2015 г

СЕРАЯ ТЕНЬ Ох, как же Лерка не хотела ехать в эту деревню! Нет, там, несомненно, было хорошо – чистый и свежий воздух, река неподалёку, лесок, а в нём полно ягод и грибов... Но Валерия была истинной жительницей города – не мыслила себе существования без Интернета и сотовой связи и потому полузабытая Богом деревенька, где жило шесть или семь бабок и четыре деда, а их дети и внуки присутствовали в основном на фотографиях, а в гости заезжали редко, её уж никак не прельщала... Я ехать с ней отказалась наотрез. – Ну, Наташка-а-а-а... – ныла рыжая вредина, делая страдальческие глаза. – Ну, поеха-али, а? Тебе же всё равно делать нечего, а природу ты любишь... Ведь любишь, да? – А обои кто клеить будет? Пушкин с Гоголем? – Роланда попросим... – Из твоего Роланда клейщик обоев как из меня Памела Андерсон! – фыркнула я. – Езжай себе спокойно одна, чего там бояться? – А вдруг какой-нибудь маньяк нападёт? – Ну, если нападёт, то останется только посочувствовать... – Мне? – Маньяку! Он ведь не знает, бедный, с кем решил связаться... Балда, откуда там маньяки? – А если... – В деревне живут несколько бабушек и дедушек, – терпеливо сказала я. – Их на этом свете, кроме себя и внуков, уже давно ничего не интересует. Единственное, о чём прошу – не надевай ты, Бога ради свои эластичные шорты с прозрачной вставкой, а то доведёшь дедов до сердечного приступа... а больницы там нет! Валерия попыталась притвориться рассерженной, но сохранить сердитую мину у неё долго не получилось, и она весело расхохоталась. – Ладно уж, обойдусь без провожатых! – отсмеявшись, сказала она. – И в самом деле, чего я боюсь? – Кстати, я так и не поняла, а чего ради ты вообще туда едешь? Дачку решила прикупить? – Если бы... Дом и земля перешли мне по наследству давным-давно, от бабушки. Налоги я платила исправно, время от времени ездила проверить – всё ли в порядке, а теперь один богатенький Буратино скупает там землю, хочет построить замок, разбить сады как в Версале, понаставить статуй... Ну, от жира бесится мужик, но деньги платит хорошие. – А как же бабки и дедушки? – Их он трогать не собирается, да и дома у них не в центре деревни, а почти с краю, так что... – Ну, а ты-то чего туда собралась? Там прямо будешь документы подписывать? Не боишься, что Буратино тебе головушку отвинтит? А что, нет наследницы – нет проблем! – Документы я уже подписала, деньги получила. – Тогда чего ещё хочешь?! – А вдруг там есть что-нибудь ценное, старинное? Посуда, полотенца... клад? Так что придётся ехать... ...Деревня встретила Леруку тишиной, душевным покоем и... какой-то безнадёжной грустинкой, словно она понимала, что своё уже отжила и вот-вот снесут её дома, заборчики, сарайчики, срубят старые вишни и яблони... И все забудут, что когда-то на этом месте стояла деревенька, где жили, рождались и умирали люди, из дворов лаяли собаки и коровы, возвращаясь с пастбищ, протяжным мычанием звали своих хозяек, чтобы те поскорее подоили их... Дом стоял нетронутый с тех самых пор, как Валерия в последний раз приезжала сюда, а было это два года назад, лишь забор покосился. Какая-то бабушка, шедшая мимо, дребезжащим голоском поздоровалась с Леркой, посетовала на то, что передвижной магазин редко приезжает, и поплелась дальше, опираясь на палочку. Лерука проводила старушку взглядом, отчего-то тяжело вздохнула и, отперев калитку, не без труда вошла во двор, который весь зарос высокой, по колено, травой и одичавшей малиной, колючей до невозможности, но покрытой крупной и сочной ягодой. Отметив про себя, что неплохо было бы эту самую ягоду попозже собрать, Валерия привстала на цыпочки и зашарила рукой поверх дверного косяка в поисках ключа, который тут же нашёлся и с легкостью открыл дверь. В доме царили темнота и запах сырости, который всегда поселяется в домах, в которых давно никто не жил... Лерка с досадой хлопнула себя по лбу – забыла ставни открыть! – и поспешила на улицу. ...