12.

В покоях Бога было неспокойно. Привычного оркестра не было, облака за тонким и почти невидимым стеклом были хмурые. Вдалеке, на небольшом постаменте, что больше напоминал фонтан, голограмма показывала витающие в облаках цифры, что вели обратный отчёт времени. Было тихо и пусто. Бог стоял и смотрел на облака, скрестив руки сзади. Они, слегка, потрясывались, выдавая некую встревоженность Бога. Одному ему было известно почему он чувствует тревогу, а остальным оставалось гадать — действительно ли все идёт по плану, и Бог, подобно параноику, переживал за то, что маленькие аспекты могли помешать, либо же, действительно, у могучего Бога что-то пошло не так?

В момент, когда Бог моргнул, на привычном ему постаменте появились дети с музыкальными инструментами. На сей раз они не задавали вопросов, а молча привели свои скрипки, флейты и другие инструменты в ход. Полилась живая и чувственная музыка, озаряя покои Величайшего живым оркестром. На сей раз молодые музыканты исполняли " you're immortal" от Marcin Przybyłowicz. Две молодые девочки поражали своим вокалом, перенося Бога в нёдра славянского фольклора, который был так по душе Богу, только по ему известным причинам. Никогда Бог не отчитывался никому вокруг, даже тем же музыкантам, будь они настоящими, о своих предпочтениях в музыке и о том, как и почему так часто она звучала. В какой-то момент, Бог настоял на том, чтобы она была живой и играла в нужное ему время и нужную ему мелодию. В будущем, только один человек узнает о том, что у Бога есть некий "пунктик", который заключается в том, что Бог свято верит в то, что некие действие, просто обязаны сопровождаться музыкой, дабы придать сему моменту эпичности, или лиричности, в зависимости от того, что происходило вокруг. Такой был Бог, никто не был в силах объяснить его поведение.

Даменда показалась на огромных вратах, что со стороны приёмной Бога выглядели как старинные врата, поросшие в ветках деревьев и лиан, а с другой стороны напоминали старинные Итальянские врата, что были украшены фресками и старинными мозаиками.

Огромная змея проползла по вратам, спускаясь на кафельным пол, устеленный теми же фресками и мозаиками. Шипя и показывая язык, змея стала извиваться в сторону Бога, внимательно осматривая своего хозяина, который, сейчас, принял форму слегка полноватой темнокожей женщины, с кудрями на голове.

— Вас что-то тревожит, мой Господин? Сквозь шипение произнесла змея. Бог стоял, не шелохнувшись. Змея, внимательно посмотрела на руки Бога, обращая внимания на всё те же пятна, что теперь поползли к локтям Капсулы Бога.

— Приведи мне Михаэля. Потребовала Бог, грубым, как для женщины, голосом, отдавая команду змее, которая, лишь, кивнула.

Самого же Михаила долго искать не пришлось, ведь последнее время Бог не пускал его никуда, придерживая возле себя. Не выходя со своего кабинета часами, Михаил руководил своей группой Ангелов, что внедрились в Земной мир, и выискивали беглецов, от которых, как казалось Михаилу — не осталось и следа. На огромном мониторе было множество окон, докладов, сообщений, а на другом мелькали часы, что отчитывали время. Сам же Михаил погрузился в раздумье. Почему столь сильные сомнение посещают его, касательно Бога? Архангел чувствовал себя изменщиком, так как всё больше начинал сомневаться в правильности поступков своего создателя. В них, просто, не было логики. Все его приказы не имели ничего общего с миссией по сохранности мира во всех мирах и защиты от Инопланетян. Почему-то, Михаилу казалось что всё, что делает сейчас Бог — он делает больше для своей выгоды, нежели для людей.

"Бог создал людей по своему подобию" — Так говорится везде, но, сейчас, он приговаривает их на смерть, тем самым, обесценивая действия и поиски Архангела. Зачем снимать второй озоновый шар, если на Земле, по его же словам — столь важный объект их поисков? Та девочка. Велма Гарднер. Неоднократно, Михаил заметил то, что Бог противоречил себе, даже лукавил, если можно было это именно так назвать.

