«2. Совсем недавно только господин посол имел возможность жить в отдельной резиденции, представленной ему русскими в знаменитом мавританском особняке недалеко от их Генерального штаба. Все остальные наши дипломаты жили в общежитии. Это не только унизительно, это вредно и опасно для нашей работы. Сейчас большинство коллег живут на съемных квартирах, которые сдают нам женщины, несомненно, тоже находящиеся под контролем местной полиции. И все же они женщины. Желание жить не просто у нее, а жить с ней – в просторной частной квартире, где можно уединиться, удовлетворить свои физиологические потребности и даже просто поговорить, превращается в навязчивую мечту. Это желание перестает подчиняться даже самой сильной воле. И каждый из вас, видя отклик в глазах этой женщины, втайне думает, что уж его-то возлюбленная точно ему предана всей душой и не работает на ГПУ. Значит, ей можно довериться. Бороться с этим почти невозможно».

Накаяма снова встал из-за стола и тревожно выглянул в коридор. Снизу доносилось позвякивание посуды – горничная накрывала ужин. Успокоившись, он плотно закрыл дверь и вернулся за стол.

«Каждое утро, открывая глаза, в течение всего дня и каждый вечер, отходя ко сну, вы должны помнить, что окружены сетью агентов НКВД.

Чекисты действуют решительно, смело и даже грубо. У нас есть четкие свидетельства того, что они нередко шантажируют симпатичных женщин, требуя влюбить в себя японских офицеров. В противном случае этим женщинам или их близким родственникам угрожает концлагерь или даже смерть. Несчастные вынуждены играть свою роль. Помните, что когда она говорит о своем ”изголодавшемся по любви сердце”, она имеет в виду любовь не к вам, а к себе.

ГПУ, НКВД – не важно, – это не сборище глупцов и тупых кретинов, как, может быть, вы думали до сих пор. Чекисты используют ваших любовниц очень аккуратно и расчетливо. Напрасно вы предполагаете, что они по ночам воруют ваши документы и, тщательно скрывая владение японским языком, читают вашу переписку. Нет! Им достаточно поддерживать с вами разговор, чтобы быть в курсе всех повседневных дел военного атташата, перемещений наших сотрудников, их планов и так далее. Несколько лет назад помощник военного атташе был объявлен persona non grata именно из-за действий своей любовницы, которая вовремя сообщила в ГПУ о том, что он не собирается ночевать дома! Вспоминайте этот пример как можно чаще.

Помните, что русские женщины умеют не задавать прямых вопросов, но, прося у вас денег на новое платье, способны сделать так, что вы проболтаетесь о самых важных секретах!»

В дверь постучали. Подполковник аккуратно вложил промокашку между листами бумаги, прикрыл «бухгалтерскую» книгу.

– Хай! Войдите!

– Накаяма-сан, ужин на столе.

– Я скоро спущусь. Спасибо.

Разведчик дождался, когда горничная аккуратно закроет за собой дверь, прислушался к ее шагам на лестнице и быстро продолжил:

«Прошу также помнить вас о следующих примерах того, как не следует себя вести при русских любовницах.

Вместо того чтобы сказать по телефону ”Сегодня у военного атташе банкет по случаю приезда генерала А., поэтому я обедать дома не буду”, достаточно оповестить кратко: ”Я сегодня дома не обедаю”.

Вместо того чтобы сказать ”Послезавтра я встречаюсь с Б.” надо сказать просто ”Послезавтра я занят”.

Тщательно избегайте упоминаний любых фактов в разговоре со своими женщинами. Никогда не отвечайте на их вопросы о том, кто присутствовал на банкете, с кем вы встречались, какой дипломат, когда и откуда приезжает на смену убывающему, чем вы занимаетесь на работе, какой у вас график и так далее…

Самый невинный разговор с одним из помощников военного атташе о том, когда он купит своей любовнице новые ботинки, привел однажды к тому, что этой женщине стал известен тщательный разбор офицерами-стажерами маневров Красной армии, на которых они присутствовали. Бойтесь русских женщин!

