— Будет. Будет, — сказал Сэм утешительно. Дин знал, что Сэм совсем в это не верит, но заставил себя поверить. Он вздохнул. Они продолжили ехать в ночь.

***

Этот ночной переезд из Титонов в Небраску стал самым длинным, напряженным и мучительным в жизни Дина. Дин всегда думал об I-80 как о «своей» дороге, о своем большом американском шоссе. Это было главное шоссе страны, пересекавшее континент от Сан-Франциско до Нью-Йорка; по пути пролетавшее через Канзас, мимо бункера. Дин проезжал его из конца в конец много раз и знал, что это старейшая дорога на континенте. Тот отрезок, где они ехали сейчас, даже пролегал на месте знаменитого старого Орегонского пути. Полтора века назад прямо в этом месте тянулись одна за другой на запад крытые повозки. Дину всегда нравилось представлять, как он мчится прямо поверх следов тех старых повозок.

Но сегодня шоссе I-80 казалось прямо-таки зловещим. Как, ради всего святого, оно получилось таким длинным? И таким медленным? Тянулся час за часом, а они, казалось, продвигались к Норт-Платту со скоростью улитки. Дин даже не мог заставить себя включить музыку: он опробовал несколько любимых старых кассет, но все они только раздражали его. Что было очень странно: как музыка могла не помогать? В конце концов он бросил кассеты обратно в коробку и поехал в тишине.

С каждой проходившей минутой Дин болезненно ощущал, что они едут слишком поздно. Переохлаждение, потеря крови, и еще и Зифиус, «играющий» с Кастиэлем… преследующий его по пустым холодным полям Небраски, пока бедный Кас не упадет от усталости… И, если судить по тому, каким Кас предстал во сне — насколько слабым и нетвердо стоявшим на ногах, — долго он продержаться не мог. И какой у него был голос… теперь уже почти двадцать часов назад.

Ночной холод — не шутка. Он мог быть смертоносным. И куртку Кас отдал Дину…

Дин знал, что ехать им еще не один час.

И как вообще они его найдут?

Лучшее, на что они могли надеяться, на самом деле, это что им повезет найти тело.

Но в то же время Дин чувствовал, что было невозможно, просто невозможно, чтобы Каса отняли у них как раз тогда, когда они только вернули его. В тот же самый день, когда Дин наконец вернул Каса. В своей памяти. В своем сердце. Было абсолютно невозможно, чтобы он, и Сэм тоже, потеряли Каса снова сейчас, сегодня из всех возможных дней.

Дин не мог не надеяться.

Поэтому он гнал Импалу так быстро, как мог. Он не сбавлял скорость ниже 85 миль в час, а порой выжимал и за 90, мчась на восток по широкому шоссе.

***

Они выехали из холмов и пронеслись через Шайенн, Вайоминг. Была уже почти полночь, и последние машины вокруг них стали исчезать с дороги одна за другой, отслаиваясь в съезды в Шайенн. Когда они покинули пределы Шайенна и пересекли границу штата, въехав в большую пустую Небраску, широкое прямое ночное шоссе осталось совершенно пустым. Виден был только свет фар Импалы, пронзавший ночь впереди, черная трасса, разворачивавшаяся под ними, как лента, и редкие разбросанные по шоссе фуры, их единственные спутники.

Дин размышлял.

В его голове проносилось много мыслей. И внезапно одна вещь в особенности потребовала прояснения.

— Сэм, — начал Дин, но, как только произнес имя брата, немедленно струсил.

— Да?

— Ничего, — сказал Дин.

Несколько миль спустя он начал снова:

— Сэм.

Сэм посмотрел на него, нахмурившись.

— Ты в порядке?

— Ну, нет, очевидно. Слушай. Я… э… я просто хотел сказать… — Дин морально приготовился. — Я теперь понимаю, что ты имел в виду.

— Когда?

Дин стиснул зубы.

— Когда я… когда… Ну, в общем, насчет Гадриила. — Ему пришлось выпалить дальнейшие слова в спешке: — Когда ты был готов умереть, а я тебе не дал и затем еще позволил ангелу вселиться в тебя без твоего разрешения. — Он вздохнул. — Я тебя понимаю теперь. Понимаю, что это должно было быть твоим решением. Просто хотел сказать об этом.

