Что бы ни вколол ему Пул, этого оказалось недостаточно, чтобы полностью вырубить, но хватило, чтобы парализовать тело и волю. Ослабев и упав на бок, Питер наблюдал сквозь бессильно опущенные ресницы за Дэдпулом.

— Спокойно, Паучара, — раздался голос откуда-то сверху и слева, на плечо легла очень горячая и очень тяжелая ладонь. Кажется, Питер мог чувствовать этот жар сквозь ткань костюма, сразу кожей, и это неимоверно злило. Но сил на злость не было. И на сопротивление тоже.

— Я знаю, ты будешь в ярости, малыш, но ты такой упрямый, мой сладкий паучий герой, что другого выхода просто нет.

Маска Дэдпула возникла перед лицом Питера, мутно-размытая.

— Только не убей меня, когда очухаешься, ладненько? Все схвачено. Будет и сыворотка, и Тернер, тыковка. Честное дэдпулье.

========== Уэйд ==========

Уэйд стянул с бессильно свесившейся головы Питера мешок и бросил под ноги вместе с ненужной маской Паука, которую зачем-то тащил с собой всю дорогу. Пит не двигался, только едва различимо поднималась грудь от прерывистого поверхностного дыхания.

— Тащи сюда, — кивнул Тернер, указывая на жутковатого вида кресло. Дэдпул бережно опустил Паркера на жесткое сидение.

Люди в лабораторных халатах тут же окружили его. Один крепко зафиксировал запястья Человека-Паука, другой бесцеремонно оттянул веко и посветил в глаз, просматривая зрачок.

Волосы Пита растрепались и налипли на виски. Он едва слышно застонал.

— Да это же мистер Паркер! Глава небезызвестной «Паркер Индастриз»! — оскалился Тернер, разведя руками. — Какой сюрприз! Кто бы мог подумать, что у «золотого мальчика Тони Старка» такое хобби. Но, дело не ждет, Дэдпул. Когда будет второй? Мне нужны оба.

Пит моргнул, тяжело мотнул головой, пытаясь увернуться от чужих рук, и исподлобья уставился на Уэйда. Маска Уилсона ничего не выражала.

— Пауком больше, Пауком меньше, — отмахнулся Пул. — Дело времени, мистер Крутой Босс. Почему бы не обменять на сыворотку только этого? Ловить мелкого будет намного проще, если я перестану умирать.

Джереми Тернер равнодушно пожал плечами:

— У нас уговор. Два Человека-Паука в обмен на одну сыворотку. Ты видишь двоих Пауков, Уилсон?

— Ну, если свести глаза к переносице и прищуриться, получится два. Если так сделают мои воображаемые приятели, то получится аж шестеро, целое гнездо.

— Хватит, — оборвал его Тернер. — Делай, что лучше всего тебе удается. Лови для меня второго.

Лаборанты вокруг Паркера развили бурную деятельность. В один прозрачный пластиковый пакетик отправилась тонкая прядка волос, срезанная с макушки, во второй - ватная палочка со слюной. В колбу собрали даже несколько крохотных капель пота с виска.

Питер попытался дернуться, действие яда проходило, но тело слушалось его неохотно, тяжело.

— А я думал, лучше всего нам удается оригами из купюр, — огорчился Желтый.

— Или убийства, — поддакнул Белый.

— Ну, дрочим мы тоже довольно умело.

— И убиваем.

— Ты повторяешься.

— Я хочу кого-нибудь убить.

— Это не повод повторяться.

— Что ты бормочешь? — поморщился Тернер. — Я слышал, что ты психопат, но не настолько же?

— Он назвал нас психопатом!

— Это слухи, — легкомысленно отмахнулся Уэйд, — я проверялся. Даже справка есть. Показать?

— Нет, спасибо.

— Ну и ладушки.

— Тем более, что никаких справок у тебя нет, — шепотом добавил Желтый.

— Психопаты — они же вообще другие, — встрял Белый. — Кто-нибудь смотрел «Семь психопатов»? Там еще Колин Ферт. Или Фаррел? Вечно их путаю. Эй, эй!

Лаборанты попытались разрезать спандексовый костюм и, потерпев неудачу, принялись нащупывать молнию в костюме Питера.

— Внеплавновая эротика? Мы не готовы прямо сейчас видеть паучье тельце, мы же на работе! Статистика говорит, что стояки вносят дисбаланс в рабочий ритм. И мы склонны ей верить.