Яркий солнечный свет лился в открытые настежь окна, жужжала одинокая, случайно залетевшая муха, в полотне солнечных лучей танцуют пылинки... Валерия, не обращая внимания на царившее вокруг умиротворение, сосредоточенно рылась в огромном сундуке, на крышке которого изнутри были наклеены пёстрые лубочные картинки. Сам по себе сундук тоже являлся произведением искусства народных умельцев, и Лерка обязательно взяла бы его с собой... не будь он так велик. Так что приходилось довольствоваться малым. “Малого” тоже уже набралось изрядное количество – расписные кувшины кустарного производства, связка деревянных ложек, облупившаяся одинокая матрёшка, кованый подстаканник, колечко (вроде бы серебряное), аккуратно завёрнутое в платочек, пара вышитых полотенец, которые, впрочем, совершенно пришли в негодность из-за сырости в давно неотапливаемом помещении... Странно, а деревянные поделки сохранились хорошо... Может, всё дело было в том, что лежали полотенца не в сундуке, а в шкафчике, над которым прохудилась крыша? Потом Лерка набрала малины в один из кувшинов, вытащила из машины надувной матрац, умостилась под окном на полу и... незаметно для себя уснула. Проснулась она от сырой прохлады, полезшей из стен и пола дома, когда скрылось солнце, чертыхнулась с досады, что придётся остаться здесь ночевать, но особенно сильно не расстроилась – уж больно вечер был хорош, такого в городе никогда не было и не будет... Валерия сходила к одной из бабушек – купить молока (колбасу, сыр и печенья с конфетами она благоразумно захватила с собой), но была оставлена поужинать и посплетничать. Пришлось бежать за конфетами и прочими сластями... Объевшаяся жареной картошки с грибами и пирогами с капустой и яйцами, осоловевшая от усталости (ещё бы, столько болтать ей до этого не приходилось, а бабкам было интересно всё!) Валерия, засыпая на ходу, вернулась домой и, рухнув на матрац, мгновенно уснула. ...Кто-то пристально, не мигая смотрел на неё, и от взгляда этого Лерука чувствовала, как у неё внутри всё сжимается. “Вот и маньяк... – с тоской подумала она. – А я тут совершенно одна и позвать на помощь некого... Не на бабок же, в конце концов, надеяться? Ну, Наташка, держись! Если умру, то припрусь к тебе в виде призрака и буду ночами песни распевать!” Взгляд неизвестного всё буравил и буравил, но нападать никто явно не собирался, и Лерука решилась-таки открыть глаза. Прямо над ней в воздухе витала бледная серая тень – слегка светящаяся, туманная... – Вот только призраков мне не хватало! – с досадой сказала Валерия и села. – Да что же это за жизнь такая-то?! Чего тебе надо, неупокоенный? Серая тень парила перед ней и лёгкими движениями полупрозрачных рук звала куда-то на улицу, в ночь. – Не пойду! – решительно заявила Лерка. – Хватит с меня привидений, вампиров и оборотней! Призрак умоляюще взмахнул руками и на его лице, таком же туманном и малоразличимом, проступило вдруг такое отчаяние, что Валерия, не говоря ни слова, встала и вышла за серой тенью, которая обернулась лёгким облачком и заскользила куда-то в самый конец деревни. ...Они уходили всё дальше и дальше, вот уже показался последний в этой деревне дом... – Всё, дальше я не пойду! – рассердилась Валерия и застыла на месте упрямым осликом. – Там лес, а сейчас ночь... Мало ли что может случиться?! Не пойду! Но серая тень подплыла к давно заброшенному, полуразвалившемуся дому и... растворилась. Без следа! Лерка, обиженная в своих лучших чувствах (так хотелось, чтобы призрак указал бы на запрятанный клад!), нехотя подошла к входу и заглянула внутрь, подсветив себе фонариком в сотовом телефоне. В доме царила полная разруха – сгнившие, наполовину провалившиеся полы, обвалившаяся почерневшая штукатурка, кучами валявшаяся у стен, сквозь грязные стёкла не пробился бы и солнечный свет, не говоря уж про лунный... Мебель чёрными кучами громоздилась в углах словно непонятные, но мерзкие чудовища с поблескивающими глазками-стёклышками. – И зачем ты меня сюда привёл? – с отвращением спросила Валерия, водя лучом фонарика туда-сюда. – Грязь, вонь, гниль... Что я тут позабыла? “Упокой меня... – прошелестел в голове бестелесный голос. – Прошу...” – Кол в грудь? Это мы запросто... Так ты же вроде не вампир? “Я устала, очень устала... а так хочется покоя! Помоги мне...” – И куда идти? На кладбище? Среди ночи? “Нет, я тут, за стеной...” Призрак подплыл к стене, которая выглядела поновее прочих и попытался мягко коснуться