А я никак не могла взять себя в руки, пока не почувствовала, легкие, почти неощутимые поцелуи, то в висок, то в ушко, то в щеку. И в тот же миг замерла как пойманный в силки зверек, совершенно забывая о том как буквально пару секунд назад самозабвенно предавалась незамысловатой женской истерике.
Мужчина отстранился, и виновато улыбнувшись, заглянул в глаза.
— Прости меня.
Я резко замотала головой, и пока Алекс не до конца расстроился, поспешила его уверить.
— Вас не за что прощать. Даже наоборот, если вспомнить сколько раз за это время вы меня спасли, то это я должна просить прощенья и благодарить.
— Если бы не я, ты бы в эти ситуации даже не попадала. — Поспешил он опровергнуть мои уверения, мягко улыбнувшись.
— Если бы не вы Александр, я бы все это попыталась проделать в одиночку, и неизвестно что со мной стало бы. — Сказала я, положив ладонь ему на грудь, аккурат туда, где размеренно билось мужское сердце.
Профессор положил свою большую ладонь на мою, немного сжал и поднеся к губам, не отрывая своего проницательного взгляда от моего, легко поцеловал кончики моих похолодевших пальцев.
Знаете состояние, когда неожиданный холодок пробегает по телу, и мелкая дрожь, почти как щекотка, следует за ним, расползаясь абсолютно по всем уголкам до самых кончиков пальцев? Так вот, в тот момент я испытала именно это, правда в разы сильнее и ярче. Этот миг, будоражил, интриговал, и заставлял трепетать меня всю. Что там бабочки в животе? Они ничто по сравнению с пережитыми мною ощущениями.
И как-то я резко осознала что сижу у мужчины на коленях. Мы в его доме абсолютно одни. На улице ночь. А блеск мужских глаз гипнотизирует заставляя трепетать в ожидании чего-то важного.
Аккуратно отстранившись, я медленно поднялась, и пересела на стул. Мужчина в свою очередь сделал вид что так и должно быть, и поднялся на ноги, отворачиваясь к плите, где во всю продолжал кипеть поставленный чайник. Отключив огникамень, он неожиданно предложил:
— Может вина?
И я поняла, что да. Скорее всего, вина.
***
Мы сидели в гостиной напротив камина, и потягивали прохладное белое вино. Оно оказалось намного приятней и слаще своей более темной товарки, и я с большим удовольствием отпивала маленькие глоточки, наслаждаясь жаром камина, тишиной и спокойствием.
Алекс расположился рядом в не менее комфортном кресле. Глубоко погруженный в свои мысли, он не замечал как я любовалась его мужественным профилем.
Он рассматривал причудливые блики в отсветах бокала, а они делали его старше, отбрасывая тени на прямой и островатый нос, на волевой подбородок и заостренные скулы. Прямая линия бровей была согнута домиком, создавая неглубокие морщинки на переносице.
Он казался таким взрослым, мудрым и большим, рядом с маленькой мной.
— О чем думаете? — Вдруг вырвалось у меня.
— Все о том же. — Тут же ответили мне, рассматривая жидкость в бокале. — Кто убийца, и зачем ему это нужно?
— Это кто-то из ученых, с кем пересекался профессор. Может они даже вели общий проект. Хотя одна моя знакомая уверена, что убийца бывшая любовница. — Произнесла я, скопировав движение профессора, и также рассматривая блеск огня отражающийся в вине.
— Какая любовница? — Тут же отреагировал профессор. — Разве у Уэйна была постоянная любовница?
— Как минимум две. — Утвердила я. — Правда одной из них он обещал жениться, и называл их встречи — тайными отношениями, а вот что со второй, не совсем понятно.
— Так, а с этого места поподробнее…
И я рассказала все что знала. Все то, что поведала мне Камели, не забыв упомянуть и название постоялого двора, и время в которое убитый проводил свое рандеву.
— А это уже интересно. — Подытожил Александр. — И что-то это может дать. Надо только придумать, как выманить мадам на ночное свидание.
Хмель уже изрядно играл в голове, и толкал на совершенно сумасшедшие идеи.
— Так обратитесь к своему приятелю иллюзионисту, пусть он превратит вас в господина Уэйна. А там, я думаю, можно и сымпровизировать.
