— Зачем? Лукас взрослый парень. Он скоро девушку в мой дом приведёт, а я должна внезапно стать его матерью?

— Хорошо, что вы, мисс Блаттер, признаёте то, что не являлись его матерью.

— Мне кажется, вы перегибаете со своей психотерапией. Лечите сына, а не меня, вам понятно?

«Откуда у Ифы столько агрессии в отношении психотерапевтов?!»

— Вы зря воспринимаете все мои слова в штыки. Зачем вы обратились ко мне? Чтобы я помогла Лукасу. Он ещё ребёнок, и мне потребуется помощь его матери, чтобы помочь. Не подскажете, где я могу найти ту женщину, что подарила ему жизнь в свои шестнадцать лет? — Мария повысила голос. Это было не свойственно психотерапевту, но и Ифа не её пациентка. Женщина буквально утонула в своей джинсовой ветровке, сутулясь и смотря прямо перед собой.

Мари в первый раз видела, как Ифа, настолько глубоко задета за живое.

Даже в их первую встречу, ей не удалось сделать из роковой женщины — маленькую девочку.

«Она, мгновенно, будто вернулась в свои шестнадцать лет.

Будто она пришла на приём к психотерапевту и разочаровалась.

Хотела, чтобы ей помогли, а ей сломали жизнь.

Только… как?»

Мария тряхнула головой, чтобы раньше времени не углубляться в свои догадки, не факт, что верные.

— Откуда вы знаете? — прошептала женщина, так же смотря перед собой.

— Знаю, что?

— Во сколько лет… я родила сына.

— Копия свидетельства о рождении в личном деле. Моя работа — знать о нём немного больше, чем «как дела?». Не думайте, я не собираюсь вас осуждать. Я хочу, чтобы вы помогли ему вместе со мной.

— Может, его снова положить в клинику? Он возвращался нормальным.

— Это не выход. Что для вас значит «нормальный», Ифа?

— Не знаю. Тогда он не пытался себя убить и не дебоширил.

— И длилось это, от силы пару месяцев?

— Чуть меньше.

— Давайте поступим следующим образом: вы и Лукас, вместе, придёте ко мне на приём.

— Нет, — женщина медленно покачала головой. — Я не выношу психологов. Прошу извинить, я не лично к вам это отношу, но факт остаётся фактом.

— Вы разговариваете с сыном дома?

— Разумеется, — мисс Блаттер ответила не слишком уверенно. — Когда он в настроении.

— Полагаю, чаще всего настроение у него отсутствует. Могу я спросить вас о личном? Это будет сугубо конфиденциально. Понимаю, не совсем правильно с моей стороны задавать вам личные вопросы, но это поможет мне кое в чём разобраться.

— О чём вы хотите меня спросить?

— О вашей работе, — женщина усмехнулась.

— Понятно. Лукас сказал вам, что я порноактриса.

— Он соврал мне?

— Я уже давно не снимаюсь, — Ифа начала как-то слишком пристально смотреть на профиль Марии. Девушка чувствовала этот взгляд, несмотря на то, что вела машину и была сосредоточена на дороге.

— В клинике, где ваш сын лежал, сказали, что вы обвинили своего ребёнка в сексуальном влечении к вам.

— Так и было. Я нашла у него целую стопку дисков и папку на ноутбуке.

— Когда?

— Когда он ко мне переехал.

— Думаю, Лукас не успел её удалить. Он ведь не знал, что вы его мать.

— Что скажете насчёт того, что он стоял в моей спальне, когда я спала?

— И что при этом делал?

— Ничего. Просто стоял и смотрел на меня.

— Это можно обсуждать бесконечно сейчас, мисс Блаттер, — Мари остановила машину возле многоэтажного дома, судя по всему, в нём жили Ифа и Лукас, раз женщина попросила доставить её именно сюда. — Моё предложение прийти на приём с сыном, всё ещё актуально.

— Что, если я не приду?

— Тогда я приму другие меры по улучшению его состояния. Но потом не просите о помощи, наладить отношения между вами. Он ваш сын, называющий вас по имени. У него краснеет мордашка и скрипит челюсть, когда кто-то зовет вас его мамой. Знаете почему?

— Потому, что он считает меня шлюхой, — сказала с неким утверждением мисс Блаттер.

