Комментарий к Глава 12. Встречайте мистера Магму

Прим. автора: Рассказ Калкариила о том, как Бог очищал планету, описывает вымирание в конце пермского периода, во время которого излились массивные Сибирские траппы, что вызвало исчезновение почти всей жизни на Земле. Гораздо позднее «элементаль под Индией», которого пытался разбудить Калкариил, вызвал излияние Деканских траппов, которое случилось прямо перед вымиранием динозавров — хотя, как и сказал Калкариил, одного излияния траппов было недостаточно, и финальный удар нанес метеорит. Все (или почти все) птицы на Земле действительно произошли от маленькой популяции водяных птиц, которые как-то пережили апокалипсис, вызванный падением метеорита. И малая популяция млекопитающих каким-то образом выжила. Как только я услышала, что Кастиэль жил еще в те времена, когда амфибии выбрались на берег, я поняла, что он должен был видеть массовые вымирания прошлого (их было пять), и решила, что это он поспособствовал спасению группы птичек.

========== Глава 13. Флотирующий перелом в шестом ==========

Не так далеко, в больнице, сестры отделения реанимации Лидия Макконнолли и Сара Хелверн стояли над пациентом с флотирующим переломом в шестом отсеке. Лидия говорила:

— Уровень кислорода вдруг резко улучшился. Смотри, он наконец выше 90. Это хорошо. Боже, я думала, это кровотечение никогда не остановится.

Шестой отсек, на самом деле, был одной из двух палат Сары — у Лидии были третий и четвертый, но пациента со сломанным бедром в третьем только что выписали из реанимации, а с пациентом в диабетической коме в четвертом все было в порядке, так что Лидия помогала Саре с таинственным флотирующим переломом в шестом. Пациент был в коме уже полтора дня, в довольно-таки жутком состоянии. Его грудная травма оказалась лишь самой очевидной из проблем. Кроме этого у него обнаружился двусторонний коллапс легких — одно легкое схлопнулось полностью, второе частично — плюс трещины лицевых костей, плюс загадочная череда бесконечных кровотечений, начинавшихся одно за другим (из носа, в животе, потом в легких), плюс сильный жар и признаки отказа почек и печени, плюс он впал в кому через полчаса после прибытия. Все работники реанимации были уверены, что он не жилец, и Сара еще даже не начала заполнять заметки о нем перед окончанием смены, так как была уверена, что до следующей смены он не дотянет.

А потом, час назад, у него случилась судорога. И сильная: она настигла его ни с того ни с сего, и сестрам пришлось удерживать его физически, чтобы он случайно не сорвал с себя иглы капельниц, провода и трубки. Сара была уверена, что эта судорога его прикончит. Но всего через несколько минут после этого его давление вдруг стабилизировалось, жар спал, и признаки кровотечения тоже исчезли. Результаты последних анализов крови показали большие улучшения в работе почек и печени и вернувшийся в норму гематокрит. Улучшения казались невероятными.

Лидия и Сара вообще ничего подобного за свою карьеру еще не видели. Поэтому они и стояли возле пациента с флотирующим переломом час спустя, проверяя его показатели снова и снова и глядя в изумлении, как его состояние продолжает улучшаться. Конечно, он все еще был в опасности: хотя новые проблемы у него возникать перестали, старые еще были весьма серьезны — в особенности грудная травма. Но он выздоравливал буквально по минутам.

Сара заметила, проверяя инфракрасный термометр, прижатый к его уху:

— Ого, температура уже упала до 37.7.

В этот момент пациент приоткрыл глаза. Сара прошептала Лидии:

— Господи боже, он очнулся! — Пациенту она сказала: — Не пытайтесь разговаривать.

Она всегда находила особенно приятным этот момент, когда пациент просыпался из комы, и можно было наконец увидеть цвет его глаз. У этого глаза оказались голубыми. Красивые голубые глаза, подумала она. Контрастные по сравнению с темными волосами.

Вид у пациента был на удивление вменяемый: мужчина оглядывал палату и даже смог сфокусировать взгляд на лице Сары, когда она наклонилась к нему и взяла его руку в свои. Она заговорила с ним осторожно:

— Вы в госпитале в Джексоне. Сожмите мою руку, если понимаете меня, но не пытайтесь разговаривать и не шевелите головой — у вас в горле трубка, и говорить вы не сможете. Знаю, что это очень странное ощущение, но не пытайтесь разговаривать, хорошо? Сожмите мне руку, если понимаете.