Мужчина бросил на меня задумчивый взгляд. Он смотрел долго, явно что-то решая для себя, потом кивнул, и поменял тему разговора.
— А с чего ты решила что убийца кто-то из ученых?
— Из-за лаборатории. — тут же отозвалась я. — Она слишком чиста. Каким бы педантом не был убитый, а я вас уверяю, педантизма в нем было не больше, чем вина во мне сейчас, он не стал бы прямо ТАК вылизывать всю лабораторию. И опережая ваше утверждение, опровергну его. Только в случае самоубийства и в целях сокрытия компрометирующих улик, он мог нанять специалиста по уборке. Но его убили. А перед смертью он вернулся в свой городской дом, где его и нашли впоследствии. Из этого я делаю вывод, что профессор не собирался бежать, или скрывать, то чем занимался, следовательно и убирать процесс работы тоже. Да и к тому же, если даже студенты, не имели доступа в тоннели, не думаю что в них пускали посторонних.
— А почему ты не допускаешь, что он мог закончить свои исследования, и собирался сдать, вверенное ему имущество? — Поинтересовался мужчина, продолжая непрерывно улыбаться с момента, начала моего монолога.
— Тщеславие, господин Горрис. — Отсалютовала я бокалом. — Слишком тщеславным был этот тип, и жаждал великого признания. А значит, если бы и закончил свой проект, то закончил бы он его исключительно положительно, иначе бы никогда не закрыл. Да и впоследствии, оставил бы лабораторию за собой и водил туда экскурсии, хвастаясь всем и каждому, где, как и в каких позах он совершал данное открытие.
Мужчина тих рассмеялся, глубоким грудным смехом, заставляя муражки вновь бежать по моему телу.
— С чего такие выводы?
— Не знаю как среди коллег, но на парах от него лишь и было слышно, насколько он великолепен и чего добился. Да и дом… — От воспоминаний меня передернуло.
— А что дом? — Склонился ко мне Алекс.
— Из увиденного в доме, могу сказать, что исследования шли настолько хорошо, что он рискнул применить их на себе.
— Эмма, ты хочешь сказать, что весь тот ужас создал сам Сотрус? — тихо произнес профессор.
— Я не хочу, а говорю. В первую очередь, нужно быть отбитым на всю голову, чтобы притащить опасного монстра в свой дом, закрыть его в гостиной без серьезной защиты, и надеяться, что он тебя не тронет. Вспомните выбитую дверь и то, что творилось в коридоре. При таких условиях, безопаснее было бы держать зверя или в клетке или… на привязи, если такое было бы возможно.
— Тут есть доля правды. Но если монстр пробрался в дом и не мог выбраться из-за охранной системы, и разрушил его, пока хозяина не было дома?
Я покачала головой.
— Охранная система оповестила бы хозяина, и тот должен был примчатся сразу.
— Может он и примчался? Откуда нам знать? — Парировал профессор.
— Во первых об этом, знали бы уже все. А во вторых, зверь там находился дольше одного дня, и даже двух. — Профессор вопросительно поднял бровь, ожидая пояснений, и я не стала ему в них отказывать. — Вы же знаете, как у меня получается все подмечать. Во первых брызги крови более застарелые чем лужи на полу. Об этом говорит их цвет. Они были совсем темными, в то время как лужи еще алели. Далее, первой пострадала стена. На поверхности трещин и вмятины было больше пыли. Так же и некоторые следы от царапин. Не знаю почему заклинание очистки дома не обновляли, но это сыграло на руку. Кстати и с картинами та же вещь. Да и надпись «Помогите» на окне была того же цвета что и кровь на стенах.
Профессор откинулся в кресло и отпил из бокала вина. Он сидел, обдумывая сказанное, в то время как я напряженно ждала выводов, вердикта или опровержения всего сказанного. Но мужчина не спешил, он смаковал вино, обдумывая и делая свои собственные выводы.
И вот когда я устала ждать, и так же, как и мой собеседник, устроилась поудобней, мужчина произнес.
— Именно поэтому я и взял тебя с собой. Ты подметила то, чего не смог бы заметить я. — А после, Алекс поднял начатую бутылку с пола и подлил себе вина. — А ведь я был уверен, что это дело какого-то чужого монстра. Это логичнее всего.
