— С чего ты это взял?

«Как бы не хотела сейчас затрагивать тему Ифы Блаттер, её сын начал первым об этом говорить. А если пациент на сеансе с психотерапевтом старается вести открытый диалог — это уже успех».

— Ну я так думаю. Вы пялитесь друг на друга всё время. На Хасана она не смотрела так. Да и на других… Я думаю, Ифа втрескалась в тебя.

— Занятно… — Мари попыталась не думать о том, с каким сожалением Ифа провожала её взглядом, когда она уходила.

— А как у тебя с ней дела? Ты всё ещё настроен к ней… враждебно?

Мари хотелось стукнуть себя по лбу, за неправильно выбранное слово, но глядя на то, как по лицу Лукаса расплылась улыбка, не стоило волноваться.

— Это сложно. С одной стороны, ничего не изменилось, и я всё ещё ненавижу её, а с другой стороны… моя мать могла бы попробовать измениться. Я же знаю, что она лежала в больнице потому, что ты ей сказала. А потом, она пила лекарства, которые ей выписал другой врач.

— Откуда ты знаешь, что она лежала в больнице?

— Она сама мне говорила.

«Вот, значит, почему Лукас не переживал об исчезновении матери. Целью, в первую очередь, было посмотреть на то, как парень себя поведёт, а Ифа сама ему всё выложила. Хотя с другой стороны, у них была пара минут, чтобы об этом поговорить. Значит, эта затея всё равно не прошла даром».

— Только о том, что ляжет в клинику?

— Не только. Сказала, чтобы я вёл себя как обычно и не говорил тебе, что она мне всё рассказала.

«Удивительно! — Мари улыбнулась. — То есть, она ему рассказала, а Лукас её послушался. Кажется, они действительно не замечают, что начинают сближаться».

— Ты злишься? — немного обеспокоенный голос Лукаса выдернул Мари из мыслей.

— Нет, не злюсь.

— Это хорошо, а то я переживал. Знаешь, что ещё меня удивляет?

— Что?

— Домой не приходит этот её абориген.

— Хасан?

— Ага. Я блин даже рад. Не то, чтобы мне было дело до того, с кем она там трахается и всё такое… Просто неприятно почему-то. Я слишком эгоистичен? Мне было бы пофиг, если бы это была левая тётка, но когда я узнал, что это моя мать, всё перевернулось. Представляешь, я боялся на неё взглянуть, когда мы сталкивались в коридоре. Сначала я вижу её на порно диске, а потом она командует мной. Жесть! Голова взрывается.

— Я рада, что ты рассказываешь мне о своих ощущениях.

— С этим можно что-то сделать?

— А с чем конкретно, Лукас? Чего бы ты хотел больше? Перестать о ней думать как о маме или попытаться изменить её привычный… образ жизни?

— Второе. Я почему-то уверен, что изменить её образ жизни можешь только ты.

— Извини, но Ифа больше не моя пациентка.

— Вот именно! Теперь, ты можешь действовать.

— Действовать?

Мари понимала, о чём говорит Лукас, но надеялась, что ей кажется.

«Должно быть, это всего лишь отсутствие личной жизни, а не «зелёный свет» от сыночка мисс Блаттер».

— Скажи, ты хоть считаешь её красивой?

— Да, твоя мама красивая женщина, но какое это имеет отношение к тому?..

— Самое прямое.

Лукас даже спрыгнул с дивана и навис над столом Марии:

— Прежде чем мы с ней сегодня поссоримся, я бы хотел, чтобы… ты не считала её убогой.

Мари снова улыбнулась:

— Поссоритесь? Почему?

Мари зацепили не только слова о ссоре, но ещё и о том, что она, по какой-то причине, не должна считать Ифу плохим человеком.

«Или что значило это слово — убогий?

То, что парень не бьётся в конвульсиях об упоминании её имени — это уже прекрасно! А уж то, что он увлёкся перестройкой её жизни, может окончательно сыграть на пользу их отношений.

Ребёнок ведь тянется, несмотря на то, что он пока не до конца с этим согласен. Для него слово «мать» имеет несколько иное значение.

Это не самый близкий человек для парня.

Это женщина, которая его родила и обрушилась на него как рождественский сюрприз. Только который он не заказывал».

