Такого приказа ему явно никто не отдавал. Это была чистая самоотверженность, которая мне очень грела душу в данной ситуации. Но я была в своем доме, со своими родителями, и мне здесь ничего не угрожало.

— Не стоит. Я дома, тут со мной ничего не случиться. — Улыбнулась я ему.

— Я б поспорил. — Пробормотал он проходя мимо меня и косясь в сторону, в которую ушли родители.

— В любом случае, не ждите меня. У вас наверное итак слишком много дел. — А потом, не пытаясь и более тянуть время, я уверенным и твердым шагом направилась в гостиную.

***

— Это же надо! Эмма, ты позор для нашей семьи! — Уже неизвестно который час подряд отец распинался передо мной, меряя комнату шагами. — Теперь вся академия знает чем ты занимаешься ночами! И ведь ты этого даже не скрываешь! Еще и брата с собой потащила на свои гулянки! Ты хоть представляешь как мы с матерью волновались за вас?!

— А вот в этом я сомневаюсь. — Пробормотала себе под нос.

Все то время сколько отец пытался вправить мне мозги, я сидела на диване, и сложив руки на груди, пыталась смотреть куда угодно только не на него. И скажу я вам, задача была не из легких. До них с матерью все же дошли слухи о моем грехопадении, и вернувшись вечером домой пораньше, они хотели было расспросить меня о происходящем, да вот ни меня, ни брата целый день не было дома. Что-то заподозрив, они направились к одному из учителей с которым у меня сегодня были пары. И естественно тот поделился тем, что меня уже два дня нет на парах, как впрочем и профессора Горриса, а потом поделился еще и своими не самыми умными догадками. Отца это окончательно разъярило, и он отправился к профессору домой. Когда и того не оказалось дома, для отца все тут же стало ясным. И вот сейчас я пожинаю плоды чужих поспешных выводов.

— Как можно было опуститься до такого?! Как?! Я тебя спрашиваю! — Но конечно ответ ему не нужен был. — А я ведь говорил что дружба с землянкой до добра не доведет. Эта мелкая зазнайка, ходит по академии так, словно весь мир ее песочница. А как хвостом своим виляет!

— Папа, хватит! — Не выдержала я подскочив с дивана. — Оставь Марго в покое и послушай же уже наконец!

Он лишь на миг остановился, а потом начал напирать на меня со скоростью неотвратимой катастрофы. Шаг назад, и я спотыкаюсь о бортик дивана, падая на него. Отец же нависает сверху, шипя сквозь зубы.

— Когда хватит, я сам решу, поняла?! — Я от испуга кивнула. — Ты больше никогда не увидишься с этим преступником. Я прекрасно знаю, что его тюрьма ждет. Никаких встреч или прогулок в лесу, никаких посиделок в его доме. Теперь только академия и дом. А его пары ты будешь намеренно пропускать. С ректором я договорюсь.

Я еще никогда не видела отца таким. Казалось что он как-то даже раздался в плечах, став выше массивней… Но видимо все же казалось, так как стоило мне лишь моргнуть, как это был почти прежний отец.

Именно этот момент выбрала мама, чтоб невесомой нимфой вплыть в комнату с подносом в руках.

— Яко, хватит ругать девочку. Посадил ее на домашний арест, вот и радуйся. Будешь лично контролировать ее приход и уход. И запирать в доме, под охранку. — И улыбка у нее при этом была… странная… Как будто с сумасшедшинкой. Хотя, что это я? Она всегда такая.

Положив свою тяжелую ношу на журнальный столик она протянула мужу бокал, рубинного красной тягучей жидкости, из которого исходил легкий дымок с ароматом пряных специй. Не трудно было догадаться, что и тут не пренебрегали горячим вином. Мужчина принял из ее рук фужер с улыбкой величайшей благодарности и любви.

У моих родителей было конечно уйма недостатков, но одного у них было не отнять — они любили друг друга до безумия. Даже наука отходила на второй план, когда дело касалось этих двоих. Они не могли себе представить как это, находиться порознь, так как были рядом все двадцать четыре часа в сутки, и в лаборатории и дома и на приемах. Они никогда не отходили друг от друга. В детстве я завидовала их любви, и мне хотелось так же. Но прошло несколько лет, я подросла, и теперь прекрасно вижу, все несовершенство таких отношений.