её руками, но те прошли насквозь. – А чего же бабок не попросишь? Или дедушек? Почему именно я? “Они уже старенькие, зачем их тревожить? Да и испугаться могут... Не хочу, чтобы их смерть лежала камнем на моей душе. А ты молодая и не боишься…” – Можно было бы и подождать! – сердито сказала Валерия, оглядываясь в поисках прочной и тяжёлой палки, чтобы ловчее было ломать стену. – Скоро сюда приедут строители, снесут все дома, зароют твои косточки и... “Ты не понимаешь! – в голосе тени явственно зазвучало отчаяние. – Серебряная луна появляется раз в сто лет, и её свет снимает с неупокоенной души все грехи, даруя ей благодать... Я не могу ждать ещё сто лет, я слишком устала для этого! Мало того, что меня убили и замуровали в эту стену, не дав лечь в землю, которая даровала бы мне вечный сон, так ещё и ждать покоя снова и снова?!” – Не могу себе представить, как я буду тебя хоронить! – пропыхтела Лерка, ломая палкой глинобитную стену. – Где гроб взять? Саван? Кто этот гроб, в конце концов, тащить-то будет? Постой, ты сказала, что тебя убили и... И что же ты такого натворила?! “Какая теперь разница, ведь прошло столько лет? – печально вздохнул призрак и, подплыв к дверному проёму, с тоской посмотрел на огромный сияющий диск луны, в эту ночь действительно щедро проливавшей серебряный свет. – К чему ворошить прошлое? И хоронить меня не надо, только брось на мои останки горсть земли и прочитай молитву...” – И всё же... – Валерия не успела договорить, как кусок стены с грохотом рухнул вниз, открывая просторную нишу, из которой повеяло лёгким запахом тления. – Опаньки... Она с осторожностью подошла к нише, с опаской заглянула внутрь, подсвечивая себе фонариком... Не знаю, чего уж она там ожидала увидеть – может, живописно прикованного к стене скелета, который открыл бы рот и проскрипел: “Не тронь мои останки, несчастная!” или иссохшую мумию, или ещё чего... Но всё выглядело вполне прозаично: ниша, затянутая паутиной, а на дне её белесой кучкой лежала груда костей, кое-где прикрытая клочьями ткани, некогда бывшей платьем. “Наконец-то! – в голосе призрака явственно слышалась радость. – Прошу, возьми земли и высыпь её на мои кости, упокой наконец мою душу!” – Сейчас! – Лерка засуетилась, отбросив палку в сторону, выскочила на улицу и, набрав земли в пригоршню, вернулась обратно. – Что надо сделать? “Высыпь землю на мои останки, и я буду наконец-то свободна!” Валерия, наступая на куски глины и штукатурки, подошла к нише, наклонилась, сунула руку с зажатой в горсти землёй и... почувствовала, как жёсткие пальцы скелета сомкнулись на её запястье. Лерука, от ужаса потеряв на какое-то время голос, выпучила глаза и попыталась вырваться, но не тут-то было! Казавшиеся хрупкими кости вдруг обрели стальную прочность и скелет стал подниматься, сбрасывая с себя обрывки ткани, шарики бус, посеревшие, свалявшиеся клочья волос. Вспомнив о зажатой в ладони земле, Валерия разжала пальцы и зажмурилась, ожидая пронзительного разгневанного визга, но ничего не произошло. Абсолютно ничего! Лерука запоздало вспомнила, что земля имеет силу только в двух случаях: если эта земля с кладбища (причём неосквернённого) или же если она предварительно освящена. А так – просто обычная земля и никакой защиты она дать не может... Серая тень подплыла к поднявшемуся во весь рост скелету, окутала его серебристым флером, придавая тому человеческие черты и на оцепеневшую Лерку глянуло женское некрасивое лицо с чёрными ямами вместо глаз. – Я всегда полагала, что современная молодёжь чересчур наивна и легковерна! – произнёс насмешливый глухой голос. – Раньше мне было невозможно заманить сюда кого-либо, тем более все знали о том, кто жил в этом доме! Конечно, память человеческая коротка... но не всегда и не везде. – Ты же хотела покоя... – Наивная дурочка, какой покой, когда у меня столько силы? Мне нужна ты, твоё тело! – Но серебряная луна... – дрожащим голосом пролепетала Валерия. – Серебряная луна... – прозрачное лицо нахмурилось. – Это проклятие... Она появляется раз в сто лет, и только в эту ночь я могу занять чужое тело, чтобы жить дальше! Думаешь, я стала бы столько ждать, если бы смогла в любое время осуществить свои