2015 г

ПЛАКСА Его разбудил плач. Роланд дёрнулся, вскочил с кровати и прислушался, но всё вновь стихло – плач прекратился, словно его и не было. Парень-вампир потянулся, зевнул и, хорошенько взбив подушку, улёгся опять и начал потихоньку засыпать... Надо пояснить, почему это вампир, хоть и ходящий днём, начал дрыхнуть по ночам. Из-за чего? Да из-за поездок то с нами (Леркой, мной и братцами-Юриками), то по сил нет каким важным поручениям любимого папочки и обожаемого графа, идеально вписавшегося в роль заботливого дядюшки! “Роланд, езжай в город и привези заказанные нами фраки. Не хочешь же ты, чтобы мы были голыми и босыми на твоём дне рождения? Нас же тогда Наташкин призрак засмеёт, а нам и без того во-от так хватает его матюгальных частушек “из народа”! Не достаёт лишь ещё и песенок его собственного сочинения...”, “Роланд, по-моему, крыша прохудилась. Езжай, договорись с кем надо, чтобы её починили да заодно присмотришь за рабочими, а то от них всего можно ожидать!”, “Роланд, то...”, “Роланд, сё...”, “Роланд, туда!”, “Роланд, сюда!” В общем, не хватает лишь команд “фу!”, “фас” и “апорт”, а так можно чувствовать себя собачкой на побегушках! Парень-вампир быстро выбился из привычного ритма существования и начал, как это ни прискорбно для Чёрного и Сен-Жермена, спать по ночам. Изредка он, конечно, составлял компанию отцу и графу, но в основном дрых... Вот и сейчас, находясь в поездке в соседний город по поручению графа-вампира, он остановился в маленьком городишке, больше похожем на посёлок, нашёл там гостиницу и решил переночевать, хотя ехать осталось совсем немного. Гостиница оказалась вполне ничего себе, уютная, из так называемых “домашних” – хозяева (семейная пара) пожилые, причём муж и жена очень похожи друг на друга, что бывает, если супруги прожили полжизни вместе, комнаты очень миленькие – кружевные салфеточки на столике, фотографии кошечек и бабочек в круглых рамках, ажурные занавески, вязаные коврики... Роланду предоставленная в его распоряжение комната понравилась сразу – и мягкой кроватью, и тёплым светом, струящимся сквозь золотистые шторы... да вообще самой атмосферой домашнего уюта. Так, наверное, можно было бы чувствовать себя в доме старенькой леди старой доброй викторианской Англии. Ну, вот хотя бы взять мисс Марпл... Кстати, сама хозяйка была очень на неё похожа. Смотрели сериал “Мисс Марпл” с милейшей Джоан Хиксон в главной роли? Ну, так вот – почти полная копия. А муж – ну просто вылитый Эркюль Пуаро из одноимённого сериала с неподражаемым Дэвидом Суше. Скажете, как такие разные внешности могут быть похожи? А повадка, а жесты, а мимика? Они-то и играют главную роль в похожести людей и не всегда надо точно маскироваться под кого-либо... ...Обедать и ужинать Роланд не стал – ни к чему ему всё это, чем несказанно огорчил хозяйку гостиницы, пекшей, по её словам, изумительные пироги и пирожные. Пришлось сослаться на строжайшую диету, показать справку от врача (липовую, конечно) и успокоить милую даму тем, что обязательно возьмёт с собой десяточек её восхитительных пирожных и угостит ими свою девушку. Даже двух девушек, мысленно добавил Роланд, которые отличаются от остальных почти рубенсовскими формами, любовью к сладкому и совсем несладкими характерами. Наскоро перекусив своими припасами, парень-вампир улёгся спать. И уснул. И проснулся от детского горького плача навзрыд... Но сейчас царила тишина. Скорее всего, это ему действительно почудилось и пора бы... Но тут снова раздался детский плач: со всхлипываниями, с жалобным поскуливанием, тяжкими заливистыми вздохами. Плакала, по-видимому, девочка... только вот что маленькому ребёнку делать в такой час на улице? Может, её родители алкаши и выгнали маленькую дочь? Или же безответственные мама с папой, плюнув на родительские обязанности, умотали на какую-нибудь гулянку, а дочка проснулась в доме одна, перепугалась и побежала искать их? В любом случае хоть кто-то из взрослых должен был выйти на