Тогда мне было абсолютно плевать, что я её не интересую. Мне нравилось, что она спала только со мной, и нравилось, что я люблю её. Я бы и сейчас хотела быть с ней, но не так, как хочется ей. Мы одни ситуации воспринимаем по-разному.

В нас — она видит только секс.

Я же — вижу в нас что-то большее.

— Мне пора. Сегодня я работаю в кафе и нужно встретить Рамона из школы.

— Удачного вечера, Ванда.

— Тебе тоже.

====== Ее чертовы игры ======

Навещая брата через день, мы плавно подошли к его выписке домой.

Впереди долгая реабилитация и какое-то время в инвалидном кресле, а в целом нам намного лучше.

Многие вещи приходилось учить заново. Мозг работать не переставал, а вот с конечностями вышло не так-то просто.

Мы с Рамоном учили его заново держать ложку, смыкать пальцы в кулак, застёгивать пуговицы на рубашке и так далее.

В силу своего возраста и, возможно, характера Мигель не хотел учиться. С ним было сложно договориться.

Чаще всего он замыкался в себе и просто молчал.

С ним нужно было поговорить. Кто-то должен был убедить его, что всё наладится. Я этого сделать, к сожалению, не могла.

Последнее время я чувствую себя хорошо, общаясь со своим коллегой по работе в кафе. Артём работает администратором. Человек, который всегда поддержит, поднимет настроение, расскажет что-нибудь интересное. Думаю, что общение с ним могло бы развиваться и дальше. Мне было бы интересно узнать его поближе.

«Только нужно как-то перестать думать о Лере… и постоянно их сравнивать».

В выходные Артём пригласил меня с мальчиками на пикник.

— Ребят, вы готовы?

Тишина.

«Куда они подевались? Опять мой телефон звонит. Быстро же кредиторы находят меня. Покупаю другую симку, проходит пара дней и снова звонки с угрозами».

— Ванда! Мы будем купаться?

— Нет, не будем. Это всего лишь пикник на природе.

— Но я хочу купаться…

— Рамон! Твой брат больше не умеет плавать и, судя по всему, не скоро научится вновь.

— Может, Артём сможет научить его?

— Может быть.

На самом деле Мигель очень негативно настроен против Артёма, хоть и не видел его ни разу.

«Просто какой-то акт агрессии и протеста».

А мне хочется, чтобы вылазка на природу пошла им на пользу. Стоит мне упомянуть Артёма, братишка начинает просто отвратительно себя вести. Я подумала, что личное общение немного сгладит его настрой, и, может, они могли бы подружиться.

Артем приехал за нами на такси. Он сегодня явно стремился произвести впечатление на моих братьев.

Мы, все вместе, пытались как-то расшевелить нашего хмурого брата, но все попытки только усугубляли ситуацию. Сначала я делала замечания Мигелю наедине, а потом чуть ли голос не сорвала от ругани.

«Ну совсем бессовестный».

Во-первых, позволял себе маты гнуть, во-вторых, стоило нам отвлечься друг на друга, он мог начать бросать в нас набранный в руку песок или какой-нибудь мусор.

«Разве можно так?!»

И его многочисленные попытки сбежать… Хоть и на инвалидном кресле, но умудрялся так прятаться, что мы искали его по парку втроем, а когда нашли, он пытался курить какой-то подобранный с земли бычок…

Через пару часов нам пришлось уехать домой. Причём вызывать такси самим, так как Мигель был даже против сесть в вызванную Артёмом машину.

А дома были слёзы.

Один плакал из-за того, что что-то посмели сделать против его воли, а второму было просто обидно, что его хороший отдых прервали.

Оставалось только мне придумать причину и тоже разреветься.

Перед Артёмом я извинилась, конечно же…

Не один раз уже, но всё равно, чувство стыда не отпускает. Мой брат показал себя во всей красе. Я не умею воспитывать детей, почти подростков, если он и дальше собирается так себя вести, боюсь, я состарюсь раньше своих лет.

— Алло.

— Привет, Ванда. Какие планы на вечер? Думал-думал и решил набрать.

— Привет. Делаем уроки и завтра нужно будет в больницу поехать с Мигелем. Жалуется на головную боль.

