Они сделали это. Были у цели, пройдя через коридорный узел, и сейчас они были внутри. Квентин поднялся, помогая встать Еве, которая хотела вставить слово, но Квентин стал качать головой, прикладывая палец ко рту. Ева кивнула и Квентин поднялся на ноги, обращая внимания на белоснежную пелену. Его рот открылся от удивления и синий шум стал проникать туда, но такого как сейчас — Квентин не видел никогда.

Сотни, а может быть тысячи узлов. Тех самых, которых не видел никто, кроме хороших Медиумов, и именно хороших, так как ходит слух о том, что медиумы ранга М и ниже — никогда не видели узлов. Они могли находить их координаты и приводили к ним людей, или проникали в них сами — но оболочку узла не видел никто.

На самом деле — никто не знает, был ли это просто слух, или действительность, так как Квентин не общался с коллегами. Вот как то так всё и проходило мимо него самого, но его это, особо, не расстраивало.

И вот они перед ними. Их было настолько много, что даже примерное число могло даться с большим трудом. Вязкая жидкость, будто бы жидкий и прозрачный клей, что пошёл пузырьками, вложили внутрь небольшого шара, что был сделан из воздуха, но прогибался под тяжестью жидкости, переливаясь в воздухе, но не растекаясь по сторонам. Квентин считал это удивительным и, как ребёнок, показывал эту картину Еве, а та лишь, в свою очередь, шарахалась от этой картины, будто бы они смотрели далеко на разные вещи.

Медиум понимал: — Это то, что они искали. Узлы, и их здесь множество, но выбрать нужно один. Загадка для ума Квентина, поэтому он схватил Еву за руку и бросился к узлам, и ему было наплевать, что первые пару секунд Ева, отчаянно, старалась вырваться из рук Квентина, будто хотела идти куда угодно, лишь бы не туда.

Не обращая внимания на то, что Ева ведёт себя странно, Квентин стал внимательно рассматривать каждый узел, под сомнительный и слегка испуганный взгляд Евы. Она смотрела на Квентина так, будто его не узнает, и каждый раз, как Квентин оборачивался, чтобы посмотреть сколько шума покрыло белую пелену — Ева удивлялась, наблюдая за Медиумом.

Пока Квентин бродил среди узлов, Ева отошла подальше от всего ужаса, что видела она, до тех пор, пока не увидела нечто. Посмотрев на Квентина, Ева стала приближаться к чему-то, что больше напоминал небольшой холм, покрытый синим шумом будто песком. Нагнувшись, Ева стала осматривать небольшой сгусток шума, который был подозрительно похож на человека, которого с ног до головы покрыл шум.

поисковые локаторы Квентина тут не работали, это было очевидно. Шум становился сильнее и всё больше давил на голову. Времени мало. Он бродил, почти бегом, по рядам узлов, то и дело стараясь найти отличие в каждом, чтобы указать себе точный путь.

Но, как именно это должно работать? Что именно он должен искать? Всё оставалось загадкой, а времени было в обрез.

Остановившись на секунду, Квентин решил просто закрыть глаза, дабы дать себе ровно минуту на то, чтобы подумать, но воля случая решила все за него. Решение пришло откуда не ждали. Как только глаза Медиума сомкнулись, стали доносится голоса. Настолько родные и разные, настолько знакомые и какие-то встречные, что поначалу даже разобрать было сложно. Он слышал мать. Отчётливо. Слышал своего деда, знакомых, друзей. Голоса шептали, но, понемногу, возможность фильтровать вернулась и Квентин стал различать тот самый голос. Вот он.

— Квентин, прошу тебя…

Медиум открыл глаза, проходя мимо рядов до тех пор, пока он не увидел что-то, что вблизи оказалось чьими-то ногами, торчащими из узла. Квентин ужаснулся, отойдя на пару шагов. На оранжевых штанах виднелась нашивка "В. Армстронг".

Ева смахнула рукой шум и увидела почти сгнившее тело Архангела Гавриила. Отпрыгнув назад, Ева хотела было закричать, как вдруг её подхватил Квентин и они кинулись к узлу, минуя голову и кусок тела демона Барбатоса, которую они так и не заметили.