улицу, услышав детский плач и успокоить ребёнка... Вот хотя бы соседи! Но, по-видимому, никому и дела не было до чужого малыша, и ребёнок всё плакал и плакал, буквально выматывая своим плачем душу, хотя у вампиров, как считается, нет бессмертной души, зато в наличии бессмертие. Относительное, конечно. Послушав ещё с полчаса плач, Роланд не выдержал, вскочил с кровати, подошёл к двери, открыл её и почти сразу же столкнулся с хозяйкой, неслышно ступающей по коридору. – Не спится, молодой человек? – ласково спросила она. – Наверное, есть хотите? А я ведь говорила вам, что спать на голодный желудок не рекомендуется никому, даже людям, находящимся на строгой диете! Если хотите, у меня осталось несколько кусочков чудесного пирога... – Нет, спасибо! – поблагодарил добрую старушку парень-вампир. – Я вовсе не из-за этого проснулся. Скажите, а вы сейчас ничего такого не слышали? Очень похожего на детский плач? На мгновение старушка нахмурилась, но почти сразу же её лицо прояснилось. – Ах, это? – воскликнула она. – Нет, молодой человек, это плачет вовсе не ребёнок, а... птица! Видели возле нашей гостиницы большое дерево? Вот на нём она и живёт, а иногда ночью кричит ну совсем как ребёнок. Мы тоже поначалу пугались, а потом привыкли... Идите спать и не думайте ни о чём! Что ж, птица так птица, подумал Роланд, укладываясь спать. Может, всё именно так, как сказала хозяйка, а может, и нет... Плач вскоре стих. Да, наверное, это и в самом деле какая-нибудь ночная птица, уже засыпая, решил парень-вампир. Вот как сова, например... или сплюшка... или... или ещё... кто-нибудь... А какая, впрочем, разница? ...Проснулся Роланд от солнечного зайчика, что настойчиво лез ему прямо в нос, заставляя чихнуть и... негромких, встревоженных голосов за дверью. Кому-то плохо, решил парень-вампир, торопливо одеваясь, может, сердце прихватило или ещё что. Могло так случиться, что какой-нибудь постоялец упал ночью с лестницы, когда шёл в туалет... Да мало ли что может произойти с обычным человеком? В дверь вежливо и тихо постучали. – Молодой человек! – послышался голос хозяйки. – Вы проснулись? Можно войти? – Да-да, пожалуйста! – ответил Роланд, лихорадочно гадая, что же могло привести “мисс Марпл” к нему в такую рань. Не вежливый же интерес к его сну? – Доброго утра! – улыбаясь, сказала хозяйка. – Как прошла ночь? Больше никто не будил? Вроде бы всё как обычно – и улыбка, и поведение, вот только руки выдавали терзавшее её волнение: судорожно стискивали пальцы, потирали ладони, похрустывали суставами... – Что случилось? Кто-нибудь умер? – прямо спросил Роланд. “Мисс Марпл” широко раскрыла глаза и, судорожно сглотнув, кивнула. – Не знаю, что могло с ним случиться... – пролепетала она. – Еда тут вовсе ни при чём, клянусь! Может быть, у него было больное сердце? – Всё возможно ... “Скорую” и полицию вызвали? – Разумеется, я не хочу неприятностей с законом. И знаете, я даже испугалась... У него было такое лицо! – У кого? – У Алексея Сергеевича. Ну, того, кто умер ночью! А вот это было уже интересно. Человек умер ночью, возможно, от сердечного приступа. Конечно, лицо его может быть искажено приступом боли... но неужели до такой степени, чтобы испугать повидавшую жизнь женщину? – В его комнате сейчас есть кто-нибудь посторонний? – спросил Роланд. – Я бы хотел посмотреть на тело. – А он... – хозяйка замялась. – А его в комнате и нет. Он умер на улице, на ступеньках дома. Вот я и хотела попросить вас, молодой человек, перенести его в его бывшую комнату... а то постояльцы пугаются. – Не думаю, что это понравится полиции! – возразил парень-вампир. – Лучше оставить всё как есть... но я пойду, посторожу его, а то мало ли что... Обрадованная хозяйка поблагодарила его и убежала на кухню – готовить завтрак, а Роланд спустился вниз, захватив с собой покрывало, чтобы прикрыть умершего. ...