— Маловата она для военной, — заметил Дин.

— О, их не предполагалось носить во время битвы, — сказал археолог с усмешкой. — Это вроде вредоносного амулета. Ее дарили врагу, и она приносила ему неудачу. Как троянский конь: кажется, что подарок, но на самом деле оружие. Александр Великий дарил их людям, которые ему не нравились. Но это, конечно, было уже гораздо позднее.

— Конечно, — поддакнул Дин. — А в этом мифе про то, что маска приносит неудачу, говорится, как именно это работает?

— Ну, предполагается, что маска будет убивать домочадцев ее хозяина по одному. Всегда начиная весной и заканчивая в конце лета. — Он указал на черно-охряные линии на маске. — Видите этот круглый рисунок на лбу? Он символизирует лабиринт. Или это рисунок мозга, ха. — Археолог перевернул маску. — И видите эти символы сзади — вот здесь, на щеках? Предположительно они и объясняют, как действует маска.

— А что там написано? — спросил Сэм.

— Ну… — Археолог как-то романтично вздохнул. — Видите ли, это линейное письмо А.

— «Линейное письмо А»?

— Один из двух алфавитов, что использовали на Крите. Никто пока его не расшифровал. Уверен, вы слышали о втором — о линейном письме Б? Оно весьма знаменитое. Линейное письмо Б полностью расшифровано. Но это все знают.

— Конечно, — согласился Дин, кивая. — Каждый дурак может прочитать линейное письмо Б.

— Именно. Мы с женой пишем друг другу записки линейным письмом Б! Она у меня такая зайка! Боже… что она иногда напишет мне линейным письмом Б… — Археолог покраснел. — В общем, — спохватился он поспешно, — это большая редкость — увидеть настоящее линейное письмо А! — Он улыбнулся, глядя на маску. — Такая честь держать ее в руках! Относитесь к ней бережно! — Он вернул маску Дину.

— Непременно, — пообещал Дин, взяв пакетик большим и указательным пальцами и быстро опустив его в сумку Сэма. — Мы отнесемся к ней с должным почтением.

***

Они вернулись в мотель. Дин снова задумался, снова чуть не проехал мимо мотеля, и, перед тем как выйти из машины, обернулся на заднее сиденье и вынул запечатанный пакетик из сумки Сэма.

Сэм заметил не сразу. Он стоял с другой стороны машины, говоря:

— Дин, думаю, нам надо расшифровать это линейное письмо А, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. Может быть, Кроули может… эй, Дин… СТОЙ! Дин!

Прямо в этот момент Дин швырнул пакет на асфальт и припечатал маску каблуком. Через секунду она превратилась в кучку мелких глиняных осколков.

— ДИН! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

Дин поднял пакет с глиняной трухой и поднес к нему зажигалку. Пакет загорелся, но как-то странно: полиэтилен стал плавиться, а глиняные кусочки вспыхнули мелкими язычками зеленого пламени, производившего на удивление густой черный дым. Дин уронил дымящийся пакет на асфальт, глядя, как он горит. Густой дым окутал едва ли не всю стоянку, и Сэм и Дин закашлялись.

— НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ! — кашляя, воскликнул Сэм с ужасом в голосе.

Огонь наконец потух. Дин помахал рукой, чтобы развеять дым.

— Если ты внимательно слушал, Сэм, эта штука убивает домочадцев. Весной. И, если ты обратил внимание, астрономическая весна начинается завтра. И, если ты обратил внимание, Сэм, мы в этом милом мотеле живем в одной комнате. Иными словами, в одном доме.

— Дин! На этой штуке было настоящее линейное письмо А! — произнес Сэм потрясенно. — Проклятие все равно уже сошло. И мы даже не ее владельцы! Мы ее не трогали! И… мотель — это не дом! И… она была… на ней было линейное письмо А, Дин! Со времен минойской цивилизации!

Дин закатил глаза.

— Ой, да ладно, Сэм. Ты до сегодняшнего дня не слышал ни про линейное письмо А, ни про минойскую цивилизацию. — Но Сэм выглядел безутешным. Дин вздохнул. — Я понимаю, что проклятие, наверное, уже угасло и что мы ее не трогали, но она была в нашем владении целый день, и я просто не могу рисковать. Я просто… просто не могу. Только не теперь. После всего, что было. Последнее, что мне нужно, это чтобы к тебе прицепилось еще и какое-то смертельное проклятие. Или ко мне. И ты знаешь, как такие вещи устроены: уничтожишь предмет — уничтожишь проклятие.