— А они не могут сделать уроки сами? У меня есть предложение.

— Прости… я не могу сегодня. Это новая школа, у одного проблемы в классе, а у второго — с математикой. Пытаюсь объяснить дроби.

— Ты слишком много времени им уделяешь. Ты ведь не их мать.

— Кто же ещё это будет делать? Я родная сестра.

— Я же говорю: сами. Они взрослые уже. Я начинаю ревновать тебя.

— Это глупо. Ты предлагаешь пустить всё на самотёк?

— Думаешь, глупо? Не то, чтобы на самотёк. Просто ты сама не живёшь совсем. Так нельзя. Молодая, красивая, а на уме только дети и работа. А один из парней, не помню имени, который инвалид, вообще препятствует твоей личной жизни и, вообще, счастью. Я, между прочим, хочу предложить тебе встречаться.

— Что ты сказал?

— Встречаться с тобой хочу…

— Никогда! Слышишь? Никогда не называй его инвалидом.

— Ванда, прости. Он же в кресле, как я его ещё должен называть? Ванда?!

Я сбросила. Я воспылала. У меня не осталось самообладания…

Мигель слышал всё, так как после моего телефонного разговора я слышала, что хлопнула дверь в их комнату.

«Его в классе между собой ребята называют инвалидом, это может отразиться на психике. Ребёнок ведь не виноват, что был болен.

Ещё у меня нет денег больше снимать эту квартиру, нам придётся переехать подальше и выбрать квартиру поменьше.

Службы опеки надоели, ей богу.

Приходят каждый месяц. Спрашивают ребят о моём отношении к ним, где я работаю, привожу ли домой мужчин. Со мной они только здороваются и прощаются.

Такое ощущение, будто их намеренно хотят у меня забрать! Слава богу, что братья это понимают и, даже находясь в ссоре со мной, не говорят, что у нас всё плохо. Хотя боюсь, что ума хватит, что-нибудь сморозить».

На следующий день мы снова в больнице. Валерия, как ответственный врач, наблюдает моего брата сама.

Он слишком ей доверяет. У него настроение выше небес, когда она уделяет ему внимание.

«Видимо, не только я повелась на эту женщину, так ещё и братишка как к маме к ней относится.

Скорее всего, из-за того, что она ему жизнь спасла.

Вот, сидим на приёме, он ей о школьных делах рассказывает, о которых я вообще не знаю.

Почему? Он относится к ней слишком тепло. Лера украла его доверие. Вот странно…

Артема ненавидит, а к Строгач готов на руки залезть».

— Валерия Сергеевна! А я рассказывал про парня Ванды?

— Мигель! — пытаюсь его заткнуть, так как Валерия смотрит на меня с прищуром.

— Не успел рассказать, но никогда не поздно, — приобняла его Строгач, а этот засранец что-то ей рассказывал на ухо.

«Судя по её лицу, он рассказал ей всё!»

Когда Лера вручила брату карточку и попросила спуститься, и самостоятельно поставить печать, я поняла, что мы остались одни.

Валерия присела на край стола и закинула ногу на ногу.

— Что? — не выдерживаю долгий пытливый взгляд.

— Ничего. Смотрю на тебя. Нельзя?

— У тебя была такая возможность.

— Была. И никуда не делась.

— Что тебе там рассказал Мигель?

— Он попросил оставить этот разговор между нами. Не нервничай.

— Я не нервничаю. Зачем мы наедине?

— Хочу тебя поцеловать.

— Что?

Валерия вскакивает с места и делает два больших шага ко мне, я вжимаюсь в стену… Лера тянет ко мне руку.

Инстинктивно я зажмуриваю глаза и не чувствую её рук.

«Что происходит?»

Поочерёдно открываю глаза и вижу, что Строгач что-то ищет на полке…

«Чёрт! Над моей головой была полка».

— Это была шутка. Неужели я так сильно тебя запугала?

— Она была очень дурацкая.

— Зато как ты поверила.

Через пару минут после этой тупой сцены прикатил на коляске Мигель.

«Когда он уже ходить нормально будет?»

Строгач ещё ему что-то наговорила, он радостно ей кивнул, и мы поехали домой.

Пытать его у меня не выходит вообще.