Переглянувшись, ученые оставили костюм в покое. Вместо этого один стащил перчатку с руки Паркера, а второй безжалостно воткнул иглу в вену на тыльной стороне ладони.

— Не могу смотреть на иглы! Ненавижу! Кто вообще придумал их на живых людях использовать?

— Тебе сейчас заткнут рот, если не угомонишься, — рыкнул Тернер. — Ты больше не нужен. Два дня на поимку младшего.

— Да-да, два дня хорошо, я понял. Сорок восемь часов. Белый, сколько это будет в секундах?

— Сто семьдесят две тысячи восемьсот.

— О, это много, слишком много. Я думаю, мы ограничимся, примерно двумястами сорока.

— О чем ты, черт возьми, болтаешь? — взорвался Джереми. — Мне вызвать охрану, чтобы тебя вывели?

— Вы только поглядите, какой нервный, — осуждающе покачал головой Желтый. — Парень, так недалеко до инфаркта в тридцать пять и геморроя в сорок. Я слышал, прямой массаж простаты — отличное средство для предотвращения обоих недугов. Надо только-то…

— Заткнись, — рявкнул Уэйд. — И займись уже Пауком, думаю, самое время, чтобы…

Тернер пялился, сбитый с толку происходящим, а Уэйд так и не договорил, потому что толстое пуленепробиваемое стекло вдруг брызнуло внутрь мелким крошевом.

Все ощутимо растерялись, и только Паркер простонал, слабо дергая скованными руками:

— А ты что здесь забыл?

Ученые разлетелись в разные стороны, словно кегли для боулинга. Державшие кисти Паркера обручи открылись.

Уэйд открыл рот, чтобы спросить что-нибудь важное, вроде: что было в той дури, если его так вштырило, или где взять еще, но почувствовал на груди маленькую невидимую ладонь, которая нихерово зарядила током.

— Майлз, не его, — строго рявкнул Паркер, и Уилсон успел на секундочку умилиться тому, как Питти научился командовать. А потом вырубился.

***

Первыми всегда возвращались звуки.

Уилсон вынырнул из обморока с ощущением, будто на его плечах вырос тяжеленный аквариум. Он потряс головой, попытался поднять руку и отвесить себе затрещину, но с удивлением обнаружил, что руки предательски не подчиняются.

— Расчленили, — испугался Желтый.

— Связали, идиот, — вздохнул Белый.

Уэйд наконец проморгался и огляделся. Все лаборанты вместе с Тернером были связаны паутиной, как Уилсон. Кто-то слабо ворочался и пытался сесть. Кто-то предпочел не подавать лишний раз признаки жизни.

— Ого, паучья вечеринка нарисовалась, — прокашлявшись резюмировал Уэйд, и младший Паучок, словно ужаленный, подскочил на месте, оглядываясь.

— Ты в курсе, что все мне испортил, мелюзга? Вообще-то, я должен был героически порубить корпоративных мудил, спасти паучью принцессу и заняться важными делами. Эй, Паучишка, развяжи меня, а?

Питер бросил на него тяжелый взгляд.

— Да бро-о-ось, тыковка, ты что, злишься?

— Злится, — подтвердил Белый.

— А я говорил, что Питти не понравится. Ни идея, ни говнище, которым ты его вырубил.

— Эй, ну я же как раз хотел приступить к делу. Твой малой появился очень не вовремя! Пиздец, как не вовремя! А теперь развяжи меня. Давай, отберем сыворотку у злодейского урода, уничтожим нахрен здесь все и уедем в закат под оптимистичный музончик!

— Заткнись, — коротко бросил Питер, отворачиваясь. — Я займусь тобой позже. Майлз, ты закончил? Отойди к двери и следи за посторонними.

— Но я хочу… — начал было пацан, но Питер резко оборвал попытку бунта:

— Делай, что сказано.

Паркер медленно склонился над Тернером и, кажется, даже его осанка изменилась. Уэйд цепко и внимательно следил за случившейся переменой: в его халупе сидел знакомый ему крошка-Пит, улыбчивый, хоть и злющий, как стая рассерженных ос, а вот вопросы сейчас задавал кто-то другой.

Кто-то, кто уже пережил потери и боль, кто научился быть супергероем и, если не выбросил розовые очки, то несколько раз склеивал их разбитые стекла.

— У меня встает на такого Паука, — скорбным шепотом объявил Желтый.

— Умолкни, — посоветовал Уилсон, занятый попытками отковырять паутину от запястья, — не до тебя сейчас.