— Мы не знаем наверняка, — возразил Сэм недовольно. — Мы же не прочитали надписи.

— Мы хоть раз встречали проклятую вещь, с которой было бы иначе?

— Ну ладно… наверное, нет, — согласился Сэм. Но вид у него был все еще безрадостный.

Дину стало неловко. Но он был уверен, что поступил правильно. Хранить проклятые вещи было просто слишком рискованно. А сжигание всегда их деактивировало, ведь так?

— Ладно тебе, Сэмми, — сказал он, хлопнув брата по плечу. — Прости. Наверное, я просто стал слишком нервным и не хочу, чтобы ты опять оказался в опасности. — Он попытался улыбнуться Сэму, но улыбка вышла кривая.

Однако Сэм опустил голову и кивнул.

— Я знаю, Дин. Знаю. — Он посмотрел на брата со вздохом. — Что ж… спасибо, что попытался спасти меня от минойского проклятия. Наверное.

— Нет проблем, Сэм, ты же сделал бы то же ради меня, правда? — сказал Дин бодро. — Эй, я найду и подарю тебе линейное письмо А на Рождество, обещаю! Теперь пошли. Пошли выпьем по стаканчику.

Стаканчик превратился в три, и в итоге они оказались на пляже у костра в окружении кучки студенток (где Дин к своему ужасу обнаружил, что все они теперь стали казаться ему детьми). Но Сэм, похоже, хорошо проводил время, и Дин немного успокоился.

Весь следующий день — первый день весны — Дин был нервный и следил за Сэмом так пристально, что тот начал раздражаться. Но ничего не произошло.

И ночью ничего не произошло, и на следующий день тоже.

Они провели на пляже еще несколько дней, после чего отправились обратно в Канзас, с похмелья и усталые, но счастливые. Дело оказалось легким, поездка приятной. И отношения между ними снова налаживались.

Все было хорошо.

***

Неделю спустя Дину приснился странный сон.

Дин стоял в лабиринте одинаковых извилистых проходов. Над ним нависало большое дымчатое существо, глядевшее на него. Казалось, существо состояло из одного дыма: густой дым образовывал тело существа, и клубы отрывались от него там и сям, поднимаясь в воздух. Форму существа определить было сложно, но похоже было, что у него широкие округлые плечи и большая голова с парой массивных рогов. Оно смотрело на Дина светящимися красными глазами.

Дымовый зверь отвернулся от Дина и направился по извилистым коридорам. На Дина он вообще больше не обращал внимания, и Дин обнаружил, что сам неуверенно поплелся следом. Что делал дымовый зверь? И где они находились?

Потом Дин взглянул на стены и заметил, что стены сплошь покрыты изображениями людей и событий, которые он помнил за последний год или два. Там была фотография бункера, была Импала, был — ой — Гадриил, был — ох боже — Кевин, был Кас. Все, что Дин делал на протяжении года, было представлено фотографиями на стене.

Большая часть фотографий была темной и трудноразличимой. Но некоторые были освещены так ярко, что казались подсвеченными лампочкой — те, где были изображены Сэм и Кас, и несколько с изображением Кевина.

Большой темный дымовый зверь, проходя мимо фотографий, начал нюхать их. Казалось, он что-то искал. Дин заметил, что его притягивали самые яркие изображения: он явно оживился, заметив сияющую фотографию Сэма в церкви в тот кошмарный день в прошлом году, когда Сэм попытался закрыть врата Ада. В этом месте в сторону вообще уходил целый коридор, полный ярко освещенных фотографий Сэма. При виде коридора дымовый зверь навострил уши и с предвкушением фыркнул.

Но потом с земли поднялся темный клуб дыма и стремительно заполнил весь коридор, полностью скрыв из виду все фотографии Сэма. Зверь нюхнул дым разок и пошел дальше.

Все темные фотографии он игнорировал — прошел мимо изображений Кроули и Гадриила, даже не задержавшись. Он кратковременно замедлял шаг у фотографий людей, которых Дин знал из прошлого — Джо, Эллен, Лизы. У ярких изображений Кевина и Чарли зверь сделал долгую остановку. Но, похоже, ему не понравилась ни ужасная фотография мертвого Кевина, лежащего на полу (Дину она тоже совсем не понравилась), ни фотография Чарли, уходящей в страну Оз. При виде них зверь недовольно прижал уши из дыма и двинулся дальше.