— Валерия Сергеевна! Можно? — заглянула я в её кабинет. Она, как всегда, собрана и сидит за ноутбуком.

— Только быстро. Что у тебя? — не отрывая глаз от монитора.

— Не зря вы так много работаете. Все от вас без ума, — села на стул, напротив её стола, и смотрела на неё.

Женщина подняла взгляд и усмехнулась:

— Приятно слышать. Зачем ты пришла?

Её вопрос будто застал меня врасплох. Я забегала глазами по кабинету и покраснела.

— Я просто… просто зашла поздравить вас! Это ведь большой успех.

«Не знаю, видно ли по мне, что я нервничаю, но я очень сильно нервничаю».

— Спасибо! Что-то ещё? — гипнотизировала она меня.

— Нет.

Мне нужно уходить, но я сижу на месте и пытаюсь придумать повод задержаться хоть на пару секунд.

— Ванда! — нагнулась ко мне через свой стол женщина и заставила меня замереть. «И ей не стоит носить такие открытые кофточки». — Ты же не влюбилась в меня?

— Нет! Конечно же нет! Но…

— Но?

— Вы нравитесь мне.

Строгач посмотрела на меня как на умалишённую и закатила глаза, будто ей и разговор этот наскучил, и я сама здесь зря.

— Бросай это дело, пока не завязла.

Я молча кивнула и заплакала.

Валерия отреагировала очень спокойно, будто это явление вполне обычное и бывает часто. Она протянула мне стакан с виски. Не взглянув на то, что мне было налито, я выпила обжигающую жидкость залпом.

Валерия аж вздохнула.

В какой-то момент мне показалось, что она не посмеет меня больше ранить.

Но нет, эта женщина не из таких.

Она протянула мне вырванный из своего ежедневника листочек с номером телефона.

— Что это? — вытирая слёзы, я надеялась, что это её телефон. Ведь было бы здорово иметь возможность позвонить ей или набрать сообщение.

— Это телефон одного очень хорошего психотерапевта. Обратись к нему, твои визиты я оплачу, так как его услуги очень дорогие. Он вернёт твои мозги на место.

— Мне не нужен врач!

— А мне, не нужна ты. Прости, девочка, если ты на что-то рассчитывала.

Меня будто в асфальт сейчас закатали. В ушах гул, дыхание сбилось, в глазах темнеет. Валерия продолжала что-то говорить, но это уже пролетало мимо меня. Я поняла, что теряю сознание, когда запахи вокруг обострились и её тёплые руки поймали меня.

«Надо же, как быстро среагировала».

Валерия посадила меня на диван и присела рядом. Мне было очень неприятно, когда она массировала мне мочки ушей. Говорят, это приводит в чувства. Я чувствовала эту боль, но находилась где-то в пространстве. Потом, почувствовав что-то гадкое, я открыла глаза и увидела перед носом бутылочку нашатырного спирта.

— Жива? — улыбнулась женщина. — Ты чего такая чувствительная?

Я снова начала плакать.

— А вы очень жестокая!

— Ванда, ты уже взрослая девушка. Чтобы существовать в обществе, эмоции нужно держать под контролем. Тебе не стыдно, как ты тут распустилась?

— Почему мне должно быть стыдно за то, что я чувствую?..

Валерия Сергеевна явно устала изображать нянечку и снова добавила ложку дёгтя:

— Я ничего не смогу тебе предложить, кроме помощи специалиста. Ты чужой мне человек, и у меня нет ни капли привязанности к тебе. Поэтому твои слёзы мне не понятны вообще.

— Но мы же… тогда… я думала, что всё не просто так.

— Ванда! Мы просто занимались сексом. Это необходимо иногда делать… Мне было хорошо, тебе, я надеюсь, тоже. Ну и давай это хорошее оставим уже в покое? Почему ты так зациклена на этом? Хочешь ещё? Найди себе уже кого-нибудь и будь счастлива.

— Я тебя ненавижу.

— Ванда!

Я больше не знала, как с ней быть…

Она сказала мне в лицо, что я ей не нужна. Морально я была совсем не готова к этой информации.

Я взяла недельный отгул-загул за свой счёт и всё это время сидела дома. Льву Аркадьевичу сказала, что у меня ангина, и он без проблем отпустил.

Я засела в депрессию, а мою голову заполняла Валерия. Я слишком часто о ней думала. Была буквально помешана на этом человеке.

