Старушка-Зифиус продолжила осматривать горизонт, медленно поворачиваясь вокруг себя.

— Но признаюсь, мне хотелось, чтобы он продержался дольше, — продолжила она. — Его хватило всего на несколько дней. Мне не доводилось подробно исследовать физические потребности человеческого тела, и, может быть, моих знаний в чем-то не хватило. Например, температура… право же, кто знал, что у человеческих тел столь строгие требования? — Она указала на Дина, который не успел снова надеть куртку и уже дрожал. — Посмотри на себя, — сказала старушка-Зифиус. — Ты пробыл здесь всего несколько минут, и у тебя уже проблемы с гомеостазом. Питаетесь только едой. Не имеете нормального утепления. Не говоря уже о всего двух ногах! И об отсутствии крыльев! Такие слабые, маленькие тела. Понять не могу, с чего вам вообще хочется жить.

Дин ничего этого не слышал. Он стоял, уставившись на нее и думая: «Кас мертв».

— Как он умер? — спросил Сэм медленно.

— Полагаю, в результате температурной проблемы. Точно не знаю, — сказала Зифиус, вернув взгляд к горизонту. — Мне понравилась идея отпускать его, чтобы он бежал, а потом находить его снова по разнице температур. Давать ему несколько часов форы, позволять где-то спрятаться, а потом находить его с высоты по инфракрасному излучению. По разнице его температуры по сравнению с окружающей средой. — Она усмехнулась. — Забавно было видеть, к каким уловкам он прибегал. Пытался спрятаться в табуне лошадей! Очень изобретательно. Признаю, ему удалось избегать меня почти целую ночь. К утру он даже нашел антилоп и как-то убедил их позволить ему примкнуть к их стаду — а антилоп очень непросто убедить в таких вещах. Позднее сегодня он пытался спрятаться в озере, но, конечно, от этого только еще больше замерз. — Старушка снова усмехнулась. — Это было очень занятно. О да, он изобретателен. Но чего я не могу понять, так это почему он не чувствовал унижения. Не раскаялся, не увидел свои ошибки, но каждый раз, попадаясь мне, твердил, что сочтет за честь умереть человеком. Говорил о том, что с гордостью погибнет, как погибли его друзья. То есть были же какие-то люди, которых он считал друзьями! Это лишь говорит о том, как порочно стало его мышление. Мне было даже жаль его: очевидно, бедняга все это время страдал психическим расстройством и не получил помощи. Эта привязанность к человечеству… — крайне странная. Опять как с его маленькими утками. Он просто всегда был… неполноценным, иначе и не скажешь.

— А может быть, людьми есть за что восхищаться? — спросил Дин. «Тяни время, тяни время», — думал он про себя, потому что теперь он заметил кое-что интересное: старушка-Зифиус сказала, что «точно не знает», как умер Кастиэль.

Та взглянула на Сэма и Дина испепеляющим взглядом.

— Людьми есть за что восхищаться? Бог ты мой… Вам никогда не понять, как мы вас воспринимаем. — Она покачала головой и наконец повернулась непосредственно к Сэму и Дину. — Для нас вы все равно что… В состоянии ли вы понять аналогию? Не знаю, способны ли вы на это, но, если способны, представьте, что вам пришлось уменьшиться до размера мыши. И приходится разгуливать в теле мыши и слушать, как другие мыши пищат вам о своих мышиных проблемах. Снова и снова пищат о том, что им не хватает сыра. Ведут сырные войны! Просят вашей помощи в какой-нибудь бесконечно мелкой перепалке с соседней мышью за кусок сыра, пища об этом так, словно это важно. И представьте себе: смеются над вами, если вы пищите неправильно. Это же мышиный писк! Даже не настоящий язык! И потом, представьте, вы пытаетесь спасти этих мышей. Зная, что они все равно умрут через год, потому что мыши живут всего год! Какая разница, проживет мышь день или год? Продолжит ли она существовать вообще? Вот правда, какая разница? Все предназначение мышей — в том, что их души питают Рай. Сами мыши ничего не значат.

Аналогия с мышами, на самом деле, вышла довольно занятной, но Дину надо было вернуть разговор к Касу. Он осторожно поинтересовался:

— Так… как именно погиб Кастиэль? Где его оболочка?