Труп действительно находился на крыльце, только не лежал, а сидел, бессильно привалившись к стене. Прижатые к груди руки со сжатыми в кулаки пальцами, склонённая голова... а лицо и в самом деле было страшным. Нет, на нём не было ни ужасающих гримас, ни жутко разинутого рта как в американском ужастике “Звонок”, а вот смертельная тоска, душевная боль, тяжёлое отчаяние отпечатались на уже немолодом лице как на фотографии, и это было действительно ужасно... Вдали завыла “скорая”, к ней тут же присоединилась полицейская сирена... Полицейские выгрузились, позволили медикам забрать тело и тут же приступили к опросу постояльцев, но безрезультатно. Никто, разумеется, ничего не видел и не слышал, так как по ночам порядочные люди спят, а не шляются невесть где и не подглядывают за кем попало. Так и не добившись ничего путного, полицейские переписали паспортные данные постояльцев и уехали, а сами постояльцы начали потихоньку разъезжаться, страшно огорчая этим хозяйку гостиницы, которая была совершенно уверена, что теперь её маленькому бизнесу придёт конец. Она металась от одного постояльца к другому, обещая снизить плату и наготовить ещё больше вкусностей, но те, напуганные внезапной смертью и ещё больше – полицией, были непреклонны и вскоре из десяти человек остался один Роланд, да и тот больше из сочувствия к “мисс Марпл”. Ну, и ещё потому, что ему очень хотелось узнать, отчего же умер тот мужик и что за “птица” плакала так горько ночью. Может, это баньши? Нет, это точно не она... Баньши является всем взрослой или даже пожилой женщиной, пронзительно вопит, предрекая скорую смерть, а тут явно плакал маленький ребёнок. Не сходи с ума, одёрнул себя Роланд, откуда здесь взяться баньши? Был, правда, в своё время в нашем городке случай, когда трое друзей приволокли с собой проклятый клад и тот притянул за собой баньши, которая убила их всех... Но потом-то она ушла обратно! Так что тут явно что-то другое. Хозяйка гостиницы, которую, кстати, звали Валентина Андреевна, страшно обрадовалась тому, что хоть один постоялец не бросил её, как она выразилась, на произвол судьбы, и поэтому окружила Роланда такой заботой, что не было слов – и подушки ему принесла самые лучшие, и покрывало дала пушистое и мягкое и пообещала готовить ему всё, что он ни пожелает. Предложила даже поменять комнату, если ему мешает солнечный свет, но Роланд отказался наотрез – и потому, что очень любил солнце (после стольких-то лет вампирской ночной жизни), и потому, что неподалёку росло большое раскидистое дерево, на котором, по словам хозяйки, и жила та самая загадочная птица, чьё пение было так подозрительно похоже на детский плач. ...День прошёл быстро. Солнце медленно скрылось за горизонтом, один за другим погасив свои лучи, и Роланд притаился за окном, ожидая, когда же раздастся плач. Постепенно становилось всё темнее и темнее... На небе бледно засиял тоненький серпик месяца в окружении редких звёзд... и тут же заплакал ребёнок – тоненько, жалобно, выматывая душу. Парень-вампир вскочил, распахнул окно, сиганул через подоконник и, мягко приземлившись, подбежал к дереву, где должна была жить загадочная птица. Плач тут же, как по волшебству, стих. Видимо, птицу напугал внезапно появившийся человек и она смолкла. Роланд медленно обошёл дерево, пристально вглядываясь в крону... Никого. Вздохнув, парень-вампир развернулся, чтобы уйти и тут же наткнулся на маленькую девочку, что внезапно появилась из-за ствола дерева. – Привет! – ласково сказал Роланд, присаживаясь на корточки и стараясь не делать резких движений, чтобы ребёнок не испугался. – Ты кто такая, малышка? Что здесь делаешь? Где твои папа с мамой? – Они меня здесь оставили! – всхлипнула девочка и вытерла замурзанные щёчки. – За-аперли, а сами ушли! Я плачу-плачу, а они всё не идут и не идут... Дяденька, а ты их не видел? – Нет, вроде... Маленькая, а ты здесь вчера была? Это же ты плакала ночью? – Я-а... – А ты видела вчера ночью здесь мужчину? – Того, что сидел на ступеньках? – неожиданно деловито поинтересовалась малышка. -Да, видела. Я стояла тут, возле дерева и плакала, плакала... А