— Никаких упоминаний Старка в моем доме! И его зовут Догпул!

Питер вздохнул, но спорить не стал. Они-то с Робом все и так знали, а эти уэйдовские словечки в духе Спайдипул — для обозначения их романа, Догпул — для пса, Пул-мобиль — для машины, Пулхаус — для дома — оставались на совести Уэйда. Уилсон со Старком так и не смогли нормально общаться, хотя Уэйд, конечно, больше выебывался, нежели действительно имел что-то против Железного человека. Почему же такое простое имя как «Роберт» Уилсон ассоциировал с Тони, Питер вообще отчаялся понять.

— Мне сегодня нужно на работу, — предупредил Пит, доставая из холодильника пакет холодного апельсинового сока. — Заскочу на часик проверить, как проходит эксперимент.

— В прошлый раз твой часик затянулся до середины ночи, — напомнил Уэйд, бесцеремонно отталкивая бедром пса, крутящегося под ногами. — И мы уже говорили с тобой по поводу работы на выходных.

Питер поморщил нос.

— Все равно у твоих детишек соревнования, и ты до ночи проторчишь в зале.

— Гляди-ка, — восхитился Уэйд, ставя перед Питом тарелку, — теперь он выучил мое расписание.

— Я всегда знаю твое расписание, — пробурчал Питер, с набитым ртом. — В первую очередь, потому что ты о нем не затыкаешься.

— Надо же мне чем-то хвастаться, раз уж я живу с ученым, бизнесменом, супергероем и охренительным красавчиком, — отозвался Уэйд, подставляя стакан, куда Питер налил сок. — Здоровый образ жизни — это прямо то, что надо. Свежевыжатый сок, фермерские яйца…

— Ты вчера сожрал в одно горло пять коробок тайской еды, — непринужденно напомнил Питер. Если кто-то из них и старался жрать что-то помимо уличной и доставочной еды, то это точно был не Уэйд.

— И это не значит, что я не имею права поддерживать зожников! Они покорят мир!

Питер взглянул на него с вежливой улыбкой и продолжил завтрак.

— Ладно, я вру, мир давно покорили тако и пепси-кола.

Весёлый девичий голос по радио передавал прогноз погоды, обещая жуткую жару: лето выдалось каким-то ненормальным, город плавился под расщедрившимся солнцем и если бы не кондиционер в машине, Питер, наверное, умер бы кататься в Нью-Йорк из их пригорода.

Каково жить сейчас в квартирах в Сити он и вовсе думать не хотел. Уэйд предлагал ему купить квартиру в центре, но, черт возьми, там не то что кондиционер, там стиралку-то свою поставить нельзя.

Паркер подумал: Господи, когда я успел стать таким занудным домоседом, и улыбнулся собственным же мыслям. Когда-то им было достаточно и той жуткой квартиры Уэйда. Когда-то он мог развалиться на старом диване, упираясь пальцами ног в рассохшийся подлокотник, и его все совершенно устраивало.

Уэйд вопросительно поднял бровь.

— Вспомнил твою квартиру, — пояснил Питер, не дожидаясь озвучивания вопроса вслух, — и тот кошмарный диван. Я его любил.

— Так и знал, что ты со мной только ради него.

— Разумеется, — фыркнул Питер. — А ты думал, я на твоё дурацкое чувство юмора повёлся? Диван и приставка, парень. Диван и приставка.

— Ты собирался навестить Мэй, — напомнил ему Уэйд, и Питер рассеянно кивнул:

— Я помню. Ей просто не терпится рассказать об Испании. Она ведь завалит меня фотками, Уэйд!

— Ты должен вытерпеть это как мужчина, — заявил Уилсон. — И, самое главное, в одиночестве, потому что я сегодня страшно занят, Питти. Просто не продохнуть.

— Отвечу тебе так же, когда Догпул снова вымажется в говне и солярке, — парировал Питер.

— Эй! И ты, кстати, только что назвал его Догпулом! А теперь, солнышко, притормози наш Пул-мобиль, мне пора дать жару малолетним пиздюкам!

— Потише, воин, пока тебя не услышали копы. Это звучит как связь с несовершеннолетними, — фыркнул Пит, заворачивая во двор.

— Крошка, я трахал одного несовершеннолетнего и вышел сухим из воды. У меня восьмидесятый левел, а копы пусть сосут.

Пит рассмеялся и поцеловал его на прощание, перегнувшись через коробку передач.

— Давай-ка лучше ты сегодня вечером.

