бы погрузился в далекие воспоминания. Странное чувство: на самом деле его лицо оставалось бесстрастным, но что-то неуловимо изменилось во взгляде, а губ коснулась непривычно мягкая, едва заметная улыбка.

– Твоя комната?

Лиен Тривальди будто и забыл о постороннем присутствии, с запозданием сфокусировал на мне внимание и чуть нахмурился. Кивнул.

– Располагайся. Там спальня, – он указал на прикрытую дверь сразу за письменным столом из темного дерева. – Из нее попадешь в ванную комнату.

Услышав заветные слова, я мгновенно перестала изучать обстановку и просияла. Лицо Нирана, напротив, стало еще более кислым. Он поспешил испортить мне все удовольствие:

– Только прошу тебя, постарайся управиться побыстрее. Я бы тоже хотел посетить заветное место, а нас ждут к столу. Обещаю: позднее у тебя будет возможность поплескаться вволю.

Я вопросительно изогнула бровь:

– Ты собираешься все это время торчать здесь? В смысле… хм-м-м, предполагается, что жить мы будем в одной комнате?

– А ты, видно, уже соскучилась по непередаваемым ощущениям? – язвительно напомнил о превратностях нашего положения гадкий лиен.

Вздохнула: как-то я и не задумывалась о будущем сосуществовании вплоть до таких вот бытовых неудобств. И напрасно. От осознания того, что и спать придется в относительной близости, пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Ракшас! Влипла ты, Гвиан, ох как влипла. Оставив Нирана без ответа, поторопилась уединиться. Что ж, буду решать проблемы по мере их поступления, и пока на повестке дня знакомство с хозяевами дома.

Умывшись и обтерев шею мокрым полотенцем, я придирчиво рассматривала новое отражение в зеркале. Усталость и практически бессонная ночь оставили на лице хорошо различимые следы, а у меня не было под рукой даже элементарных средств, чтобы это поправить. Махнула рукой на внешний вид и полезла проверять злополучный серебристый узор на теле. Если во мне еще и теплилась надежда, что он за прошедшие часы исчез, то она мгновенно испарилась, стоило пробежать подушечками пальцев по слегка выпуклому орнаменту. Ракшас еще раз! Чуть не застонала в голос.

В дверь настойчиво постучали. Застегивая рубашку, раздраженно откликнулась:

– Иду я уже, иду!

Собрала волосы в пучок и закрепила той самой шпилькой, приобретенной в оружейной лавке. Мелькнула мысль, что к ней еще нужно купить яд. В следующий момент я уже решительно вышла из ванной комнаты и буквально впечаталась в лиена Тривальди. Он, судя по всему, совершенно не ожидал от меня такой прыти: машинально придержал, не позволяя потерять равновесие, будто выцветшие радужки глаз оказались так близко, что я и сама на некоторое время опешила. Ниран смотрел внимательно и серьезно, словно что-то для себя решал.