— Где-то здесь. Я ее ищу, — сказала старушка-Зифиус. Она закончила осматривать горизонт по полному кругу и начала второй круг, продолжая поворачиваться. — Я ищу разницу температур. Мне удалось обнаружить каждого оленя, каждую антилопу, лошадь, корову, койота и бродячую собаку здесь, и каждую птицу — а здесь довольно много птиц: только в этом поле несколько тысяч пуночек, и все они сейчас спят в этих деревьях. А знали ли вы, что здесь есть волк? Он, должно быть, дошел сюда, отбившись от своей стаи в Юте. И вы двое меня заинтересовали, потому что вы оба, и особенно двигатель вашей машины, очень ярко выделяетесь на фоне температуры окружающей среды. В общем, все последние несколько дней мне удавалось с легкостью находить Кастиэля. Но потом он стал заметен на фоне земли все меньше и меньше, и несколько часов назад пропал совсем! Это, конечно, значит, что теперь его температура равна температуре окружающей среды. И, если я правильно понимаю, в данный сезон на данной высоте это означает, что его тело перестало функционировать. Правильно?

Старушка повернулась к Дину и посмотрела на него выжидающе. И Дин неожиданно понял, что она спрашивала его подтверждения.

«Зифиус не знает точно, что Кас мертв, — понял Дин, и в его душе вспыхнула надежда. — Она лишь полагает, что он мертв. Зифиус не знает точно, как функционируют человеческие дела. На самом деле, она просто НЕ МОЖЕТ НАЙТИ Каса».

Он сделал глубокий вдох, пытаясь заставить себя успокоиться.

— Да, его тело, должно быть, перестало функционировать, — подтвердил Дин. — Точно. Именно так и происходит. Так и выглядит человеческая смерть. Когда нас не отличишь от окружающей среды, значит мы умерли.

Зифиус кивнула.

— Так мне говорили. Что ж… Проверю с воздуха в последний раз. — С этими словами миниатюрная седовласая старушка распахнула рот, из которого вырвался поток бело-голубого света. Дин и Сэм отшатнулись и прикрыли глаза, старушка повалилась на землю, свет взмыл в небо. Сначала казалось, что это ангел «обычного размера», длиной в несколько десятков ярдов, но, поднявшись ввысь (пока Дин и Сэм оба потихоньку подглядывали сквозь пальцы), он развернулся, как флаг, в гигантское световое полотно, которое они уже видели ранее.

Хоть Дин и ненавидел Зифиуса всем сердцем, но вынужден был признать, глядя на это растянувшееся по небу переливающееся великолепие, что ангел был поистине прекрасен. На этот раз Зифиус развернулся в зеленую мерцающую пелену, выглядевшую в точности как северное сияние — настолько похоже, что Дин вдруг подумал: «Секундочку. Так северное сияние — это что, ангелы? Ангелы в свой полный размер?»

Мерцающая пелена метнулась к горизонту и облетела его по огромному кругу, пересекая местность туда-сюда и время от времени меня цвет. Дин был уверен, что мог различить по краям переливы света, похожие по форме на крылья. На огромные крылья. Световые крылья.

Так вот какой на самом деле Кастиэль?

…был?

— Дин, — позвал Сэм шепотом торопливо. — Зифиус не знает, мертв ли Кас.

— Да, я тоже заметил, — прошептал в ответ Дин, оторвав взгляд от крыльев. — Зифиус просто не может его найти! Кас может быть еще жив. — Они схватили ружья и бросились обратно к забору.

— Но такой же температуры, как окружающая среда. Которая сейчас около двух градусов, — заметил Сэм.

— Может быть, он где-то спрятался, — предположил Дин, не желая сдаваться. — Он же умный, как заметил Зифиус. Вон, уже прятался с лошадьми. А у него ведь такие находчивые идеи часто бывают. Он мог что-то придумать. Давай валить отсюда, и начнем искать.

Но стоило им сделать несколько шагов к забору, как Зифиус вернулся, сжался в узкий поток белого света и влетел обратно в рот седовласой старушки. Она села с еще светящимися глазами, потом поднялась на ноги, отряхивая грязь с попы и ног. Дин почувствовал, как его ноги замедлились и остановились против его воли. Он успел только повернуться к старушке-Зифиусу; Сэм рядом делал то же самое.