Он сжал ее руку.

— Вы знаете, как вас зовут? Сожмите один раз, если да; два, если нет.

Он сжал ее руку один раз.

— Хорошо. Вас привезли к нам вчера утром. Вы были очень больны. Вы помните, что с вами случилось?

Еще одно рукопожатие.

— Сможете что-нибудь написать для меня?

Снова рукопожатие.

Лидия вышла и вернулась несколько секунд спустя с ручкой и блокнотом.

— Напишите ваше имя, пожалуйста? — попросила Сара, вложив ручку пациенту в руку и держа для него блокнот.

Он медленно вывел неровными каракулями: «Приятель».

— То же, что сказали парамедики, — проворчала Лидия.

— Какая ваша фамилия, Приятель? — спросила Сара.

Он попытался положить ручку, но она настояла:

— Нам очень нужно знать вашу фамилию. Вы ее помните? Можете назвать?

Он подумал с мгновение, потом начал писать длинное слово по одной букве за раз. Сначала В, потом И…

Она терпеливо ждала, пока он не закончил слово: «Винчестер».

— Приятель Винчестер? Так вас зовут?

Он замялся, но затем кивнул. Лидия сделала пометку в его карте.

— Приятель, у вас есть семья, которую нужно оповестить?

Он покачал головой.

Сестры переглянулись.

— Может быть, какой-то дальний родственник? Или друг? — спросила Лидия. Он снова покачал головой. Сара добавила:

— Может быть, девушка? Или кто-то с работы? Сосед? Кто-то, кто вас хватится?

Он покачал головой и написал: «Никто». Сестры переглянулись снова.

— Это ничего, Приятель. Мы о вас позаботимся, — сказала Сара, погладив его по руке. — Послушайте меня, Приятель. У вас сломано пять ребер, и от этого вам тяжело дышать. Знаю, это больно. Мы уже ввели вам морфин, максимально допустимую дозу. Кроме того, вчера у вас схопнулись оба легких, но теперь их восстановили. Какое-то время вам будет больно дышать. Эта трубка в горле помогает вам дышать. Мы оставим ее еще на несколько дней.

Приятель написал: «Выньте».

Сара и Лидия посмотрели друг на друга с сомнением. Приятель, следивший за ними, написал предложение длиннее: «Выньте трубку из горла. Сейчас».

— Вы слишком слабы, чтобы дышать самостоятельно, — объяснила Лидия. — Ваши ребра еще не зажили. Вы должны быть на искусственной вентиляции еще как минимум пару дней.

Он нетерпеливо потряс головой и написал снова: «Я могу дышать сам. Пожалуйста, выньте». Потом изучил их лица и добавил: «Мне нужна возможность говорить. Пожалуйста».

Лидия наклонилась к Саре и прошептала:

— Ни за что он не сможет дышать самостоятельно так скоро!

Он понаблюдал за их шепотом, потом написал: «Пожалуйста» — и подчеркнул. И добавил: «Или я ее вырву».

Тот факт, что он был в сознании и даже достаточно настойчив, чтобы все это написать, наконец заставил Сару всерьез рассмотреть его просьбу.

— Мы спросим у дежурного врача, — пообещала она наконец. — Мы должны убедиться, что вы в состоянии дышать самостоятельно. — Она похлопала его по руке и вышла, чтобы вызвать доктора Морана.

Прошло двадцать минут, но доктор Моран не ответил на вызов. Сара вздохнула: она знала, что доктор уже отработал тридцатишестичасовую смену, но все же. Сара послала ему вызов снова и пошла проверить своего второго пациента — того, что лежал в пятом отсеке с сердечным приступом. Этот пациент чувствовал себя неплохо (дочь привезла его как раз вовремя), так что Сара снова заглянула в шестой отсек, к Приятелю. Тот неугомонно ерзал на кровати, стискивая в руках простыни.

Пока Сара наблюдала за ним, она вдруг увидела, как он вздрогнул и закрыл руками уши, зажмурившись, почти как если бы пытался услышать очень отдаленный голос. Его лицо побелело и пульс ускорился настолько, что она сочла нужным шагнуть в палату. Несколько секунд он, казалось, не замечал ее присутствия, потом пришел в себя и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, в которых читалось отчаяние.