он даже не подошёл ко мне, нехороший дядька... – Что с ним произошло, не знаешь? – Он схватился за бок, стал смешно хрипеть и умер! – пожала плечами девочка. – Дяденька, а ты не можешь отнести меня к моим папе и маме, а то у меня ножки болят... Пожалуйста! Роланд хотел было сказать, что ему некогда таскать всяких там малявок к папам и мамам, которым явно наплевать на своих отпрысков, но посмотрел в огромные синие умоляющие глаза девочки и... согласился. Он сделал шаг к малышке, по-прежнему стоявшей возле дерева, поднял её на руки, подивившись про себя, какой неожиданно лёгкой даже для вампира оказалась его ноша, и направился к калитке. Сделав пару шагов, парень-вампир внезапно почувствовал, как его тело словно упёрлось в тонкую, но неожиданную преграду. – Что за...? – выругался Роланд, покрепче прижал к себе девочку, неожиданно притихшую и, зажмурившись, плечом ударил невидимую стенку. И пробил. – Куда ни поеду, обязательно вляпаюсь в какую-нибудь историю... – пробормотал Роланд, внимательно глядя на девочку, волосы которой под светом луны обрели явственный голубой оттенок. – Признайся, малявка, ты какой-то страшный демон? – Нет, я Даша... – робко сказала малышка, испуганно хлопая длиннющими чёрными ресницами. – Даша? Да ты скорее уж Мальвина, чем Даша! – засмеялся парень-вампир. – И куда же тебя отнести, Даша-Мальвина? – К папе и маме. – последовал лаконичный ответ. – Это я уже понял. В какую хоть сторону идти? – А во-он высокий дом с бревенчатой крышей! – Даша вытянулась стрункой на руках Роланда, указывая, в какую сторону ему надо идти. – Там я и живу! – Ясно... Ну что ж, пошли, только у меня к тебе одно условие – сиди и не вертись, хорошо? Малышка серьёзно кивнула, поёрзала, устраиваясь поудобнее, и затихла, обняв Роланда за шею маленькими ручками. Парень-вампир неторопливо шёл по тёмной улице, нёс Дашу, чувствуя её тёплое дыхание у себя на шее, ощущая, как прижимается к нему хрупкое тельце... и впервые в своей немёртвой жизни ясно понял, что ему никогда не стать отцом, что бы там не писала Стефани Майер в своих “Сумерках”. Мёртвое тело мертво, даже если оно ходит, говорит, радуется, влюбляется, огорчается... Он, конечно, не зомби, способен мыслить, говорить... и не разлагается на ходу, а так разницы между ними почти никакой! – Мы пришли! – дёрнула его за волосы Даша. – Ты о чём задумался? – А? Что? Извини... – Роланд ласково потрепал малышку по кудрявой головке и бережно опустил её на землю. – Это и есть твой дом? – Ну да. Нравится? – Окна тёмные... Наверное, твои родители спят давно и забыли про тебя. Может, постучать? – Не-а, не надо! – помотала головой Даша. – Я их сама разбужу... До свидания... Нет, прощай, дяденька Роланд! – Прощай... – Роланд вздохнул, провожая взглядом маленькую фигурку, легко взбежавшую по ступенькам, и вдруг сказал. – Если что, приходи ко мне... Хорошо, Даша? – Хорошо! – отозвался тоненький голосок, и Даша пропала за неслышно закрывшейся дверью. Парень-вампир постоял, подождал немного – не случится ли чего? – и, так и ничего не дождавшись, медленно побрёл обратно в гостиницу. И уже у самого крыльца вспомнил, что ни разу не назвал Даше своего имени... Хозяйка хлопотала вокруг единственного своего постояльца как курица над цыплёнком – предлагала выстирать ему рубашку, хотела связать свитер (в итоге связала только шарф, но очень красивый) и, естественно, поделилась последними новостями, касавшимися непосредственно покойного Павла Николаевича – ну, того самого, которого нашли мёртвым на ступеньках крыльца. – У него с сердцем стало плохо, – рассказывала Валентина Андреевна, обнаружив в лице Роланда очень внимательного слушателя. – Человек он был немолодой, а за здоровьем явно не следил, хоть не пил и не курил... – Тогда почему же у него было такое лицо? – Испугался, наверное, когда сердце прихватило! – пожала плечами хозяйка. – И, кстати, человек он был какой-то... скользкий. Он мне с самого начала не понравился, да и в