— Он не знает вас. Отчасти вообще. Вы показались ему в дурном свете и совершенно не попытались поговорить как с ребёнком. Вы бросили парня с его главной проблемой. Помогите ему, Ифа, если вы, хоть немного, чувствуете себя его мамой?!

— Я подумаю, — Ифа выскользнула из машины и почти бегом направилась в сторону дома.

Мария знала, что перегнула палку, как только Ифа уселась к ней в машину и распространила аромат свежей розы…

Она не собирается будить в этой женщине материнский инстинкт к ребёнку, которого она не видела до тринадцати лет.

Это бесполезно.

Только сам Лукас сможет его разбудить.

Тот самый мальчик, который настроен к ней чуть хуже, чем просто негативно.

Мари считает, что совместный сеанс — необходим.

Ей нужно увидеть то, как эти двое ведут себя в одном помещении, как смотрят друг на друга и как разговаривают.

Такие простые и, казалось бы, незначительные аспекты — очень важны в дальнейшем.

Приехав домой и поставив машину, девушка планировала, наконец, отдохнуть от работы и подумать о себе.

Скоро отпуск, а значит, не за горами приезд родителей.

Пейдж выселять она не планирует, поэтому придётся самой некоторое время пожить в отеле, на момент пребывания родителей.

Мари поднялась на свой этаж, покинула лифт и уже собиралась открыть входную дверь, как с правой стороны раздался шорох.

Девушка присмотрелась в темноту возле своей двери…

Да, новый дом, а освещение ужасное.

Выключают свет к девяти вечера, и в подъезде хоть глаз выколи.

Как хочешь, так и попадай в замочную скважину.

— Доктор Миллер, можно мне у вас умыться? — в шёпоте, Мария узнала голос Лукаса. Она направила фонарь телефона в угол, и действительно, перед ней стоял её пациент. Разбит нос, пара ссадин на лице, прячет за спиной руки. Она решила позже поинтересоваться, как он нашел её дом и откуда узнал номер квартиры.

— Где ты был? — Лукас пожал плечами. — Ладно, заходи в дом, только тихо. Я живу не одна, и в квартире маленький ребёнок.

— Ясен перец.

Мария сразу отвела мальчишку в ванную комнату и мысленно поблагодарила подругу за её крепкий сон.

Не хотелось бы, чтобы она задавала вопросы, на которые Мари и сама не в состоянии пока ответить.

— Умылся? — девушка не собиралась оставлять Лукаса у себя, несмотря на то, что время довольно позднее.

У него есть мать, в конце концов, и прежде всего, это её проблемы. Мария окажет поддержку, поможет, но она ведь не должна заниматься его воспитанием?!

Если бы она занималась так с каждым пациентом, на себя времени бы вообще не оставалось.

— Да, спасибо.

— Кто тебя избил?

— С чего ты взяла, что меня избили? Я просто подрался. Все парни иногда дерутся, если они не ссыкло.

«Да уж, а Лукас, конечно же, не относит себя к тем, как он выразился…»

Однако, его костяшки не сбиты, не покрасневшие, а вполне чистые.

Он никого не ударил.

Чтобы показаться догадливой, но не слишком давить, Мария подходит ближе и понижает голос.

Её вопрос прозвучит более лично для Лукаса.

Он поймёт, что психотерапевта обманывать бесполезно.

— Сколько их было?

Парень поднимает на неё глаза и кивает. Он понял, что Мария в курсе.

— Четверо.

— Из-за Ифы?

— Да.

«Как жить подростку с такой матерью? Если даже он отношения с ней более ли менее наладит, как быть с окружающими? Это ещё одна открытая рана у этого юноши».

— Ты смотрела?

— Что?

— Я отправил тебе на почту.

«Точно». Мария совсем забыла, что Лукас собирался доказать ей таким образом свою «вменяемость».

— Ты уверен, что я должна на это взглянуть? Думаю, я тебе верю.

— Нет! Посмотри сама! Скажи, док, я на неё не похож? — с надеждой в голосе звучит этот парень.

«Если бы он знал, насколько похож, это бы загнало его в ещё одну депрессию.

Нельзя говорить об этом.

Даже если у него с матерью, одна на двоих, привычка покусывать губы».

— Ты похож на себя. Дети не всегда являются точной копией родителей.