Однако, девушка в ужасе осознала, что, когда Ифа её поцеловала, ей было приятно.

«Может, уже самой нужен психотерапевт?

А психотерапевты, вообще, должны ходить к психотерапевтам?»

Она никогда этого не делала, так как самоанализ всегда помогал.

— Доктор Миллер? К вам пациент, — сообщили по громкой связи, прежде чем Мария посмотрела на себя в зеркало и быстро заняла своё кресло.

Совершенно не удивило то, что в её кабинет прошёл Марк с коробкой конфет и цветами.

— Привет, Мари. Я даже не думал, что попасть к тебе будет так сложно.

Девушка решила, что разговаривала со стеной, когда просила Марка, по-человечески, не приходить к ней на приём.

— Что это? — спросила Мари, когда на её стол положили конфеты и красные китайские розы.

— Как что?.. Конфеты, цветы.

— Я вижу, но почему они на моём столе?

— Это тебе. Моя благодарность за приём…

— Твоя благодарность оплачена в кассу клиники. Большей — мне не нужно. Убери всё.

— Мари?! Я же от чистого сердца.

— Верю, и очень признательна, но сеанс я не начну, пока твоё «Поле чудес» не исчезнет с моего стола.

— Хорошо, — пока Марк запихивал в сумку коробку конфет и опускал в урну цветы, девушка пристально следила за ним. Смотрела, не совсем как на мужа близкой подруги, а как на человека, вступившего в сексуальную связь с Ифой Блаттер. — Теперь, можно начать? — Мария кивнула. — А что сначала говорить?

—Всё, что тебя беспокоит. Ты ведь за этим сюда пришёл?

— Да… Я очень хочу вернуть жену и дочку домой, но Пейдж меня даже слушать не хочет. Она зациклена на моей случайной измене. Я не хотел ту женщину, а ей это доказать, как лёд на севере топить.

— Скажи, кто был инициатором вашего сексуального контакта?

— Точно не я! Я повторюсь, что не хотел этого. Она сама… меня спровоцировала.

«Быть спровоцированным, значит ли не желать? Может, это всегда лишь вопрос времени: когда и с чего человек способен дать сбой? Тогда почему он жалеет о случившемся? Там было замешано шампанское, и Марк уверен, что его опоили, но теперь у меня сомнения на этот счёт. Ифа и мне приносила шампанское, которое впоследствии пила сама, и я не сказала бы, что её рассудок моментально померк. Скорее всего, напиток лишь для того, чтобы расслабиться. У Марка самовнушение, а оно способно сыграть злую шутку. Что, если бы я сказала ему, что провела тест и не нашла ничего постороннего в его шампанском? Что он будет тогда отвечать? Почему бы уже не признать, что это Ифа опьяняла его в тот момент?! Он не верит в это, так как «любит» Пейдж.

Идиот».

— Что ты почувствовал после?

— После секса? Ну… приятное удовлетворение и…

— Я не об этих ощущениях, — Мари негромко стукнула по столу, чтобы прервать Марка. — Когда она ушла, и ты потерял жену, что за эмоции раскрылись первыми?

— Я подумал, что мне пришел конец. Всё перевернулось перед глазами. Я будто другую реальность ощутил. Знаешь, как обратная сторона… Всё было так хорошо и приятно, а потом — резко больно и до слёз грустно.

— Понимаю. Терять всегда больно.

— Мари, ты осуждаешь меня, я знаю, но прошу тебя, помоги?!

— Тебя осуждает подруга твоей жены, а не доктор, у которого ты на сеансе.

— Так ты поможешь?

— Я сделаю свою работу, чтобы мой пациент не чувствовал будто «пришел конец».

Мари была полна принципов по поводу терапии. Якобы врач — это врач, и личное всегда остается за стенами её кабинета, но Марк виноват сам. Девушка не собирается участвовать в разборках подруги и её мужа. Поэтому она лишь хочет уравновесить Марка, чтобы он не забивался «под плинтус» и не скулил.

«Если он не признает свою вину, так и не сможет действовать».

Больше о мисс Блаттер он ничего не говорил, и Мари радовало, что он всё ещё не знает её имени. Значит, их встреча была одноразовой.

— Марк? — девушка остановила его, прежде чем он хотел выйти.

— Да?

— Ты… та женщина, целовала тебя?

— С которой я изменил Пейдж? Нет. Ты что, шлюхи не целуются.

— Ясно.