полиции по документам выяснили, что он состоял в какой-то секте. – Секте? – Что-то вроде “Свидетелей Иеговы”, ну или что-то в том же роде. Не люблю всяких сектантов! Знаете, Роланд, я считаю так – вера она и есть вера, будь хоть христианская, мусульманская, католическая или буддистская, а всякие там секты – это гнилые отростки, которые не несут никакого добра, а заняты только тем, чтобы дурить доверчивых простаков, посылать их на смерть и отбирать у них имущество! Но суть не в этом, а... Тут Валентина Андреевна , оглянувшись, понизила голос, хотя никого рядом не было: – Этот Павел Николаевич явно замешан в каких-то тёмных делишках! Его опознала одна моя соседка: оказывается, он уже не в первый раз приезжал сюда. – Зачем и к кому? – Ну, зачем он сюда приезжал, я не знаю, а вот к кому... Раньше этот дом, в котором теперь мы с мужем открыли гостиницу, принадлежал одной семье – очень неприятным людям. Как-то их поймали на мошенничестве, вот им и пришлось продать своё жилище, отдать большую часть денег пострадавшим, а самим купить дом поменьше и перейти туда всей семьёй, а детишек у них было шесть или семь... – Любящие родители, значит... – кивнул Роланд. – Если бы... Дети ходили в обносках, вечно голодные, по соседям побирались – кто что даст. Потом их, конечно, забрали, но и тут что-то нечисто получилось – по документам у родителей было семь детей – шесть мальчиков и одна девочка. Мальчишек-то видели постоянно, а вот девочку родители почему-то прятали. Наверное, ребёнок родился уродом, вот они и... – Но девочку в итоге нашли? – В том-то и дело, что нет. Трясли соседей, родителей... а толку? Соседи про этого ребёнка не знали, а родители... Так и не признались, куда девали малышку. Ну, милиция походила-походила и отстала... – А при чём тут Павел Николаевич? – Павел Николаевич... Он часто приезжал к этой семье (они тоже, видать, сектантами были), там собирались всякие подозрительные личности, и кончилось всё это тем, что их разогнала милиция, непутёвую семейку оштрафовали, отобрали у них детей, и они с тех пор даже не высовываются, хотя раньше гонору было больше, чем нужно! И мужик-то лодырь, другой давно бы крышу шифером покрыл, а то до сих пор деревянная и дырявая... – Деревянная? – переспросил Роланд, что-то припоминая. – Деревянная. А дом-то хороший, высокий – нормальной семье бы такой – он бы как игрушка был! – Валентина Андреевна, а вы сами когда-нибудь видели их дочку? – непонятно почему волнуясь, спросил парень-вампир. – Откуда? Я же говорю – прятали они девочку, ото всех прятали! Ну, теперь их, наверно, потрясут насчёт этого Павла Николаевича, потому что, видимо, неспроста он сюда приехал через столько лет! Хозяйка говорила ещё что-то, но Роланд её не слушал: перед глазами стояла маленькая Даша, которую он вчера собственноручно отнёс к тому самому дому, о котором ему только что рассказала Валентина Андреевна. Неужели пропавшая девочка и есть эта самая Даша? Что же, выходит, её где-то держали, но малышка сумела сбежать и вернулась к своим родителям, где её может ждать новая опасность! Она ведь такая маленькая... Постой, но ведь хозяйка говорила, что с тех пор прошло много лет! Зазвонил телефон, прервав своим звонком и мысли Роланда и болтовню хозяйки, которая, извинившись, проворно засеменила в прихожую, где и стоял телефонный аппарат “под старину”. Через минуту послышался её удивлённый возглас, а вскоре Валентина Андреевна вошла обратно в гостиную, удивлённо подняв подкрашенные бровки. – Вы представляете, Роланд, их ведь тоже нашли мёртвыми! – растерянно сказала она. – Говорят, сердечный приступ. У обоих... – У кого? – Да у тех самых людей, про которых я вам только что рассказывала... Ну, сектантов! – А, мужа с женой, у которых отняли детей? Сердечный приступ? Как-то странно всё это... Может, их убили? – Не знаю, молодой человек, не знаю. Во всяком случае, их всё-таки постигла кара небесная за все те издевательства над детьми. Ладно, я пойду, схожу к соседке, она