— Ничего, это все ерунда! — излишне позитивно сказал мистер Бэггинс. — Он тебя ничуть не портит.

Глубочайшим потрясением было услышать тихое «угу» от предводителя отряда. Я так и застыла, хлопая глазами. Кили и Фили засияли, будто это им отвесили самый приятный комплимент. Балин хмыкнул в бороду и накрыл мою ладонь своей:

— Леди Ниэнор, тебе лучше отдохнуть здесь. И… пожалуй, положиться на защиту воинов. Женщины нашего народа не выходят на поле битвы.

— Спасибо, — кивнула я. Без уточнения, что я не являлась гномом. Ну разве что по росту подходила.

Когда все разошлись, а в сарае остались только четверо: Бильбо, братья и Торин, — я попыталась найти замену платку и была остановлена словами Кили:

— Не переживайте, леди! Дяде вы и так симпатичны… ай!

— Точно, может, ты не женился потому, что тебе не нравятся девушки с бородой? — подлил масла в огонь Фили, вовремя уклоняясь от подзатыльника.

— Я не женился, потому мне было нечего предложить будущей королеве, — зачем-то ответил Торин, хотя мог как обычно испепелить всех взглядом и удалиться в угрюмом молчании.

Интересно, а он влюблялся? За столько-то лет наверняка встречал претенденток на роль дамы сердца. А с другой стороны, он всегда был при отце и деде… И дракон еще выгнал из дома, и орки напали. Постоянные войны, смерти… Может быть, сознательно не хотел ни с кем себя связывать, потому что мог погибнуть в любую секунду?

— А сейчас? — тоже зачем-то спросила я.

— Сейчас я не уверен, что королеве будет нужно золото и чертоги предков.

— Точно! Мистер Бэггинс, а у вас кто-нибудь есть на примете? — не унимались братья. Или так умело отвлекли внимание от слов дяди.

На фоне Бильбо мямлил, что, мол, он еще молод, чтобы жениться, а я, не таясь, уставилась на Оукеншильда. Мне нужно было поговорить с Гэндальфом. У мага обязательно найдутся ответы на кое-какие вопросы. Например, почему я так легко сошлась с Королем. Ясное дело, что для меня Торин был довольно… ммм… привлекателен, хоть и не столь высок. Но я — безбородая и безусая женщина, не такая плотная, как изображали гномов, выгляжу, наверное, сущим ребенком. Вне истории о походе к Одинокой Горе вряд ли Оукеншильд проникся бы ко мне какими-либо чувствами.

Это, наверное, все, что следует знать о моей самооценке.

После появления идеи обсудить все с волшебником я не стала задерживаться в сарае и под недовольное бурчание мистера Бэггинса, что мне стоило бы еще полежать и отдохнуть, вышла на улицу. Уже было непривычно без высокого ворота или хотя бы платка, и мне казалось, что каждый из отряда пялился на шрам. Вряд ли это было правдой, и скорее всего гномы просто переживали… Гэндальфа я нашла на террасе одного из домов. Маг клевал носом, не выпуская изо рта трубку.

Я кашлянула, на что Гэндальф чинно поднял голову:

— Здравствуйте, леди.

— Сколько раз вы уже были здесь? Ну…

Он в который раз сделал вид, что и понятия не имеет, что я несу. Я почесала шею. Нет, я должна добиться ответов.

— Прошу вас, будьте честны! Я предполагаю, что вы не впервые укрываетесь с гномами у Беорна.

— Присаживайтесь. Раз уж мы разойдемся на долгое время… — волшебник задумался. — Да, я третий раз путешествую с отрядом, и вскоре вы встретите того, кто поведает вам больше. Не только вы можете говорить загадками, — он улыбнулся и выпустил в небо колечко дыма.

— Это из-за вас я оказалась в Средиземье?

Гэндальф даже не взглянул на меня, умиротворенно наблюдая за игрой колечек, переливающихся на свету. Видимо, я угадала. Одним вопросом меньше, но…

— И вы можете вернуть меня обратно?

— Захотите ли вы?

Это маг гнусно намекал на то, что я без памяти влюблюсь в Короля, каким-то чудом спасу его и Кили с Фили, обоснуюсь в Одинокой Горе и забуду свой мир? Гэндальф собирается с моей помощью изменить историю? Постойте… он здесь в третий раз? Значит, предыдущая попытка ни к чему не привела? Обнадеживающее заключение.

