— Да, конечно.

— Закрой глаза.

— Закрыть глаза? Зачем?

— Просто доверься мне.

Что-то в его голосе заставило меня послушаться, и я сделал, как он сказал. Я закрыл глаза.

— Держи их закрытыми, пока мы не выберемся, — сказал он.

— Пока мы не выберемся из чего?

— Если бы я сказал тебе, это бы перечеркнуло причину, по которой ты их закрыл.

— Олли…

— Пожалуйста, Рид.

«Пожалуйста, Рид». В его словах был столько тревоги, и это заставило меня задуматься, что, черт возьми, происходит. Но я держал глаза закрытыми и откинулся назад, слушая дождь, ожидая, когда он даст мне добро снова открыть их.

Через несколько секунд красные и синие огни замерцали на моих веках, и они непроизвольно открылись, прежде чем я успел понять, что на самом деле означают эти цвета.

      Сцена перед нами была похожа на что-то из фильма ужасов. Повсюду были полицейские и пожарные машины, по крайней мере, две машины скорой помощи, которые я мог видеть, и, посередине, обломки трех машин, врезавшихся друг в друга. У меня остановилось сердце.

Затем в моей памяти вспыхнула вспышка, что-то врезалось в меня, разбилось стекло, отовсюду вырвались воздушные подушки.

— О боже, — выдавил я, когда у меня сжалась грудь. Внезапно мне стало не хватать воздуха. Вид искореженных машин, мигающих аварийных огней... все казалось слишком знакомым. Слишком много всего, чтобы это принять.

Голос Олли ворвался в образы, которые не прекращали прокручиваться.

— Рид, мне нужно, чтобы ты наклонился и положил голову между коленями. Сделай это сейчас.

Я попытался перевести дыхание, но приступ паники был сильным. Рука Олли потянулась к моей спине, когда я, задыхаясь, наклонился вниз.

— Все в порядке, — говорил он, успокаивая меня, как испуганное животное. — У них все под контролем. А ты здесь, и ты в безопасности.

Но я не чувствовал себя в безопасности. С правой стороны мне показалось, что кто-то ударил битой по ребрам, и сильно заболела голова.

«Это не реально. Надо дышать. Просто дышать».

Я смутно осознавал, что Олли говорит со мной, и через несколько секунд он сунул мне под нос бумажный пакет, и я продолжал дышать.

«Дыши ровно. Это происходит не со мной. Я жив. Нет никакой боли. Это все не настоящее».

Я понятия не имел, как долго я оставался согнутым, пытаясь снова исправить свой мир, но все это время рука Олли оставалась на мне, его присутствие держало меня на земле.

Когда мое дыхание начало восстанавливаться, я убрал пакет и опустил голову на руки.

— Вот черт.

— Все хорошо. Пусть все пройдет. Мы никуда не торопимся.

Казалось, я не мог думать ни о чем, кроме обломков, которые мы только что видели, а также о том, что мне показывал мой разум. Это я был в машине, лежал на подушке безопасности? Это казалось реальным, но... нет. Как будто я смотрел, как это происходит, но все еще чувствовал боль. Это было реально или мой мозг сейчас выдумывает дерьмо?

Я схожу с ума?

Через некоторое время я снова сел, и Олли протянул мне дорожный термос.

— Хочешь немного воды? — спросил он.

Кивнув, я с благодарностью принял напиток. Внутри все еще был лед, и холодная вода была шоком для моей системы — который был очень нужен мне сейчас. Именно тогда я также понял, что Олли поднял и направил вентиляционные решетки так, чтобы воздух дул прямо на меня. Не только это, но и то, что он завез нас на пустую парковку достаточно далеко, чтобы авария больше не была видна.

— Черт, — сказал я, вытирая рот. — Прости.

— Не стоит. Просто выпей еще немного.

Я сделал еще пару глотков, прежде чем вернуть ему чашку. Мое сердце больше не колотилось, и с воздухом, дующим мне в лицо, я снова мог дышать.

Откинувшись на подголовник, я спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Знаю что?

— Ты просил меня закрыть глаза. Как ты узнал, что у меня была авария?

Глаза Олли впились в мои.

— Ты хочешь знать правду?

— Да.

— Потому что я был там.

— Где ты был?