уже должна всё знать! Валентина Андреевна уже подходила к двери, когда её настиг вопрос парня-вампира: – А... в том доме больше никого не было? – Полиция ничего такого не сказала. А что? – Да нет, ничего... с нетерпением жду свежих новостей! Хозяйка довольно улыбнулась, вышла за дверь, оставив Роланда в тяжких раздумьях. Куда же девалась маленькая Даша? К вечеру посёлок буквально гудел от переизбытка свежих новостей. От вернувшейся Валентины Андреевны Роланд узнал всё: и что у супругов, обнаруженных мёртвыми, были такие же страшные лица, как и у Павла Николаевича, и что в доме у них найдены стопки книг сектантского содержания, много денег (в том числе долларов и евро)... А ведь жили почти как нищие! Вот и верь после этого людям! И ни слова про маленькую девочку, которая в прошлую ночь вошла в дом и с тех пор о ней ни слуху, ни духу... Измаявшийся Роланд не выдержал и, дождавшись полночи, крадучись вышел и направился к уже знакомому дому, который встретил его тёмными окнами и наклеенной на дверь, тускло белеющей в темноте бумажкой “Опечатано”. Впрочем, когда это останавливало вампиров? Заметив открытое чердачное окошко, Роланд с лёгкостью взлетел на крышу, скользнул в это самое окошко и вскоре уже стоял в просторной тёмной комнате, в которой находились лишь двуспальная кровать, платяной шкаф и два стула. И всё. Больше ничего и никого. Роланд разочарованно оглядел убогое помещение с почерневшими отваливающимися обоями, повернулся, и хотел уже было выйти, как вдруг услышал за спиной детский голосок: – Зачем ты пришёл сюда, дядя Роланд? Парень-вампир круто обернулся и увидел маленькую Дашу, которая сидела на кровати, подобрав ножки, и внимательно смотрела на него. – Дашуля, ты здесь? – с облегчением вздохнул Роланд. – Ну, и слава... всему. Где же ты пряталась, что тебя не нашли ни полицейские, ни я? – А я и не пряталась. – спокойно сказала Даша. – Спасибо тебе, что вынес меня со двора гостиницы, сама я вот уже десять лет не могла уйти от того дерева. Роланд не поверил своим ушам. Десять лет? Сколько же тебе лет, девочка? Последний вопрос он озвучил вслух и Даша усмехнулась: – Сам посчитай. Пять плюс десять – это будет сколько? – Ты... вампир? – Нет, что ты. Была бы я вампиром, разве стала столько лет торчать возле того дерева? Хотя... Я же всё это время спала там, под землёй, пока не появился ОН. Тот, кто меня убил. – Павел Николаевич? – уже начиная кое-что понимать, спросил Роланд. – Он самый. Тебе, наверно, рассказали, что родители прятали меня ото всех, потому что считали меня демонским отродьем? – Ну, что они тебя прятали, это я знаю. А почему демонское отродье? – Посмотри на меня! – с горечью сказала Даша. – Разве я похожа на обычного ребёнка? Парень-вампир внимательно посмотрел на девочку – белая, словно снег с горных вершин, кожа (белее даже, чем у него самого), пухлые голубоватые губки, большие ярко-синие глаза в обрамлении неожиданно чёрных ресниц и... великолепные волнистые голубые волосы, мерцающие, словно в них вплели серебряные нити. А он-то грешил на лунный свет! – И что в твоей внешности плохого? – спросил парень-вампир, с трудом отводя взгляд от удивительных волос. – По-моему, ты очень похожа на Мальвину. Что в этом ужасного? – Это ты так считаешь, но не мои мама и папа и этот... дядя Паша. Что они только не делали, чтобы я стала выглядеть как простая девочка! Обстригали мне волосы, но они быстро росли и оставались по-прежнему голубыми, обливали и поили святой водой, запирали в подвале и держали на хлебе и воде, заставляя молиться день и ночь... А я-то ведь была обычным ребёнком! Мне было больно и страшно, я плакала и плакала, плакала и плакала... Дяде Коле, что приходил с дядей Пашей и читал надо мной молитвы, чтобы изгнать беса, стало плохо с сердцем, и он умер. – И тебя обвинили в его смерти и… – Да, – кивнула Даша. – Дядя Паша сказал, что демон во мне слишком силён и... и убил меня, а потом закопал под тем деревом, ведь дом рядом с ним раньше