желания? – Но почему я? – спросила Лерка, потихоньку отползая к двери. – А кто? Эти бабки? Зачем мне тело, которое вот-вот может умереть? А вот ты... Стой! – Хрен тебе! – выпалила Валерия, кузнечиком вскакивая с пола и выскакивая за порог. – Думала, что так легко поймаешь меня? Ай-й-й!!! Проклятый шлёпок зацепился за гвоздь, торчащий из рассохшейся деревяшки, что служила порогом и Лерка шмякнулась на землю, сильно ушибла колено и тихонько взвыла, поминая “добрым” словом тех, кто когда-то построил этот дом, а равно и с ними их родственников. – Считаешь, что сможешь от меня сбежать? – послышался насмешливый голос, Валерию рывком перевернули на спину, и костлявая нога скелета опустилась ей на грудь, неподъёмным грузом прижав к земле. – Сейчас светит серебряная луна и жертве, что выбрана мной, уже никуда не уйти от своей судьбы... Пора! Костлявая нога надавила сильнее, заставив Валерию раскрыть от боли рот и серая тень, отделившись от скелета, сгустилась и, превратившись в тонкую струйку, начала заползать в рот выпучившей от ужаса глаза моей подружки... – Отпусти девку, шалава! – послышался дребезжащий старческий голос. От неожиданности скелет убрал ногу и, получившая внезапную свободу Валерия, отплёвываясь и утирая рот, откатилась в сторону и кое-как поднялась на ноги. – Кто это посмел... – скелет скрежетнул зубами и повернулся, ища чёрными впадинами глазниц того, кто прервал колдовство. – Пошла вон, старая ведьма! Тебе всё равно уже не остановить меня! – Как ты была дурой, Клавка, так ей и осталась, даже смерть ничего не изменила! – спокойно ответила та самая старушка с палочкой, которую по приезде встретила Лерка. – Решила стать молодой да красивой в чужом теле... Так ведь душа хозяина не позволит! – Мёртвая душа убьёт живую, и ничто уже не помешает... Настька! Думаешь, я тебя не узнала? Скоро я стану вновь молодой, а ты сдохнешь от старости... Уходи, пока я ещё позволяю тебе это сделать! Серая тень вновь отделилась от остова, поплыв к оцепеневшей Валерии, но бабка с неожиданным проворством шагнула вперёд, закрывая собой намеченную призраком жертву. Скелет дико взвыл, взмахнул рукой, чтобы ударить неожиданную защитницу, однако старушка оказалась куда быстрее. Деревянный резной посошок с глухим стуком врезался в пожелтевший череп мёртвой ведьмы и... ничего не произошло. Торжествующе расхохотавшись, серая тень легко отбросила растерявшуюся бабушку с дороги, вновь наклонилась над Валерией... и тут на черепе появилась маленькая чёрная трещина, которая зазмеилась, становясь всё больше и больше. Скрипнув, отвалилась часть лобной кости, потом височной... Провалился полностью вглубь черепа нос, глазницы, постепенно расширяясь, превратились в одну огромную, и та с немым удивлением воззрилась на бабку, которая, кряхтя, поднялась на ноги, опёрлась о посошок и теперь, насмешливо улыбаясь, смотрела на постепенно рассыпающийся скелет. С тихим стуком выпали все оставшиеся зубы, нижняя челюсть треснула и развалилась пополам, позвоночный столб рассыпался и превратился в пыль, рёбра и кости рук и ног упали на землю, смешавшись в кучу... – Не может быть... – прошелестел почти беззвучный голос, серая тень туманом осела на траву и... бесследно исчезла. – Молодой решила стать... – ворчливо сказала старушка, помогая пришедшей в себя Валерии встать. – А ты, девка, дура. Кому помогать вздумала? – Так ведь она сказала, что устала и мучается... – оправдывалась Лерка. – Вот я и... – Чистые души после смерти на этом свете не задерживаются – запомни это, а проклятые никому не нужны – ни в Раю, ни в Аду. Там, внизу, такого добра предостаточно, мест на всех не хватает, вот они и норовят вновь вернуться в мир живых! – А это правда, что её убили? – Сама она с собой покончила, своим колдовством чёрным и богопротивным. Стали хоронить, глянь – а земля не берёт её, выталкивает. Не принимает освященная земля чёрную душу, и всё тут! Тогда-то и решили замуровать её в собственном доме, благо никто из православных там жить не захотел, даже её родные дети... Спасибо скажи, что бессонницей я страдаю, а то бы... Уже у порога бабкиного дома, прощаясь и ещё раз поблагодарив за спасение, Валерия вдруг вспомнила: – А как же вы смогли её... разбить? У вас посошок волшебный? – Из освящённого кипариса он. В монастыре подарили, куда я на богомолье ходила. Для здоровья душевного и телесного пользителен... Спокойной ночи, девонька! Прошла пара дней. Валерия собрала все вещи, что имели хоть какую-нибудь для неё ценность и, попрощавшись с бабушками и дедушками, а особенно с Анастасией Ивановной, уехала домой. Где-то через полгода ей пришли посылка и письмо, в котором сообщалось, что Иванцова Анастасия Ивановна преставилась и перед смертью просила передать ей, Валерии, подарочек да просьбу поминать её время от времени... ...