— Эмма, возьми. — И мне, с мягкой улыбкой протянули такой же бокал, как и у отца. И как бы там ни было, я не стала отказываться от столь щедрого дара. Мне нужно было согреться и успокоится, а всё благодаря нескольким часам сидения в холодном лесу и разъяренному отцу.

Вкусный, теплый, кисло-сладкий напиток, был выпит за один долгий глоток. Рубиновая жидкость растеклась вязкой смесью во рту, медленно стекая в желудок, и уже там, даря тепло и умиротворение.

Открыв глаза, поймала напряженный взгляд обоих родителей.

— Эмма, солнышко, а ты где так научилась пить? — Напряженно спросила мама, своим нежным, певучим голоском.

И что на это ответить?

— А я тебе говорил, что она ночи проводит у этого неандертальца! Где еще если не у зануды профессора?! — По новой завелся отец. — Наверняка все эти ужимки, проблемы со сдачей докладов и заниженные оценки были лишь для отвода глаз. Ари, убери эту девчонку с глаз моих долой! Я не переживу такого позора. Над нами же весь учительский состав уже смеется. А что про нас будут говорить в научном мире?!

— Успокойся Яко. Никто ничего не узнает. То что Эмма наша дочь, знает слишком узкий круг людей. — И подойдя к мужу, женщина его крепко обняла.

В тот же миг, отец вновь расслабился, размяк, и позволил усадить себя в свое любимое кресло. Перебинтованная рука, легла на подлокотник, случайно задев его край, отчего отец болезненно поморщился.

— Не бережешь ты себя милый. — Вздохнула мама. — Эмми, принеси для отца заживляющую мазь. Нужно залечить ожог от неудачного эксперимента.

Это был хороший повод хоть ненадолго покинуть тягостное для меня общество. И выйдя за пределы гостиной я облегченно вздохнула. Нет, как жили с ними, практически порознь, так и будем. Незачем мне родители в таком возрасте, не было тогда, не будет и сейчас.

Не успев добраться до своей комнаты, увидела сонного братика, что потирая глаза, возвращался из ванной. Он на миг остановился, пригляделся ко мне, а потом сорвавшись, подбежал и попал в мои объятия. Уткнувшись носиком мне в шею, маленький и теплый ежик, засопел обнимая все крепче.

— Вы где были так долго? — захныкало сонное чудо. — Я так за вас боялся… Я знаю, что-то случилось. Я чувствовал.

— Мое маленькое чудо. Мое солнышко. Все уже хорошо, а дальше будет только лучше, ты мне веришь? — Шептала я на ухо, самому любимому и родному человеку, успокаивающе наглаживая его спинку. — Идем спать. Утром в школу, и разбужу я тебя ни свет ни заря.

Но ребенок не хотел от меня отлипать, поэтому, взяв его на руки, я направилась в свою комнату. Пусть сегодня поспит со мной. Нам обоим это не помешает.

В комнате обнаружились все пакеты что я захватила из дома профессора. Магическая книга, каким-то непостижимым образом уже лежала на постели, не давая мне возможности нормально уложить брата. Поэтому, отодвинув ее на край, положила маленького непоседу, сняла с него курточку что была натянута поверх пижамы, и укрыла одеялом. Ребенок уснул мгновенно, предоставляя мне возможность, выполнить поручение матери и вернуться к себе. Схватив заживляющую мазь с полки я поспешила поскорее вернуться, но в гостиной уже никого не было. Комната оказалась пустой, и убранной. Даже бокалов они не оставили. Вернувшись обратно, я решила проверить не у себя ли они, хотя прекрасно понимала что я бы их точно заметила, при открытой-то двери в собственную комнату, но мало ли…

И почему я не удивленна что их и там не оказалось? Видимо пришла очередная гениальная идея, и наука погнала прочь из дому.

После непродолжительного горячего душа, мягкая постель оказалась верхом блаженства. И устроившись поудобней, натянув одеяло до подбородка, я взяла в руки книгу, что требовала внимания. Ее странное тепло, ощущалось пульсацией на кончиках пальцев. Она отдавала мне свою энергию, мелкими иголочками впиваясь под кожу, и оставаясь там, казалось на веки. Теперь я могла различать даже мимолетные эмоции артефакта, и сейчас, он был очень мне рад.