принадлежал моим папе с мамой... – Так ты столько лет ждала... – Я была слабой и напуганной и поначалу не могла выйти из могилы, только наблюдала за родителями и братьями. Видела, как уехал дядя Паша, потом родители были вынуждены продать дом и переехать в другой... Об этом мне рассказал во сне братишка и даже показал, как он выглядит. Потом в доме открыли гостиницу. Новые хозяева оказались очень хорошими людьми. Они не стали тревожить старое дерево, и я потихоньку начала выходить по ночам, но уйти в новый дом не смогла. Проклятый дядя Паша набросал что-то вокруг дерева, чтобы я не смогла выйти! И только ты смог вынести меня... – Стоп, а почему умер дядя Паша? – Почти год я выходила по ночам и плакала, надеясь, что хоть кто-нибудь выйдет, пожалеет бедного ребёнка... Но люди пугливы и даже то, что малыш бродит один по ночам, не могло заставить их выйти на улицу, поэтому они и придумали про ночную птицу. – Знаю, мне Валентина Андреевна рассказывала, но я сразу не поверил, так как вполне способен отличить плач ребёнка от крика птицы. – Валентина Андреевна... – лицо девочки осветила ласковая улыбка. – Она очень хорошая, добрая… не то что моя мама! Мне было очень плохо, а потом появился тот, кто меня убил. Уж не знаю, зачем он вообще сюда приехал и как осмелился войти в дом, где убил ребёнка! Но я ждала, и всё-таки дождалась, когда эта... тварь выйдет на улицу и показалась ему. Как же он испугался! Хотел уйти, а ноги отказались ему служить. Я немного полюбовалась его ужасом, а потом заплакала. – И он умер? – Не сразу. Он пробовал сопротивляться, пробовал читать молитвы, но если душа черна как смоль, то никакие молитвы не помогут – А на следующий день пришёл я и... Ну, Дашка! А если бы при попытке отойти от дерева мы оба погибли? – Прости... – виновато сказала девочка, так похожая на сказочную Мальвину. – Я сначала и не думала... Но ты так похож на обычного человека! – А ты думала, что у вампиров нетопыриные крылья за спиной, огромные клыки и когти? – развеселился Роланд. – Сказок перечитала? – Откуда? – горько сказала Даша. – Нас этим не баловали... Да, какие уж сказки в семье религиозных фанатиков... Дети и куска хлеба не всегда видели, не то что книг... – Я тебя отнёс к дому твоих родителей, и ты убила их, да? – Их убила нечистая совесть! – сурово сказала девочка. – Они рыдали, каялись, но было поздно! Совесть их убила... Какая уж там совесть, подумал Роланд, ведь до той ночи эта сладкая парочка спокойно жила и в ус не дула! Это возвращение маленькой дочери, которую они убили десять лет назад, довело их до смерти. Страх разоблачения и месть мёртвой – вот причина гибели! Но к чему разубеждать Дашу? – И что ты теперь собираешься делать? – поинтересовался Роланд. – Может, пойдёшь к Валентине Андреевне? Хотя... ты же не можешь ходить днём. – Ага, чтобы она испугалась одного моего вида? – фыркнула девочка. – Нет уж... К тому же я никогда не вырасту... Зачем ей вечный ребёнок? А днём ходить я могу, я же не вампир и не призрак! Кстати, а почему ты не боишься солнца? – Это долгая история... Что же, ты останешься в этом доме? Не боишься? – А чего теперь бояться? Бомжей или жуликов? Так я теперь не человек. К тому же, стоит мне только заплакать... сам знаешь, что может произойти! – Что ж... А не передумаешь? Валентина Андреевна многое повидала и... Даша рассерженно топнула ножкой. – Какой ты упрямый! – сердито сказала она. – Я не собираюсь выставлять себя на посмешище! Не хочу, чтобы люди рассматривали меня как диковинную зверушку, понял?! Всё-таки ты совсем дитя, подумал Роланд. Кого в наши дни удивишь голубыми волосами? Сейчас вон как красятся – полный спектр на шевелюре... и губы зелёные, в тон ногтям. – Тогда прощай! – кивнул он. – Мне, к сожалению, завтра уезжать. Дела, знаешь ли... Может, когда и увидимся вновь, ведь время над нами не властно, да? – В этом ты прав! – согласилась девочка. На следующий день Роланд попрощался с хозяйкой, очень расстроившейся из-за того, что её единственный постоялец уезжает так скоро, но всё-таки немного задержаться пришлось, так как Валентина Андреевна решила исполнить данное ею обещание – испечь свои знаменитые пирожки. И испекла, причём великое множество, так что Роланд, затаскивая в автомобиль большую корзину, почувствовал себя продавцом в кондитерском магазине. Даша провожать его не вышла, хотя парень-вампир, остановив машину возле её дома, пару раз просигналил и, так и ничего не дождавшись, уехал... ...