Чего он намеревается добиться? Михаил чувствовал себя пешкой всё больше, от этого его принципы о том, что он должен быть безукоризненным и не понимать людей — всё больше улетучивались. Почему ему казалось, что в этом, всё больше и больше, присутствует недосказанность и нет никакого смысла? Бог так не должен поступать.

От этих мыслей Михаил ненавидел себя ещё больше, зная что был создан чтобы служить Богу, а ни ставить под сомнения его слова или действия. Михаилу были чужды мысли и эмоции людей, но именно сейчас ему казалось, что он не на той стороне. Если его призвание, в первую очередь — защищать, неужели он должен сидеть и смотреть за этим проклятым таймером, дожидаясь пока Земле придёт конец? Не такие установки на своё существование, изначально, ему приписывал Бог, от этого огонь предательства к самому себе и к своей вере у Михаила разгорался. Он ненавидел себя и свои мысли, всё больше стараясь углубится в пазл, который Бог старался разложить. Кто есть кто, в его игре? И какова её цель? Какую роль здесь играл Михаил, и, что важнее — Велма, вместе с остальными Циркачами?

Временами, огромные слёзы готовы были показать себя, из-за непонимания и отрицания очевидного — Божественное существо стало терять веру.

Приказ оказаться у Бога вспыхнул в голове голосом противной змеи, которую Михаил мечтал скрутить в бараний рог. Одна из вещей, на Эдене, что стала вызывать у него злость, а ведь так не должно было быть. Страх закрался на несколько секунд, из-за возможного предлога, по которому Бог хотел видеть своего подопечного. Неужели, Бог стал подозревать о противоречии в сердце Михаила? В любом случае — Михаил ненавидел себя за противоречивые мысли против своего хозяина, поэтому был готов принять любые слова, которые скажет ему Бог.

Башня Эдена изменилась. Она стала менее оживленной, более серой, будто умела отражать эмоции. Работники огромной башни Эдена, что раньше казались огромным светлом механизмом — сейчас были будто бы сонные мухи в серый дождливый день. Что-то изменилось, и Михаил не мог этого не заметить. Коридоры стали заметно пустыми, Ангелы и люди улыбались меньше, чем всегда. В воздухе витало чем-то неспокойным, и никто не задавался вопросом — почему в башне, как и на самом Эдене, стало так мало людей?

Облачный пейзаж в приёмной Бога, так же, изменился, приобретая серые оттенки. Секретарша Бога не обратила на Михаила никакого внимания, и он отварил огромные ворота, что уходили в необъятное небо.

Бог встретил Михаила спиной, не двигаясь с места. Теперь, оказаться в этом месте было куда неохотнее, чем всегда. Всеми своими видами это место вызывало неприязнь и нежелание здесь находится, что было очень непонятно для Михаила, даже больше в диковину. Никогда он не чувствовал такого напряжения.

— Здравствуй, Сын мой. Поприветствовал Бог, на что Михаил ничего не ответил. На троне зашипела Даменда, что стала трубить: — Встань на колени пред Создателем, паршивый Архангел! Градус злости поднялся и Михаил сжал огромные кулаки, но Бог перебил их не начавшуюся перепалку: — Довольно! Приказал Бог.

Михаил перевёл взгляд на Бога и хотел было открыть рот, но Бог обернулся и начал первый, проговаривая слова чётко, используя всё ту же капсулу полноватой женщины: — В твоём сердце смятение, Михаэль. Архангел почувствовал холод внутри, будто ледяные руки сжали его сердце.

— Я не понимаю… Неуверенно ответил Михаил, на что Бог, лишь, улыбнулась.

— Я не осуждаю тебя за твои мысли, Михаэль. Придёт время и ты сам всё узнаешь. Бог, будто бы, предугадывал каждое слово и мысль Михаила, на что тот не знал что ответить.

— Каждый из нас, хотя бы раз, может усомниться в своей вере, Сын мой. Бог стал сокращать расстояние и Михаил, почему-то почувствовал тревогу. Змея сверлила взглядом Архангела, а сам Михаил не понимал что происходит у него внутри. Даменда, казалось, не иначе как улыбается, пока Бог сокращает расстояние.

— Земля — механизм, который я создал, но погубил его не я. Пытался оправдаться Бог, на что Михаил посмел задать вопрос: — Поэтому вы снимаете озоновый шар?