Он опустил руку с руля, чтобы погладить щетину на его челюсти.

— Я парамедик. Я был там в день аварии. На самом деле, это я вытащил тебя из машины.

Его слова высосали воздух из маленького пространства, и я почувствовал, как мой рот открылся.

— Что ты только что сказал?

— Ты слышал меня.

— Ты… — слова застряли у меня в горле. Олли был тем, кто спас меня? Олли?

— Я понимаю, что это, вероятно, удивительно. Это был адский шок, когда мы получили сигнал тем утром, а потом увидели, что это был ты.

— Был я?

— Да. Я видел тебя у Джо, мы пили кофе минут за десять до аварии. Я думаю, это было не совсем то, как мы представляли себе наше утро.

— Поразительно, — это было все, что я мог сказать, когда позволил этой информации впитаться. — Не знаю, что и сказать.

— Тебе не нужно ничего говорить. Я просто подумал, что ты должен это знать.

Оцепенение. Вот что чувствовал мой мозг.

— Это было так же... ужасно... как там?

— Мы вытащили тебя оттуда. Это все, что имеет значение.

— Я слышал, что водитель, который меня сбил, легко отделался.

— Да, небольшая травма шеи.

— Да, — я скрестил руки на груди, в миллионный раз сокрушаясь по этому поводу.

— Ты можешь это сказать.

— Что?

— О чем ты думаешь. Что это несправедливо, что авария произошла по его вине, а страдаешь ты.

— Откуда ты знаешь, что я об этом подумал?

— Потому что так должно было быть. И это не делает тебя плохим человеком, если у тебя такие мысли.

      Как будто он мог читать мои мысли. Несмотря на то, что я старался не думать об этом, зная, что чья-то спешка, чтобы добраться до работы перевернула всю мою жизнь к худшему... было трудно не быть озлобленным. Но да, именно таким я и был. Озлобленным.

— Ты прав, — сказал я. — Я чувствую себя …

— Да?

— Жесть каким злым.

Рот Олли дернулся с одной стороны.

— Я бы очень удивился, если бы это было не так.

— В самом деле?

— Да.

— Полагаю, ты часто видишь подобные вещи.

— Больше, чем хотелось бы.

— Так как же ты с этим справляешься? Ты видишь все это дерьмо каждый день и не выглядишь опустошенным.

— Поверь, у меня тоже бывают такие дня. В последнее время особенно часто, — ответил он, сосредоточившись на окне. — Но в конце концов, мне хотелось бы думать, что я немного помог. Что из всего плохого есть и что-то хорошее.

      Это было как ушат холодной воды, и все мои подозрительные мысли об Олли исчезли. Этими несколькими словами он только что заглянул мне в душу, и тогда я без тени сомнения понял, что в нем не было ни одного злого и ожесточенного дюйма. «Он один из редких хороших парней, не так ли? И он спас мне жизнь. Черт возьми, он спас меня. Как я смогу отплатить ему за это? Это вообще возможно?»

У меня в глазах и груди жгло.

— Спасибо. За то, что помог мне сейчас и... ну ты понимаешь, — «Спас мою жизнь».

Взгляд Олли переместился на меня.

— Не стоит благодарности.

Тогда мне пришла в голову странная мысль.

— Неудивительно, что ты пришел ко мне в больницу. Те цветы, что ты принес... они были от тебя, не так ли?

Его лицо покраснело и стало темнее, чем его волосы.

— Ну…, я знал, что тебе сделали еще одну операцию, так что…

— Но потом я проснулся и понятия не имел, что это ты спас меня. Вот дерьмо. Прости, — я схватился за затылок и откинул голову на подголовник. — Я чувствую, что очень много потерял.

— Что заставляет тебя так думать?

— Еще несколько минут назад я не мог вспомнить, что произошло, и думаю, что именно это я сейчас и видел. Мне казалось, что там я. И потом, между этим днем и днем после моей операции не хватает времени. И я не могу объяснить это, я не знаю, что это, но что-то в моем чутье подсказывает мне, что я должен продолжать копать.

— Копать что? — Олли сел прямее.

— Не знаю, что бы это ни было. Я знаю, что это может показаться бессмысленным. Но у тебя когда-нибудь было такое чувство, что ты что-то забываешь, и все вокруг думают, что ты сумасшедший?