— О, — Уэйд пошло подвигал бровями, — стакан абсента совращает паука? На этот раз, кажется, обошлось даже без алкоголя?

Питер рассмеялся ему в губы и мягко толкнул открытой ладонью в лоб:

— Иди уже.

И до лаборатории он добирался, самозабвенно подпевая радио и выстукивая по рулю ритм, безбожно не попадая в партию барабанов.

Давно у него не выдавалось такого хорошего настроения.

День пролетел как-то совершенно незаметно. Час, разумеется, превратился в без малого четыре. Питер выкроил перерыв, чтобы набрать Уэйда, но тот не ответил, видимо, занятый своими делами. Каждый раз, когда в его зале устраивали соревнования, пусть даже для самых юных посетителей, которые не то, что драться, стоять ещё могли с трудом, он волновался, словно участвовал в организации Национального турнира. Пожав плечами и переведя телефон в беззвучный режим, Питер вернулся к работе.

— Всё жизненные показатели в норме.

— Что? — рассеянно переспросил Питер, не отвлекаясь от построения трехмерной модели молекулы, что он безуспешно пытался вырастить вот уже полгода как. — Чьи показатели, Карен?

— Вы о чём, босс?

— Ты что-то сказала только что.

— Вам показалось.

Питер нахмурился, потому что точно слышал голос, но система контроля истошно запищала, привлекая его внимание, и он выбросил лишние мысли из головы.

— Сэр, вы просили напомнить когда будет семь часов, — раздался снова голос Карен. Питер, моргнув, откинулся на спинку кресла и растер лицо ладонями.

— Уже семь? — удивился Пит, покачиваясь в кресле. — А Уэйд не так уж и не прав, когда говорит, что я пропадаю в работе. Карен, набери его, пожалуйста.

— Сейчас, босс.

ИИ включил динамик. Десять гудков, и вызов оборвался.

— Вот мудила, — беззлобно фыркнул Пит. — Опять телефон в раздевалке оставил. Карен, сохрани все.

— Сохраняю. Выключить оборудование?

— Да-да, — кивнул Питер и снял куртку со спинки кресла, натягивая ее и подхватывая ключи. Можно было заехать к Уэйду в зал, посмотреть как идут дела у его обожаемой команды.

В машине он щелкнул по стереосистеме, включая музыку. Динамики неисправно зашумели. Пит вырулил с парковки и нажал на смену радиоволны, но тщетно — вместо шума начал раздаваться мерный писк.

Пип. Пип. Пип.

И вдруг Паркер понял, что звуки с улицы куда-то растворились и все, что он слышит — этот мерный раздражающий писк.

«Переработал», — с нервным смешком подумал Пит и потер ухо. Что за ерунда? Может у него что-то со слухом? Как перед обмороком, когда все звуки пропадают и остаётся только комариный тонкий звон.

Питер осторожно припарковался, включил аварийные огни — было бы ни хрена не смешно погибнуть в какой-нибудь дурацкой автомобильной аварии в субботний вечер. Это была бы самая нелепая супергеройская смерть, если где-то ведётся подобная статистика.

Писк пропал, из динамиков полилась очередная модная и совершенно бессмысленная песенка.

Паркер посидел ещё минут пять, просто на всякий случай, и, убедившись, что всё в порядке, тронулся с места.

Он успел на финальную схватку.

На ринге, вполне себе взрослом, два серьёзных пацана лет пяти обменивались неловкими и, будем честны, довольно бессмысленными тычками.

Питер растерянно потер висок — от криков болельщиков к нему подступила мигрень.

В этот момент пацан в синих перчатках и шлеме довольно ловко ткнул кулаком противника в живот и в лицо, и тот упал как подкошенный.

Народ радостно завопил. Нет, серьёзно, бои ММА не всегда удостаивались подобных оваций. Уэйд влетел на ринг, подхватил победителя на руки, но тут пацан стащил с головы шлем, и Питер увидел, что это светловолосая девочка.

— Умница, Элли! — самозабвенно вопил Уэйд. — Мы чемпионы, детка! Так их всех!

Девчонка счастливо щербато улыбалась и восторженно что-то пищала. Наблюдать за тем, как Уэйд возился с этими малолетними бойцами было смешно и почти умилительно. Питер и подумать не мог, что когда-то будет удостоен такого зрелища, и даже когда Уэйд впервые выдал ему идею о бойцовском клубе, решил, что тренировать тот будет аудиторию куда старше. Нет, конечно, Пит знал, что Уэйд может быть внимательным и аккуратным, но все-таки это дети, а это — Дэдпул.