Мужчина не знал, что сказать. Он помнил то время и как был напуган. Лукас держал девочку за руку и разговаривал с ней, боясь потерять. Он не мог потерять свою половинку. Только не это! Кэсси ни на минуту не отходила от малышки, говорила и говорила с ней, пока не охрипла. Кассандра утверждала, что им нужно постоянно разговаривать с девочкой, чтобы Тори знала, что они рядом, чтобы она оставалась с ними. Кассандра оказалась права.

— Тогда-то я и увидела свет — твой, тети Кэсси, дяди Уильяма — он прогонял темноту, и голос был так зол из-за этого. Так зол. Я протянула руку, зная, что если смогу дотянуться до света, ты защитишь меня. И тогда он сказал…

— Что сказал, Виктория? — Лукас не был уверен, что хотел знать.

— Если я выйду на свет, то никогда больше не увижу свою семью. Мою настоящую семью, тех, кто действительно любил меня. И я застыла, — Тори увидела шок в глазах любимого. — Я же сказала, что он лгал и говорил правду одновременно. Он знал, что я хочу к папе и маме, и сказал единственное, что могло остановить меня. Я не знала, что делать и кому верить. А потом я услышала пение, — протянув руку, она нежно коснулась пальчиком его губ и слегка улыбнулась. — Я услышала, как тетя пела песню, которую пела мама, когда мне было страшно. Но тетя Кэсси пела неправильно, и сделала это нарочно, чтобы я поправила ее. Тогда-то и поняла, что голос мне лгал. Мамы и папы там не было, а моя семья — это люди, которые любили меня и звали, пытаясь найти. Поэтому я побежала к свету так быстро, как только могла. Он кричал, угрожал мне, но когда я открыла глаза, то рядом был ты.

Лукас не мог вымолвить ни слова. Он просто не знал, что сказать. В тот далекий день шанс потерять ее был очень большим, но мужчина не думал, что Тори до сих пор помнит об этом. Не знал он и о битве маленькой девочки — совершенно одна, в полнейшей темноте — битве, проигранной Кейдом.

— Отец Кейда, он не стал помогать.

— Что? — Лукас был озадачен.

— В медблоке капрал не помог. Он просто стоял там, не приближаясь к сыну и не разговаривая с ним. Он просто отпустил его, — гнев, который она чувствовала раньше, вернулся. — Как он мог быть таким бессердечным? Это же его сын!

— Не знаю, детка, это немыслимо. Но я знаю одно — ты сделала все, что могла. Не твоя вина, что Кейд не захотел возвращаться.

— Я знаю, но все же…

— Нет, здесь нет никакого «но», если бы ты могла, ты бы вернулась в ту темноту и нашла его. Я знаю это, и ты тоже знаешь. Ты не могла сделать больше, чем сделала. Иногда мы проигрываем. Кивнув, Тори положила голову ему на грудь, позволяя биению его сердца успокоить ее.

* * *

— Лукас.

— Да?

— Я так сожалею о произошедшем.

— Это не имеет значения.

— Имеет. Я сделала тебе больно. Я не верила тебе, не доверяла, причинила боль.

— Я дал тебе повод.

— Нет. Я всегда не доверяла и не доверяю многим людям, — она посмотрела в любимые глаза. — Я хорошо умею отгораживаться от людей, но никогда не хотела возводить стены между нами.

— Почему? — Лукас понимал, что им необходимо поговорить об этом, если они собираются строить будущее вместе. Им нужно научиться быть честными друг с другом.

— Не знаю, смогу ли я это объяснить.

— Попробуй, пожалуйста. Мы должны научиться понимать друг друга, детка, — он нежно погладил ее по щеке.

— Я знаю, но боюсь, что как только ты поймешь меня, осознаешь, кто я, то передумаешь и уйдешь, как сделал это раньше.

— Как и раньше? — Мужчина понял, что Тори говорит о том, что было после вызова, и побледнел. Он никогда не думал, что она почувствует себя брошенной. — Ты говорила мне об этом в передачах, которые я тоже никогда не слушал, — испытав острое сожаление, Лукас закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу. — Детка, прости меня, я такой идиот.

— Тогда это было правильным для нас обоих, сейчас я понимаю это. Но это больше, чем… Со времени Испытания сохранились слухи, комментарии, — девушка следила за быстрой сменой эмоций во взгляде Лукаса. — В общем — разные, а некоторые — очень странные. Есть группа людей, которые считают, что нельзя позволять мне общаться с их детьми. Они даже пытались запретить мне учиться в школе Монтре.