Выполнив всё, что просил Сен-Жермен, купив всё, что он заказывал, Роланд приехал домой и тут же рассказал о девочке Даше графу-вампиру. – Странно... – протянул Сен-Жермен. – В первый раз слышу о подобном существе... Вроде бы похожа на баньши, но... Нет ни капли внешнего сходства, к тому же те изначально духи, а эта была человеком. И не призрак, хотя мертва, и не вампир, хотя вытягивает из своих жертв жизненную энергию. – Энергетический вампир? – Вряд ли. Скорее уж дементор, как в фильмах о Гарри Поттере... Своим плачем поднимает из души человека всё то плохое, что он когда-либо совершал и ведь не всякий способен вынести это испытание: груз грехов порой бывает так велик, что сердце не выдерживает. – Так вот как они погибли... – медленно сказал парень-вампир. – Не выдержали, когда Плакса... Кстати, хорошее название для нового, неизвестного доселе создания! – Не надо забывать, что она и при жизни обладала этим даром, только тогда он воздействовал не на всех. А вот почему её тело не разложилось под землёй, сказать не могу. – Может, душа осталась и, чтобы не раствориться, стала питаться силой живых? – предположил Роланд. – Пусть даже и крупицами... Много ли надо ребёнку? – Это всё всего лишь домыслы, не подтверждённые фактами. К сожалению, твоя Даша осталась в своём доме и теперь... В дверь негромко постучали. – О, а вот и Наташка с Леркой! – усмехнулся граф-вампир. – Видать, уже как-то пронюхали о твоём возвращении... Иди уж, открывай... дамский угодник! – Блин, я же про пирожки совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Роланд. – Лерка меня убьёт, если они пропадут без её разрешения... Надеюсь, с ними ничего не случилось. Он поспешил в прихожую, распахнул дверь и застыл как вкопанный: на пороге стояла... Даша! Встрёпанная, босые ножки в пыли, платьице запачкано. – Мне стало скучно, а ты меня приглашал в гости! – хрустальным голоском заявила она. – Можно? – Долго жить будешь! – усмехнулся парень-вампир, придя в себя от неожиданности, и приглашающе взмахнул рукой. – Проходи, будь как дома! ...Что уж дальше говорить? Даша-Мальвина отлично вписалась в наш маленький клан, осталась жить у Сен-Жермена, который был покорён её голубыми кудрями и небесно-синими глазами в длиннейших чёрных ресницах. А уж мы с Леркой... Что ни говори, а всё-таки материнский инстинкт – это великая сила! Платьица, бантики, косметика, колечки, бусики, ленточки, туфельки... Даша, несмотря на то, что по возрасту была подростком (пятнадцать лет, как ни крути!), душой и телом так и осталась пятилетней девочкой, которая в жизни своей не знала ни любви, ни ласки. Не была избалована, и поэтому встречала любой подарок радостным визгом и крепкими объятьями и поцелуями, чему Лерука и я были только рады. Как-то раз взяли её днём с собой на аттракционы. Поначалу Дашка не хотела идти, памятуя о том, как к её внешности относились папа и мама, даже пыталась заплакать, но вовремя остановилась, не желая причинять нам вреда, но мы её всё-таки уговорили. Конечно, были изумлённые взгляды и даже восклицания (восхищения!)... и всё! Поняв, что никто её не считает жутким уродом и демонским отродьем, Даша осмелела и теперь сама то и дело убегает на улицу – поиграть с другими детьми... Да мало ли занятий у “пятилетнего” ребёнка? Плакать она больше не плачет, но я не завидую тому извращенцу, который попытается хотя бы сделать какие-либо поползновения к её персоне или же лично к нам... Тут же настанет большой, полный и пушистый песец!