— Я тоже так себя чувствую. Когда ты рядом.

Что-то дрогнуло в выражении лица мисс Блаттер, и, не имея больше сил терпеть, женщина притянула Мари к себе, захватывая её губы в горячий поцелуй.

В машине стало чрезмерно душно, но, несмотря на эти неудобства, обе были поглощены друг другом.

Мари слышала своё собственное сердцебиение и понимала, что с каждым проникновением языка мисс Блаттер в её рот, тело стремительно отвечает взаимностью.

От покалываний в конечностях до неприятного ощущения в штанах.

— Может, уже поедем?

Ифа резко прервала поцелуй и закрыла лицо руками. Мари повернулась на заднее сиденье и подмигнула Лукасу. Совершенно спокойному, кстати.

— Ты давно здесь сидишь?

— Нет, а вы давно сосётесь?

— Лукас! — Мари пригрозила ему пальцем.

— Шучу я, без обид. Прикиньте, мне папашка подарил набор видеоигр, который я сам себе выбрал. Прямо какое-то Рождество среди недели.

— Раскрутил старика, значит?

— Ага. Мари, будешь со мной играть? Мама по-любому не будет.

— Не боишься, что порву как тузик грелку?

— Спорим, что не порвёшь?

— На что спор? Я за пустой стол не сяду, мистер Джордан.

— На желание.

— Детский сад.

— Тогда, на пять вопросов! — Лукас ехидно улыбнулся.

— Ладно, манипулятор, договорились насчёт желания. Ифа, разбей?

Женщина не сводила глаз с девушки и время от времени смотрела на её припухшие от поцелуев губы.

Кто знает, может, она хотела коснуться их снова, а может, ей доставляло удовольствие просто смотреть.

Мари помогла Лукасу дотащить коробку видеоигр в квартиру и уже собиралась попрощаться с Ифой, прежде чем поехать домой, но в комнате женщины её ждал сюрприз…

Несколько раз девушка даже моргнула, чтобы понять: не мерещится ли ей то, что она видит?

Мисс Блаттер, в одном нижнем белье, бесшумно ходит по своей спальне и расставляет зажжённые свечи.

Рядом с постелью, на подносе, разлито шампанское, в отдельной посуде подтаивает лёд, а на тумбочке неуместно расставлены фрукты…

Мари привлекла внимание женщины постукиванием пальцами по двери.

— Я не помешала?

Ифа выпрямилась, прежде чем медленно подойти к девушке.

— Нет, ты как раз вовремя. Проходи.

— Что у тебя здесь?

— Продолжение нашего вечера. Останешься на этот небольшой «банкет»?

— Будет красивая прелюдия и тост за новую жизнь?

— Будет.

— Тогда, — Мари взяла один бокал шампанского и осушила его быстрее, чем Ифа успела моргнуть, — я пью не чокаясь.

Этой ночью Мари ловила каждый вздох женщины и каждую отдачу её тела.

Она крепко прижимала к себе Ифу, распластавшуюся под ней, и думала о том, что больше не хочет ни с кем её делить.

«Пусть сегодняшняя ночь проведёт черту, за которую мы обе не посмеем выйти».

— Что ты… делаешь?

Мари взглянула на удивлённое лицо мисс Блаттер и перевела взгляд на три своих пальца, погруженных в тёплую влажность.

— Что-то не так?

Ифа хотела засмеяться, но рука Мари не просто там обосновалась, она довольно быстро двигалась.

— Ты, Мари, идиотка, пересмотрела фильмов для взрослых?

— Почему?

— Потому… что ты не была такой резкой.

— Ты же говорила, что я «неопытна».

— Плевать на то, что я говорила. Я специально могла это сказать! Будь помягче, хорошо?

Мари готова была влепить себе самую звонкую пощёчину.

«Какого чёрта решила, что Ифа любитель жести?!

На экране она могла быть любой.

Она могла быть лишь той, какой ей скажут, но это ведь реальная жизнь, и здесь мисс Блаттер пахнет свежей, невинной розой, которая не может быть резкой и навязчивой.

Она оставляет шлейф, словно лёгкое прикосновение…

Ифа — как этот цветок, с шипами в характере».

Когда Мари чуть замедлилась, но не утратила при этом уверенности движений, Ифа по-настоящему ей открылась.

Её согнутые в коленях ноги разъехались шире, а голова с разметавшимися волосами утонула в подушках.