Квентин остановился у очередного узла, из которого доносился тот самый голос. Назад пути не было, Квентин был уверен.

Без слов, Квентин предложил войти в него Еве первым, и она вопросительно посмотрела на него. Квентин показал большой палец вверх, обозначая что всё в порядке и Ева пожала плечами. Осмотрев это место ещё раз, Ева протянула руку к узлу, будто к ручке двери. Внезапно, она исчезла и Квентин остался один. Не долго думая, Квентин посмотрел на это место ещё раз, не поверив себе же самому. Он покидает место самое таинственное место в мире — колыбель зарождения узлов.

Посмотрев на это место ещё раз — Квентин прошёл через узел и всё, вдруг, пропало, превратившись в тёмное ничего. Ева и Квентин покинули одно и то же место, только каждый видел его по-разному.

То, что происходило дальше — трудно описать. Наверное, у каждого это происходило по-разному, но Ева могла бы описать это так, будто каждая клеточка её тела отделилась от остальных и разлетелась в разных сторонах. Это было жуткое ощущение, будто твои молекулы разбавляют с холодной водой, а в разум запускают туман. Всё, будто бы плыло и Ева чувствовала, как каждая частица её тела хочет улететь в сторону. Кожа стала будто бы тянутся в разных направлениях, подобно в мультфильме, когда главный герой растягивается как ластик.

— Эвридика, слушай мой голос! Кричал Квентин, сначала еле слышно, затем всё громче. Эффект растягивания улетучился, понемногу, и теперь она могла чувствовать своё тело.

— Эвридика, я здесь… Шептал Квентин, и Еве казалось что она поворачивает не головой, а целой вселенной, что давалось ей с большим трудом. Девушка была подобна целому океану, с огромными волнующимися волнами, которые пытался успокоить Квентин, направляя девушку голосом.

— Сюда, я кажется нашёл! Сильнее прокричал Квентин, до тех пор пока уши не забило эфирным шумом. Ева почувствовала прикосновение руки и прогремела ослепительная вспышка, и Ева взорвалась, разметая всё вокруг. Всё исчезло.

4.

Осталось не более тридцати часов. Всё перевернулось с ног на голову, разом, сметая привычную жизнь будто самым сильным ураганом, который видел свет. Те, кто были достойны жить на Эдене, то и дело, рвались к узлам, прорываясь сквозь толпы обезумевших от апокалипсиса людей, покидая свои районы. Время угасало, а это значило только одно — раз Бог больше за людьми не следит — да здравствует Анархия.

Первым пострадала Альфа, где люди стали врываться в дома, забирая всё самое ценное, вплоть до человеческой жизни. Земные патрули Эдена, мигом, покинули Землю, оставляя её совершенно одну. На альфе начался хаос. Люди прятались, боялись выйти на улицы, буквально — грызли друг другу глотки. Циркачи сражались между собой, разнося целые жилые отсеки вокруг себя, не оставляя камня на камне. В городе повисла разруха.

Районы то пустовали, то горели огнями людей, слетевших с катушек, что больше не бояились никого и устраивали свой суд Линча, убивая, насилуя и грабя. Дома горели, автомобили были перевернуты, с полок всё сметалось, люди дрались, буквально, на дорогах посреди бела дня. Люди стали выживать.

Следующей на очереди была Зета. Как только Рокси покинула город — там начался хаос. Молодой Мэр не мог просто так оставить свои заповедники, своих животных и другие ценности, которыми отличалась Зета, но остаться здесь — равно погибнуть.

Город начали громить и грабить, зверей отлавливать. В клубе Роксенн творились страшные вещи, некоторые места, буквально, разбирали по частям. Хаос от безысходности охватил Зету.

Относительно неприступными остались только Дельта и Бета, несмотря на то, что Мистера Л на Земле уже давно не было. Политика Годфри была понятна, ведь он с самого начала выразил свою точку зрения — что он останется здесь. Мистер Л был одним из тех людей, кто знал явно больше чем говорил, в подтверждение чему на Бете не было бунтов и беспорядков, там, до сих пор, дежурил Эден. Люди Альфы и Зеты стремились туда. До вторжения оставалось не больше чем тридцать часов. Люди обезумели от мысли, что скоро всё кончится.