Особое внимание следует уделить своей позиции со знанием русского языка. Если вы, по своей легенде, обязаны скрывать этот факт, не совершайте глупостей. Один из наших офицеров, отчего-то решив, что его возлюбленная не говорит по-немецки, обсуждал на этом языке свои впечатления от спектакля ”Дни Турбиных”, который он накануне смотрел на русском языке. Стоит ли говорить, что после этого боевая эффективность такого офицера в России свелась к нулю и его вскоре пришлось откомандировать в Японию с самым прискорбным отзывом о его профессиональных качествах.

Самое главное.

Мы не можем жить без женщин, так как они являются предметом первой необходимости, орудием удовлетворения наших естественный потребностей – таким же, как кухня, где нам готовят пищу, или туалет, где наш организм исторгает эту пищу.

Для успешного выполнения поставленной боевой задачи каждый разведчик должен бороться с подстерегающей его неврастенией на почве полового воздержания. Это трудно. Но самая большая опасность караулит нас тогда, когда звериное половое влечение переходит в симпатию, ошибочное впечатление о так называемом родстве душ и любви. Это недопустимо!

Для преодоления вышеуказанных трудностей предлагаю воспользоваться следующими советами.

– В обязательном порядке оплачивать деньгами каждый половой акт с вашей любовницей. Это будет напоминать вам о том, что она лишь выполняет свои обязанности, кто бы их ей ни поручил, а вы удовлетворяете свои потребности. Заведите специальную книгу учета подобных расходов. Ведите записи тщательно.

– Ни в коем случае не ограничиваться в знакомстве одной женщиной, а иметь одновременно не менее двух любовниц. Это поможет вам избежать сердечной привязанности. Только постель должна соединять вас, но ни в коем случае не любовь!

– В идеале вы вообще не должны ничего не говорить своим любовницам, исполняя свой мужской долг молча и с выражением презрения к ним, как то и подобает наследникам великих самурайских традиций.

– Обращаться с женщиной как с вещью, вознаграждая ее материально, но не ослабляя свой дух общением с ней.

Бойтесь русских женщин!»

Довольный собой, подполковник Накаяма написал последний столбец, поставил круглую точку «мару». Достал из кармана похожий на очечник, но только поменьше размером, футляр со странной квадратной печатью. Стукнул ею в баночку с красной мастикой и поставил печать под текстом: «Военный атташе посольства Японии в Москве Накаяма Акира». Разведчик еще раз промокнул свежие записи, аккуратно закрыл тетрадь. Убрал ее и печать в сейф. Снова просмотрел рапорт Курихары, неопределенно хмыкнул, сунул его туда же. Закрыл сейф и аккуратно опечатал металлической печатью. Только теперь, вполне довольный собой, он позволил себе расслабиться и, притворив за собой дверь в кабинет, отправился ужинать.

На лестнице Накаяма внезапно остановился. Он поймал себя на том, что, спускаясь вниз энергичной, даже легкомысленной походкой, едва слышно насвистывает мелодию намертво приставшего к нему за последние три года в Москве «Марша авиаторов»:

У подполковника снова недовольно заерзал короткий ус под небольшим расплющенным носом и показались на мгновенье два больших выступающих верхних резца. Чтобы исправить положение, понадобилось несколько секунд. Накаяма сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, полностью очищая свое сознание. Замер. Глаза его отыскали внизу, на рояле, портрет императора, дух восторжествовал, живот старого дзюдоиста мощно выдохнул, как этому учили в школе Усигомэ, и дальше подполковник двинулся, уже полностью овладев собой, медленно и уверенно. Он уже ничего не насвистывал, но в ушах у него торжественно звучал неофициальный гимн, главная песня всех военных Японии, где бы они ни служили: «Уми юкаба». Величаво и тревожно пели трубы, строго и религиозно почтительно было лицо подполковника, спускающегося к ужину.