Вспоминались её прикосновения, взгляд и эта внимательность. Вспоминала, какой она умелый руководитель, не только на работе. И всё бы ничего, но я хотела с ней быть. Хотела её снова, хотела её всю.

Звонок в дверь меня насторожил: кто мог сунуться к человеку с ангиной?

— Привет, болезная!

Приехала Катя. С фруктами, лекарствами и сразу же прошла на кухню. Несколько минут я простояла на пороге, но подумала, что стоит кое-что ей сказать. Ведь сейчас будут вопросы: а где же твоя ангина и почему у тебя вечно заплаканное лицо?!

— Кать! — в одеяле прохожу следом за подругой и сажусь на подоконник. Подруга заваривает какой-то, принесённый с собой, чай.

— Чего?!

— Я не болею ничем…

— Да конечно! — пауза. — В смысле?

— Я просто хандрю и не могу об этом трепаться на работе.

Подруга бросила все свои дела и присела рядом.

— Чай могла бы заварить всё-таки.

— Да пошёл он… Ты можешь рассказать мне, что происходит? Я давно заметила, что ты какая-то странная и вечно в себе. Ты с кем-то рассталась? Или безответная любовь?

— Кажется, что всё вместе.

— Кто он? Из офиса?

— Строгач…

— Что Строгач? Она тоже имеет к этому отношение?

Я опустила глаза в пол, в них начали копиться слёзы.

— Подожди, Ванда! Ты же не в Валерию Сергеевну втрескалась?

— В неё, — постаралась выдавить подобие улыбки.

— Ты же её видела всего несколько раз?! И парочка нарушений. Ты же не знаешь её совсем, как могла влюбиться? Да она наверняка не по девочкам. Слышала, что у неё был муж, может, и есть. Вообще, про неё очень много слухов. Она как отдельный материк. Ты только ей не говори о своих чувствах, это нелепо, уволит ещё.

«Господи, остановите этот словесный понос из моей подруги».

— Мы были близки.

Подруга тут же прекратила говорить и стала меня рассматривать:

— В смысле, у вас был секс?

— Да.

— Охренеть! Это она за шею тебя ужалила?

Я кивнула.

— Вот сучка, она же тогда тебя штрафанула чуть ли не на половину зарплаты. Она тебя бросила?

— Это была одноразовая встреча. И я это знала.

Лицо Кати слегка вытянулось.

— У тебя до неё вроде никого?

— Никого.

— Вот же дрянь! Обидела мою бедную девочку, — крепко обняла меня подруга. — Только не реви, мы что-нибудь придумаем. Она знает, что ты влюблена в неё?

— Знает, что нравится мне.

— И-и-и? Её реакция?

Я спрыгнула с подоконника и ушла в комнату. Спустя пару минут я протянула подруге тот самый клочок бумаги, уже слегка мятый, с номером телефона:

— Это её реакция. Психотерапевт. Я не нужна ей.

— Может, сходить к этому врачу? Если ты сама понимаешь, что вместе вам не быть.

Катя ранила, но делала это не нарочно. Она старалась подбирать слова мягче. Вся эта тема была для меня огромной раной.

— Наверное, стоит сходить.

— Сколько стоят его услуги? Просто мозгоправы сейчас дорогие.

— Она его оплачивает.

— Ну хотя бы понимает, что разбивает твоё сердце. Не такая уж и сука.

— Давай больше не будем об этом. Завтра мой день рождения, а настроения нет вообще.

— Что планируешь на завтра?

— Идти к этому врачу. Я хочу спастись. То, что я чувствую сейчас, буквально обездвижило меня, и я будто сгораю. Не хочу оставить от себя золу или пепел.

Катя уехала от меня под утро. Мы чисто символически ещё отметили мой день рождения. Теперь я совершеннолетняя.

Погода сегодня мерзкая, но я еду в частную клинику доктора Ричарда, к нему на приём.

Я не хочу слушать весь этот бред в виде лекций о том, что это мой первый опыт, который всегда бывает печальным, что нужно уметь отпускать, в жизни столько всего прекрасного и прочую хуйню… Я еду попросить его — положить меня в эту клинику.

«Пусть Валерия оплачивает моё лечение. С сегодняшнего дня я сама отвечаю за свои решения, без помощи опекунов. Я взрослая».