— О… да. Или тебя, Дин.

Они переглянулись.

— Так, ладно, — сказал Дин. — Прежде чем мы тут распустим слюни, я только что вспомнил. В моем сне минотавр, на самом деле, как бы… посмотрел на тебя. Там были твои фотографии, и много, и они были, гм, очень яркие. Как будто специально подсвеченные. Их был целый коридор. — Дин умолк, вдруг поняв, что, вероятно, означала эта подсветка. Взгляд Сэма тем временем начал напоминать глаза олененка Бэмби, так что Дин поспешно продолжил: — Но потом поднялся такой темный дым и скрыл все твои фотографии, и минотавр ушел. Как будто не мог тебя увидеть. Или потерял интерес.

— Да, — сказал Сэм. — То же самое произошло в моем сне с твоими фотографиями. — Потом Сэм вдруг сел прямо, шумно втянув воздух. — Дым, Дин! Дым! Дым на парковке! Дым! Мы оба его вдохнули… мы оба закашлялись! Мы не трогали чертову маску — мы оба вдохнули дым от нее. Дин, она была в контакте с нашими легкими.

Дин некоторое время молчал. Потом медленно сел на стул со словами:

— Я думал, что уничтожил ее… но вместо этого я ее активировал, да? И… мы оба надышались дымом, так что… выходит, мы оба защищены? Но Кас… — Он умолк.

Наконец он сказал очень тихо:

— Это я виноват.

— Дин.

— Это я виноват. Я даже не попытался прочесть эту линейную херню, просто разбил маску и сжег ее, не потрудившись ничего проверить. Я поленился, я повел себя непрофессионально, и теперь Кас снова лишился благодати. — Дин опустил голову в руки. — Уау. Сэм, я просто… Я снова за свое, да… я…

«Я убиваю своих друзей».

— Смотри на вещи с оптимизмом, — сказал Сэм. — Он выжил. Небось, ангела при полной силе не так-то просто завалить проклятием.

— Смотри на вещи с оптимизмом, я только что испортил ему жизнь, — проворчал Дин.

— Дин, — сказал Сэм. — Ну-ка прекрати. Нам надо подумать. Кому еще угрожает проклятие? Потому что, кто бы ни был следующим, его очередь сегодня.

Повисла долгая тишина.

Очень печальная долгая тишина.

— Минотавр прошел мимо всех остальных, — сказал Дин.

— И у меня тоже, — подтвердил Сэм.

Они переглянулись.

Минотавр больше ни у кого не остановился.

Никто больше не сиял так ярко.

Только Кас.

***

Остаток дня прополз очень медленно. Кас подвергся атаке, но выжил; больше никто не был в опасности; случившееся было крайне неприятно, но, по крайней мере, все закончилось. Сэм сел за книги по минойской мифологии. Дин даже попытался ему помочь, но не мог сосредоточиться.

Он все думал о погибших людях, мимо которых прошел минотавр. О Джо, об Эллен, о Кевине.

И о тех, кто так давно ушел из его жизни, что больше не сиял ярко.

Лиза…

Сэм, должно быть, тоже думал о чем-то подобном, потому что и он притих. Около трех часов дня Сэм наконец закрыл книги и объявил: «Пойду сделаю сэндвичи», и поплелся в кухню. Дин пристроился следом.

Он стоял и смотрел, пока Сэм готовил пару сэндвичей. Оба брата молчали.

Наконец Дин сказал:

— Забавно, как убивает настроение малейшее напоминание о том, что почти всех, кого ты любил, больше нет, правда?

Сэм медленно обернулся и наградил Дина ядерным щенячьим взглядом. Глаза у него были красные.

— Эй, — сказал Дин поспешно, — Сэм… кстати… на всякий случай замечу, что мой минотавр очень хотел напасть на тебя! Если бы ты весь не покрылся дымом, он бы определенно атаковал тебя.

Может, это был и не самый обычный способ сказать «я тебя люблю», но на другой Дин не был способен.

Сэм слабо улыбнулся в ответ.

— Мой минотавр тоже хотел напасть на тебя, Дин.

«Я тоже тебя люблю».

Дин ткнул его кулаком в плечо.

— И у нас есть Кас, — сказал Дин. — Мой минотавр сразу же пошел к нему. Тут же!

Сэм снова по-настоящему улыбнулся.

— И мой тоже.