— Мы говорили о моём поступлении в вуз.

— Не рано ли?

— Я тоже так сказал, но она же теперь играет в мамашу. Знаешь, что она хочет?! Чтобы я пошёл через год в военно-морскую академию.

— А ты? Категоричен?

«Возможно, Ифа впервые думает головой по отношению к сыну и это был бы хороший способ дать парню достойное будущее. Вырастить настоящего мужчину».

— Я, вообще, пока не хочу учиться. Закончу школу и пойду работать. Ты посмотри сама: в эту академию только по блату берут студентов. Ну или нужно заплатить, чтобы тебя взяли. А Ифа, готова потратить на мою учёбу свои порно-деньги. Мне не нужны её деньги.

— Ты не против задания на дом?

— Нет. Что надо сделать?

— Попробуй не ссориться с ней, а привести сорок одно прилагательное, почему ты не хочешь учиться.

— Прилагательное? — Лукас чуть не подавился воздухом. — Сорок одно? И это сработает, мы не поссоримся?

— Сработает.

После сеанса Мари решила наспех заполнить карты своих пациентов, с кратким анализом, а затем немедленно мчаться домой.

Неудобно было оставлять родителей одних, без внимания. Пейдж они знают давно, но, как ни крути, она всё же чужой человек.

— Мария, ты одна? — Джессика заглянула в кабинет девушки без стука и прошла к её столу.

— Что понадобилось руководству в крыле психотерапии? Нужна помощь? — Мари, не поднимая глаз, была уверена, что Джесс закатила глаза.

— Не ёрничай. Я разговаривала по телефону с твоей мисс Блаттер. Кажется, мне удалось её убедить, чтобы она забрала заявление.

Девушка подняла брови в удивлении и теперь уже открыто пялилась на женщину:

«Действительно? Это ей удалось убедить?»

— Что это значит?

— Можешь работать дальше и ни о чём не беспокоиться. С полицией решён вопрос.

— Премного благодарна тебе! — съязвила Мари, но, к счастью, Джесс вовремя сменила тему и не заметила интонации в голосе психотерапевта.

«Казалось бы, быстро Ифа сдалась со своей полицией.

Будто, и правда, ничего не хотела. А с другой стороны — человеческая дурость, это и есть та причина, которой эта женщина руководствовалась. Возможно, не только в тот момент, а на протяжении всей своей жизни».

Девушка поняла, что больше нет смысла звонить в интернат, где училась Ифа, с разных номеров и представляться самыми высококлассными специалистами, зацепившимися за интересный случай.

«Напротив!

Случай с мисс «Джордан» является для них самым банальным, и, возможно, они даже не хранят всю документацию о пациентке».

Мари поняла, что не обязательно быть детективом, чтобы разыскать первого психотерапевта Ифы.

Он был единственным специалистом в провинциальном городке, который работал с детьми и подростками.

Достаточно было позвонить в ту самую клинику, представиться собой, продиктовать свой индивидуальный код, подтверждающий причастность к психотерапии и психиатрии, а затем всего лишь запросить информацию о сотрудниках, работающих в клинике в определённый период.

Когда Мари ехала в отель, после довольно утомительного вечера с родителями, она думала о том, что сказать первому психотерапевту мисс Блаттер и нужно ли ему говорить о том, что он не стал последним?!

«Нужно ли его обвинять в непрофессионализме? Или для начала нужно встретиться и поговорить более ли менее нейтрально?!

Прикинуться наивной девчонкой-студенткой, мечтающей получить хорошего наставника?

Да, это хороший вариант. Психотерапевт, если он чересчур уверен в себе, начнёт отказываться так, что в итоге ответит согласием».

Окинув хмурым взглядом отель, в котором предстоит прожить неделю, Мари отправилась спать.

С завтрашнего дня у девушки официально наступает отпуск и она решила больше времени провести с родителями, но… и разобраться в истории с Ифой. Пока её не отвлекают работа и заботы других пациентов.

— Доброе утро, пап. Где все? — Мари приехала в свою квартиру рано утром, чтобы они все могли отправиться на прогулку, как того желала мама, но дома девушка застала лишь отца, играющего с Лизой.