Краем глаза он видел, что Сэм сидел совершенно неподвижно и смотрел на него. Напряжение в салоне повысилось раз в пять. Дин вздохнул, вцепившись в руль. Он заставил себя произнести:

— Я знаю, что уже извинялся раньше, но я не понимал по-настоящему. Теперь я понимаю. Сэм, я… я не поступлю так снова. Это твое решение. Это твое решение.

После долгой паузы Сэм сказал:

— С чего это ты вдруг сейчас понял?

— Из-за Каса, — ответил Дин. — Из-за того, что сделал Кас.

Сэм ждал.

Дин коротко натянуто вздохнул и пояснил:

— Кас не хотел помогать нам сломать стену, потому что думал, что это нас убьет. Даже в моем сне он не собирался указывать мне на ключ. Но потом я сказал ему… я сказал… я попросил его, в общем, уважать меня, уважать то, что таково мое решение. И он согласился. Сэм, он помог мне найти ключ, даже хотя думал, что это меня убьет. И даже хотя ему явно… невыносима была мысль дать мне сделать то, что меня убьет, он знал, что решать мне. Он согласился, что это мое решение, и сделал, как я просил, — помог мне найти ключ. Сэм… — Дин набрал воздуху. — Я… я должен был сделать для тебя то же самое и не сделал… Я не выказал тебе достаточно уважения. Я должен был проявить уважение. — Ему пришлось остановиться и еще раз вздохнуть.

Сэм зловеще молчал, и Дин все больше нервничал. Он выпалил:

— Мне на самом деле жаль, Сэм. Правда. Просто, Сэм, просто я всегда присматривал за тобой, с самого детства, и… И я просто… это прозвучит сопливо, но, Сэм, ты все, что у меня есть, правда, и я не мог… не мог отпустить тебя, это было… эгоистично, но я просто не мог, прости, я был просто слишком слаб. Мысль о том, что я окажусь один пугает меня до чертиков, если честно.

— Дин. Я понимаю.

— Что?

— Я понимаю. Знаешь… я немного очнулся, когда ты висел над мистером Магмой и… Дин, когда я это увидел… вот честно, я бы что угодно сделал, чтобы тебя вызволить. Что угодно.

— Даже ангелу дал бы в меня вселиться? — спросил Дин. Он хотел пошутить так, но вопрос случайно получился серьезным.

Сэм долго молчал.

— Может быть. Да. Я чувствовал предельное отчаяние. И если ты чувствовал то же… то я понимаю. — Помолчав, он добавил. — Только… Ты должен давать мне принимать собственные решения. На самом деле.

— Я знаю. Я теперь это понимаю. Понимаю. — Дин сделал еще один нетвердый вздох. — Так между нами все окей? — спросил он неуверенно.

«Я тебя люблю».

Сэм мягко сказал:

— Да. Все окей.

«Я тоже тебя люблю».

Дин сделал длинный вздох.

— И еще одно, — сказал Сэм. — Я — не все, что у тебя есть.

— Что?

— У тебя есть и Кас. Или… — Сэм остановился.

«Или был, пока ты и это не просрал», — должен был сказать Сэм, и Дин знал, что именно это брат и думал. Но Сэм всегда был добрым, даже когда был ребенком, и вырос на глазах у Дина в великодушного человека. Сэм ничего больше не сказал.

***

К двум часам утра они наконец доехали до Норт-Платта. Дину снова пришлось остановиться на заправке, после чего они поехали на юг по одной из мелких местных дорог, рассыпанных по сельской части штата. Теперь они определенно были на Великих равнинах: их окружали бескрайние плоские поля и редкие низкие покатые холмы. Пейзаж в лунном свете казался серебристо-черным.

Было уже около трех часов, когда они наконец приблизились к цели. Сэм снова сверился с картой Шарлин, и Дин остановился, чтобы тоже посмотреть. Кружок, нарисованный Шарлин, выглядел на карте Небраски обнадеживающе маленьким, но теперь, когда они подъехали к этому региону, Дин с ужасом понял, что он был примерно двадцать пять миль в диаметре. И, хотя здесь было всего несколько основных дорог, эту область пересекала бесконечная сетка мелких сельскохозяйственных дорожек, часто неасфальтированных и уходивших в стороны примерно через каждую милю. Даже на то, чтобы проехать по всем дорогам, у них ушли бы часы. В этом регионе также было озеро и какой-то «район охраны диких животных» рядом с озером. И бескрайние поля во всех направлениях, усеянные огромными круглыми зонами ирригации.