— А что? Это могло бы помочь? Это что-то значит?

— Нет, Марк. Можешь идти.

— Спасибо тебе за сеанс. До встречи.

Мари схватилась за виски и сильно их потёрла:

«Что за чёрт дёрнул спросить у Марка о поцелуе с Ифой?

Понятное дело, он не вышел ещё из головы, но почему вдруг стало волновать то, с кем мисс Блаттер ещё случайно поцелуется?

И это не совсем приятно звучит, когда эту женщину называют… так унизительно».

Всё чаще девушка заставала дома цветы и всё ещё не знала, от кого Пейдж их принимает.

Хотя это было интересно.

Когда Мария вернулась домой с работы, застала подругу за уборкой квартиры.

Играла музыка, Пейдж подпевала, не попадая в ноты, но, казалось, её это не особенно смущало.

Ей было весело.

И это не могло не радовать.

— Привет! Куда дитё своё дела? — Пейдж подняла голову и тут же бросилась обнимать только что вошедшую Мари.

— Ух, как я рада тебя видеть, тыковка моя! — Пейдж крепко сжала девушку, покачиваясь из стороны в сторону. — Лиза с папашей, на улице гуляют.

— Марк пришёл?

— Да, этот кретин.

— А чего ты такая довольная?

— А то, что мне предложили встречаться, и я согласилась.

— Вот как? А он кто вообще? Я ничего даже не знаю.

— Потом, подруга. Эй! Ты натоптала! Я только помыла здесь!

Мари по очереди приподняла кроссовки и виновато улыбнулась:

— Прости, не хотела.

— Да ничего. Тебе повезло, я сегодня в хорошем настроении. А у тебя как дела? Что на работе?

— Да всё по-старому. Пациенты, проблемы…

— Ну да. У тебя стабильно: псих на психе.

— Ну не все там психи.

— Да я же шучу. Как с той мадам?

— С какой? — Мари ощутила желание убежать.

— Которая порнозвезда.

— Её зовут Ифа.

— Ну так что с ней?

— Ничего.

— А чего покраснела?

— Я не покраснела.

— Мне со стороны лучше видно. Ты уже была с ней?

— Нет.

— А чего тянешь?

— Пейдж, сконцентрируйся на уборке, — подруга рассмеялась.

— Ты же не забыла, как это делается, за три года?

— Пейдж!!!

— Чего? Моя обязанность — помочь тебе не облажаться. Кто, если не я? Представь, какая она шустрая должно быть в постели… У неё опыта как у дурака махорки.

— У меня ничего не будет с этой женщиной.

— Почему?

— Я её врач.

— Ну так вылечи и вперёд.

— Я пойду в душ.

— Давай-давай, сильно только там не увлекайся. Лучше свою Ифу не представляй под душем.

Чуть позже подколы Пейдж перестали терроризировать девушку, и вечером они вместе посмотрели фильм.

Мари собиралась завтра позвонить доктору Флеменгу и узнать, как там Ифа…

Не потому, что она волнуется, а потому, что обещала пациенту следить за ним.

— Мари? Ты не обижаешься на меня, надеюсь? — приподняв голову с плеча подруги, пробормотала Пейдж.

— Нет. С чего вдруг?

— Я лезу в твою личную жизнь. А та Ифа… она тебе вообще не нравится? — Мари прикусила щёки изнутри и попыталась представить Ифу перед глазами. Надо сказать, ей даже не пришлось прикладывать много усилий. Едва глаза закрылись, вот она — кареглазая брюнетка улыбается ей и заставляет сердце замереть.

— Чёрт возьми!

— Что? Что-то вспомнила? Свет выключить на работе забыла?

— Хуже, — Мари стукнула себя по лбу.

— Что тогда? Про Ифу что-то плохое?

— Про себя. Кажется, она мне, правда, нравится. По крайней мере, в данный момент. Пытаюсь доказать себе, что она далеко не самый лучший вариант, но как чёртова идиотка думаю о ней.

— Тогда тебе нужно быстрее её лечить, чтобы она «вылечила» тебя.

— Ты не понимаешь! Её образ жизни… я не приемлю это.

— Кто тебе сказал, что она будет такой всегда?

— Я тебе это говорю. Для неё секс — это способ заработать, а для меня — это личное и неприкосновенное. К тому же, у неё сын есть взрослый и, вообще… не думаю, что ей захочется менять свою жизнь ради какой-то одной девушки.