Спина Мари очень хорошо чувствовала маникюр Ифы.

Каждый её палец.

Не подавая виду, что испытывает дискомфорт, так как острые ногти продолжают впиваться в бедную покрасневшую кожу, девушка опустилась к разведённым ногам, целуя внутреннюю сторону бёдер.

— Мари? — мисс Блаттер, почему-то, хотела остановить девушку.

Может, она не была уверена, что та готова, а может, боялась, что их услышит Лукас. Ифа ведь очень громко застонала, когда девушка провела языком по всей её промежности.

Мария давно не встречалась с девушками, как и вообще ни с кем не встречалась, поэтому была не так уверена в себе, как хотелось бы.

Однако, смотря из-под опущенных ресниц на Ифу, она знала, что её точно не упрекнут после.

Мисс Блаттер боялась пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы двигаться навстречу приятным ощущениям.

Она просто одной рукой хваталась за волосы Мари, а второй за изголовье кровати, будто удерживая себя от падения.

— Ты не жалеешь? — голос Ифы был тонким и хрипловатым, словно она только проснулась. Женщина лежала к Мари спиной и естественно не видела, каким взглядом девушка блуждает по её обнажённой фигуре.

— О чём?

— О сегодняшней ночи.

— Не жалею. А ты?

— Я тоже.

Мари внезапно вспомнила слова Пейдж, которая всегда называла её тормозом в отношениях. Почему-то сейчас девушке хотелось показать язык своей подруге и тонко намекнуть, где этот язык побывал сегодняшней ночью.

Мари даже прыснула от смеха, представляя пунцовое лицо подруги.

— Мари, прости меня?

— За что?

— В самом начале, я вела себя слишком… развязно. Хотела отпугнуть тебя.

— Ну что ты, — Мари поцеловала тёплую лопатку женщины, которая тут же покрылась мурашками. — Я не из пугливых.

— Это всё так страшно и одновременно приятно. Хочется заранее плакать и думать, как жить без тебя… но ты ещё здесь… Я сумасшедшая, доктор Миллер? — Ифа повернулась лицом к девушке и тут же поймала быстрый поцелуй от неё.

— Да, но у тебя есть свой собственный психотерапевт и если нужно, то психиатр.

— Вот так повезло… — Ифа провела ладонью по всей длине волос Мари, поднося их к лицу и вдыхая запах. — Сына родила от психотерапевта, возненавидела их, а судьба сыграла со мной злую шутку.

— Не такая уж она и злая. Ифа, могу я тебе вопрос задать? Серьёзный.

— Да, — напряглась женщина.

— Кем ты хотела стать, когда была подростком? Или, может, в интернате думала о будущей профессии?

— Это глупо.

— Почему?

— Потому, что мечты были детские. А взрослая жизнь, она другая.

— Ну расскажи, мне интересно.

Ифа вздохнула:

— Я хотела стать фотографом.

— Правда? Это здорово! Тебе нравится фотографировать?

— Раньше нравилось. Родители тогда сказали, что это не профессия и я буду поступать на экономический, а потом — займусь их семейным бизнесом.

— Что за бизнес?

— Несколько книжных магазинчиков. Я обанкротила их и продала в итоге. Не вышло из меня экономиста. Да и вообще никого не вышло, по сути. Даже ребёнка своего я не растила.

— Не впадай только в чувство вины, ладно?

— Хорошо.

— Как ты смотришь на то, чтобы купить хорошую камеру и посетить курсы фотографа?

— Зачем?

— Ты попробуешь заняться тем, чем тебе ранее запрещали. Ты же хотела этого?

— Я даже не знаю, заинтересует ли это меня сейчас…

— Для этого и нужно пробовать. Не понравится, значит, не твоё. Попробуем?

— Да, наверное, можно.

Мари казалось, Ифа не до конца понимает, что без Хасана ей придётся самостоятельно зарабатывать на жизнь, и как бы выразился её отец: «Держать ложку».

Девушка старалась смотреть далеко вперёд и представляла: каким образом Хасан ещё попытается вернуть себе свой ускользнувший «Трофей».

«О чём я вообще? Хасан ведь ничем ей не помогал и не поддерживал.

Он лишь брал в аренду её тело и давал за него хорошие деньги. А чтобы Ифа не чувствовала себя только его шлюшкой, он «доверил» ей свой бизнес.