— Но это же безумство! — искренняя ярость в его глазах сняла ее напряжение.

— Возможно, но это продолжалось так долго. Тетя Кэсси всеми способами старалась уменьшить их нападки, но что она могла, особенно, когда дело касалось членов Ассамблеи?

— Они избегали тебя.

— В основном, но были те, кто чего-то хотел, просто их было легче игнорировать. Это не помогло делу.

— Гэд.

— Что?

— Гэд Станик, — поймав удивленный взгляд Тори, мужчина продолжил. — Барек рассказал мне. Гэд считал, что ты должна быть с ним «дружелюбнее» из-за его отца. Но он хотел не дружбы, — ярость — на Станика, на ее недругов, на себя — переполнила его. На его половинку напали, а его там не было, чтобы защитить!

— Нет, дружба его не интересовала.

Осторожно опустив девушку на землю, Лукас поднялся на ноги.

— Черт возьми, Виктория! — он сердито провел рукой по волосам.

— Он получил по заслугам. Этот случай попал в его файл в Академии. Его отец ничего не смог сделать. Были визуальные доказательства.

— Он учится в Академии? — мужчина дернулся.

— Выпустился.

— Это значит, что он где-то во флоте.

— Думаю, да, — ее обеспокоил блеск в его глазах. — Лукас, с этим уже разобрались.

— Возможно, — увидев тревогу на лице Тори, он присел на корточки и взял ее руки в свои. — Что еще? Виктория, поверь, я не оставлю тебя снова.

— Будут сплетни о том, что мы вместе. Это может испортить твою карьеру.

— Мою карьеру? — его глаза застыли. — Думаешь, меня волнует, что обо мне говорят?! Что карьера для меня будет важнее тебя?!

— Мне волнует! Ты не должен с этим мириться. Ты не можешь не беспокоиться о своей карьере! Не из-за меня!

Глядя в сердитые зеленые глаза, Лукас, наконец, понял. Тори пытается защитить его! Ей всего восемнадцать, а она пытается защитить его, как делала это во время лечения! И это не должно его удивлять. В конце концов, Кассандра — ее тетя. Приблизив ее руки к губам, мужчина поцеловал ладошки.

— Виктория, я люблю тебя. Я любил тебя с того момента, как увидел. Что бы ни сказали люди, мы справимся. Вместе. Я буду сражаться за тебя, за нас. Нет ничего важнее.

— Я люблю тебя, Лукас, — обхватив его лицо, Тори твердо посмотрела в любимые глаза. — Никогда не сомневайся в этом.

— Никогда, — встав, мужчина притянул любимую в крепкие объятия, захватив в плен ее губы и запечатывая сладостным поцелуем свое обещание. Обхватив его за шею, девушка теснее прижалась к нему. Оба задыхались, когда с трудом оторвались друг от друга.

— Лукас, — взгляд, полный желания, не давал успокоиться.

— Сегодня вечером, — взгляд Лукаса был тверд. — Слишком много раз я не мог защитить тебя, детка. Но этот день не будет одним из них.

Вздохнув, она положила голову ему на грудь, зная, как это важно для него.

— Хорошо, — в ее взгляде промелькнул вопрос.

— Что?

— Разве ты не должен быть на дежурстве?

— Додж прикрывает, — лаская возлюбленную, он отдыхал рядом с ней. Ее красивые зеленые глаза были ясными, выражая лишь легкую усталость.

— Тебе нужно вернуться на службу, майор. Я в порядке, благодаря тебе.

— Если я вернусь, ты отдохнешь?

— Я не против немного полежать, — Тори игриво улыбнулась. — У меня сегодня жаркое свидание.

— Так и есть, — его глаза вспыхнули от ее поддразнивания. Дойдя с ним до люка, девушка притянула его голову для глубокого поцелуя. — Увидимся за третьей трапезой?

— Да, — Лукас снова наклонился за поцелуем, прервав его, пока были силы. — Закрой за мной люк, — приказал он, выходя.

* * *

— Итак, мы отправляемся в «Эманс» выпить, вы хотите присоединиться к нам? — Додж посмотрел на Лукаса и Викторию. Влюбленная пара присоединилась к ним с Лорре за ужином. Лукас увидел легкую тень в глазах Тори и понял, что девушка нервничает. Ее волновало, как отнесутся его соплеменники к известию, что они теперь пара. Пришло время успокоить эти страхи.