А в посылке лежал посошок. Тот самый, резной, кипарисовый. Освящённый. – Ты действительно глупая! – сказал граф-вампир, когда Лерка (уже после получения посылки), решилась-таки рассказать ему всё. – Ведь столько раз сталкивалась с порождениями Тьмы... Могла бы и запомнить, что им доверять нельзя ни в коем случае! – И тебе тоже? – Я – другое дело, – усмехнулся Сен-Жермен. – А вот эта... Клавдия... – Мне Анастасия Ивановна всё тогда рассказала. Набрехала мне эта Клавдия, а я и уши развесила... Больше ста лет ей, совестью она, видите ли, мучится! Ведьма она была и мать её тоже ведьмой звалась, вот и передала дочурке свой дар, а та пакостила направо и налево, не задумываясь о последствиях. В итоге и поплатилась за всё. Вызвала какого-то демона... – Откуда же Анастасия Ивановна это знает? – Это все односельчане Клавдии видели. Ночью озарился её дом синеватым светом, что-то грохотало, страшные крики раздавались... Утром Клавдия на улицу не вышла. И через день не появилась, и через два, и через три. Через неделю кто-то, особо смелый, рискнул сунуться в дом ведьмы и обнаружил её висящей в петле, и лицо у неё было такое страшное... – Ну, ещё бы – неделю висела... Значит, эта Клавдия вызвала демона, не справилась с ним, и тот с удовольствием расправился с ней. А что дальше? – Ничего особенного. Когда эту Клавдию решили похоронить, то произошло совсем уж непонятное и страшное – земля отказалась принимать в себя гроб с её телом. Представляешь? Его опустили в яму глубиной в два метра, засыпали, ушли, а утром сторож кладбища обнаружил его на поверхности закопанной могилы. Тогда и решили замуровать её тело в её же собственном доме. Кстати, граф, а чем же так особенна серебряная луна? – О-о, это нечто необыкновенное... – мечтательно протянул Сен-Жермен. – Свет серебряной луны – мечта для любого создания Тьмы, а она появляется на небе всего лишь раз в сто лет. В эту ночь призрак может заполучить тело того человека, которого сможет заманить в то место, где он принял смерть, вампир получит возможность разгуливать и днём, оборотень не станет бояться серебряных пуль... Но только не вся нечисть, к счастью, об этом знает, а если кто и знает, то не делится таким знанием со своими собратьями! – А почему же ты сам не воспользовался таким шансом? – Зачем? Мне нравится ночная жизнь и я не собираюсь ничего менять, – пожал плечами граф-вампир. – Кстати, а где же тот подарок Анастасии Ивановны? – Он здесь. – Валерия нагнулась и подняла с ковра резной посошок. – Очень красивый, правда? Она протянула его Сен-Жермену, но тот опасливо отодвинулся в сторону: – Пожалуйста, не ткни им в меня. Тебе что, призрака-скелета Клавдии мало показалось? Заодно и меня решила на тот свет отправить? – Ой, извини, а я и не подумала... Пойду я, пожалуй, домой, а то уже темнеет. – Тебя проводить? – Сен-Жермен приподнялся с кресла, но Валерия рассмеялась: – У меня, ваше темнейшество, теперь такая защита есть, что любой боец с демонами обзавидуется! Ой, не завидую я тому призраку или вампиру, что у меня сейчас на пути возникнет! Она встала с дивана, направилась было к двери, но неожиданно остановилась. – Ну, что ещё? – вздохнул граф-вампир. – Я вот что подумала... А вот тот призрак-матерщинник, что у Наташки в шкафу живёт, он не может... – Занять её тело? Зачем ему это? Его вполне устраивает и это существование – никакой ответственности, никаких обязанностей... Сиди себе спокойно в шкафу и пой нецензурные частушки! Кстати, у него репертуар обновился, хочешь послушать? – Ну уж нет! – возмутилась Валерия и опрометью выскочила за дверь.