Я устроилась поудобнее в плетеном кресле. Это была одна из последних передышек, не считая плена лесных эльфов и времени пиров в Озерном городе, и завтра с утра нас ждал путь до Лихолесья. О гигантских пауках лучше не вспоминать… и о том, что мне катастрофически нечем впечатлять эльфов. Я не интересовалась длинноухими долгожителями и не знала о Трандуиле ничего кроме того, что он хотел «вернуть свои подвески», точнее, самоцветы. И мне меньше всего хотелось, чтобы началась идиотская «эльфо-гномья любовная линия», от которой меня воротило. Плевать, что я сейчас находилась в подобном положении. Наши отношения не начинались с пошлой шутки по типу: «А ты не поищешь оружие у меня в штанах?» Вспомнив о Тауриэль, я почти задала очередной вопрос, но совершенно не к месту вернулся хозяин дома.

Последний плотный ужин перед дурманом леса, камерами эльфов и спуском в бочках ознаменовался гробовой тишиной. Виновником был Гэндальф, напомнивший, что дальше не сможет сопровождать отряд. Гномы поникли, и от грустных лиц Кили и Фили мне стало тошно. Бильбо, честно старавшийся разбавить похоронную атмосферу шутками и рассказами, сдался на пятой минуте, когда на его реплики перестали реагировать даже кивками.

Перед сном Балин осмотрел меня и, не выявив новых повреждений, пожелал спокойной ночи. Тут он ошибался: чего-чего, а спокойствие меня не ждало. Я ворочалась, не смыкая глаз. Если план Гэндальфа провалился в предыдущий раз, какова надежда на то, что теперь все получится? И в чем заключался этот план, кстати? О, и еще — кто поведает мне больше? Трандуил?.. Вот уж не поверю, что он станет распинаться перед незнакомкой, помогающей гномам!

— Ты не спишь, — заключил Торин, пробравшись мимо храпящих товарищей. Когда он понижал голос, это звучало потрясающе.

— Слишком многое должно случиться, — шепотом ответила я, пододвигаясь и давая возможность гному сесть рядом. — И меня пугает, что мы бежим от одних врагов в лапы к другим. Беорн единственный, кто приютил нас, не гонясь за выгодой. Зная это, не давай обещаний, которые не собираешься выполнить.

— Хватит меня поучать, — буркнул Король. — Я прекрасно представляю, что люди не менее алчны и эгоистичны, чем эльфы. А у последних я не собираюсь искать приюта.

Я зевнула. Ну что за издевательство? Организм вроде бы устал после тренировки, а сон все не шел. Тогда я поднялась на ноги:

— Пройдусь, пожалуй. Свежий воздух должен помочь.

— Одну я тебя не отпущу. Пускай Беорн охраняет свою обитель, случиться может всякое.

Закутавшись в плащ, я согласно кивнула. Снаружи, в отличии от сарая, было прохладно и потрясающе пахло цветами и сеном. Здесь никто не храпел в ухо, не произносил какую-то несусветную чушь во сне, не пытался огреть тебя локтем или коленом… И здесь рядом со мной стоял Торин Оукеншильд в рубахе и штанах.

— Не представляю, кто додумался селиться в горах, если рядом есть такие просторы! — сказала я. — Там, должно быть, стены давят. Все холодное и безжизненное… и каждый сидит на своем сундуке золота и бриллиантов.

Гном коротко рассмеялся:

— В последнее время драгоценностей едва ли хватит, чтобы усадить на них мистера Бэггинса. Я сожалею, что не смогу показать все великолепие залов Эребора. Не быть мне радушным хозяином…

— Для начала нужно прогнать порядком засидевшегося гостя, — уверенно заявила я, и в глазах Торина блеснул огонек азарта.

========== Глава одиннадцатая. Лихолесье ==========

Выехав засветло, половину пути мы скакали молча. Слева темнели горы, впереди придвигалась линия деревьев, а солнце золотило луга. После привала и завтрака отряд взбодрился и принялся болтать. Трудно было все время помнить об орках и погоне, а уж тем более — о мрачной тропе Лихолесья. Я раздумывала, как предотвратить пленение гномов и ранение Кили. Ноги вообще как-нибудь защищаются? Лесные эльфы должны будут забрать все оружие и верхнюю одежду, вряд ли удастся уговорить их оставить Кили набедренники. Нет, я, конечно, попытаюсь поговорить с Трандуилом… или Леголасом. А ведь это идея!