***

Сэм вернулся за книги, а Дин пошел в гараж, размышляя о том, что Кас имел в виду, когда сказал, что ему нужно место в гараже. Дин сдвинул все инструменты в угол и убрал кое-какие разложенные автозапчасти и шины, разбросанные по гаражу. По-прежнему было непонятно, зачем Касу гараж, но, каковы бы ни были причины, Дин собирался расчистить для него место.

Прибрав гараж для таинственных дел Каса, Дин разогрел замороженную пиццу на ужин. Сэм с головой ушел в книги по древней минойской мифологии, но они оба начали немного расслабляться. Казалось, не оставалось ничего иного, кроме как ждать приезда Каса.

Пока Дин разрезал пиццу, Сэм спросил:

— Так где мы разместим Каса?

— Не знаю точно, — ответил Дин. — Но он сказал что-то насчет того, что хочет быть в гараже, поэтому я расчистил для него место там.

— В гараже? — Сэм нахмурился.

— Где-нибудь, где он не будет нам мешать, — так он сказал. Спросил, не будем ли мы против, если он использует гараж, или что-то в этом роде. Я не очень понял.

Сэм нахмурился, потом моргнул.

— Дин. Что именно он сказал? Его точные слова?

— Э… Что-то вроде… что ему будет легче, если он приедет сюда; что, если мы не возражаем, он воспользуется гаражом, где не будет нам мешать. Что-то о том, что он не займет много места? Я вообще-то не совсем понял, о чем он говорил. Может, о каком-то проекте? Я расчистил для него место.

Сэм перестал жевать и только смотрел на Дина.

— Что? — не понял Дин.

Сэм проглотил пиццу и положил остаток куска на стол.

— Дин, пожалуйста, скажи мне, что ты его пригласил и сказал, что мы будем ему рады.

— Что? Ну, естественно. То есть, очевидно же.

— Дин. Ты сказал ему это словами? Сказал: «Мы будем тебе рады»? Или «Да, конечно ты можешь у нас пожить»? Или хотя бы «Мы тебя ждем»?

Дин посмотрел на брата.

— Елки, Сэм, он это знает! Он знает, что его здесь ждут. — Но теперь у Дина появилось странное чувство под ложечкой. Занервничав, он добавил: — Кас же должен это знать. Не может не знать! Как он может этого не знать, Сэм? Я же говорил ему… то есть… ну, наверное, именно так я ему не сказал, но он же должен знать. Ну, я сказал как-то, что ему пора исчезнуть, но это же была просто шутка — то есть, он же знает, что это шутка.

Сэм начал морщиться.

— Конечно, Дин. Потому что Кас прекрасно различает сарказм, да? Понимает намеки с полуслова. Ведь у него было столько практики в человеческом общении.

Дин только смотрел на него.

— Дин, — сказал Сэм, произнося слова очень отчетливо, как если бы обращался к двухлетнему ребенку, — он спрашивал тебя, можно ли ему переночевать на полу в гараже, и спрашивал он об этом, потому что думает, что ты не хочешь видеть его здесь. Потому что ты его выгнал прошлой осенью, и, насколько я понял, после этого еще как минимум два раза указывал ему на его место, и, кстати, раз уж зашел разговор, я давно хотел спросить: почему ты не помог ему, когда он был на улице, Дин?

— Но я же уже извинился перед ним… — прошептал Дин. — Тогда ведь… Гадриил просто…

— Я ЗНАЮ все про Гадриила! Но ты мог хотя бы КУРТКУ ему дать, Дин! Хотя бы денег на билет! Ты мог дать ему ДВАДЦАТЬ БАКСОВ, Дин! Судя по тому, что он мне сказал — и он не жаловался, это просто выяснилось, — судя по тому, что он мне сказал, ты не дал ему НИ ПЕННИ, Дин. Он голодал, ты об этом знал? И с тех пор ты ни разу не сказал ему, что ему здесь рады? Он буквально тебя спрашивает «ничего, если я посплю на полу в гараже, я не буду мешать и не займу места», и ты не додумался даже сказать ему, что он может спать на кровати? Что мы его ждем? Господи, Дин. Ты просто идиот. Поверить не могу. Вот серьезно, Дин, хочется тебе врезать!

Сэм был по-настоящему зол. И по мере того, как шли секунды, по мере того, как Дин об этом думал… он все лучше понимал, почему злился Сэм.

Дин тихо сказал:

— Ох, черт… — Он снова упал на стул. — Прости, я просто не подумал… я полагал, что он знает… черт побери. — Дин вздохнул. — Мне просто не даются такие вещи, Сэм, сам знаешь.

Выражение лица Сэма немного смягчилось.

— Да, это правда.

Дин медленно сказал: