Вспомнилась девочка из первого класса. Леночка. Первая любовь. С густыми, кучерявыми волосами, и курносым носиком. Лена была моим первым другом, женского рода, милым, нежным и настоящим. На школьных переменах, вместо того, чтобы бегать и прыгать, с друзьями, я ходил за Ленкой, как привязанный, боясь потерять, или чем-то обидеть. После уроков провожал домой, испытывая на прочность собственную спину, с двумя школьными ранцами, забитыми учебниками.

Тогда она смотрела на меня своими огромными, карими глазами, весёлая, улыбчивая, словно солнечный, весенний лучик, и возле дома, целовала в щёку, незаметно для окружающих, хватала свой ранец, и убегала. На уроках мы писали друг другу любовные записки и, пряча их в учебники, ждали перемены, и окончания занятий. Лену дразнили «мочалкой», из-за густых волос, и часто обижали. Одноклассники прятали ранец, или учебники на перемене и она, едва не рыдая, убегала из класса на улицу.

Выясняя отношения с ребятами, я дрался, на переменах, всеми подручными способами, начиная от кулаков, и заканчивая учебниками, и тетрадями. Классный руководитель принимала самые строгие меры, и вызывала родителей в школу. Мне доставалось от матери, зато отец, выслушивая мои объяснения, гладил по голове, и неоднократно повторял; девочек нужно защищать. И не давать в обиду.

В школе я грозился снова задать жару своим же друзьям, по классу. Искал союзников в параллельных классах, из других компаний. Ещё бы, первый, второй класс, это был настоящий ад, иногда безжалостный и бесчеловечный.

Нас быстро в школе окрестили жених и невеста, и дразнили всем классом. Так продолжалось несколько лет, пока Лена не потеряла ко мне интерес, и переключилась на отличника, красавчика, Жорку, за которым бегали все девочки в школе. Сын обеспеченных родителей, всегда опрятный, культурный и вежливый, Жорка занимался футболом, и на девчонок смотрел свысока. Его мама, красивая, статная женщина, всегда приносила классной руководительнице дорогие подарки, чем вызывала у других родителей зависть и ненависть.

Из примерного ученика, я быстро скатился в разряд бездельников и лентяев, и дразнил Ленку всевозможными прозвищами. Тягал за волосы, кривлялся и, стараясь быть, как тогда казалось, независимым. Мстил, на полную катушку, не иначе. Тогда не верилось, что девочка, может взять и забыть своего единственного воздыхателя, и бегать за другим.

Школьные годы быстро пролетели, и мы с Леной, через много лет, нашли друг друга на сайте «одноклассники». Лена на тот момент уже была замужем и жила в Израиле. Я написал ей свой номер телефона, и она позвонила. И мы часа два болтали, вспоминая школу и наши первые чувства. На удивление, Лена ничего не забыла, хорошо ко мне относилась, и в её голосе слышалась некая грусть. Быть может по канувшему в вечность детству, или же из-за того, что мы тогда перестали встречаться. Меня конечно, как мужчину, более устраивал второй вариант, и я спросил об этом Лену. Но она не ответила, и переключилась на другие темы в разговоре.

Уже светало, когда мне наконец-то удалось задремать. Встал я с трудом, и уже не смотрел на календарь. Знал, что сегодня вторник, и ничего не изменилось. Накормив первым делом кота, я вспоминал, что было неделю назад на работе. Вроде бы ничего необычного. Рутина, приправленная обычным распитием кофе, с булочками, и трёпом коллег по работе. Одеваясь, ещё раз осмотрел квартиру, на всякий случай и, закрывая дверь, проверил замки. Всё в порядке. Старые, английские замки, несмотря на возраст, двадцатилетний, работали исправно, и не подводили. Конечно, для грабителя они не представляли особой преграды, только зная соседей, дотошных ко всякого рода незнакомцам, в подъезде, не боялся, что кто-то взломает двери, и залезет днём в квартиру.

Выскочив на улицу, я торопился и, поправляя сумку, вышел на проспект. Вереница машин, тянулась на несколько километров, словно хвост гигантской змеи. Обычное киевское утро. Пробки, смог, нервотрёпка. Кто-то сигналил, на светофоре, проявляя излишнюю торопливость, кто-то ругался, открывая окно, и грозил вызвать полицию. Как хорошо подумал я, что у меня нет машины. С одной стороны, это удобно иметь всегда под рукой «стального коня», с другой стороны – нет. Пробки, бензин, ремонт, всё это не укладывалось в мой ежемесячный бюджет, и расходы, хотя Наташа имела водительские права, и мечтала о большом, белом внедорожнике. Зачем он ей, я не понимал, но предпочитал молчать, и не лишать любимого человека удовольствия мечтать.

Переходя дорогу, я заметил на небольшом дорожном пятачке, девчонку, лет десяти. Без шапки, с растрёпанными волосами, она стояла в одиночестве, не решаясь сделать шаг. Лицо у неё было заплаканным, и она вытирала слёзы, рукавом розовой курточки, ветровки. Странным казалось то, что её никто не замечал, люди торопились на работу, и равнодушно проходили мимо. Что-то здесь не так. Я бегло взглянул на новенький «Ориент», понимая, что не опоздаю на работу, и подошёл к ребёнку.

– Что с тобой? Ты потерялась? Помощь нужна?

Девочка надула губы и отвернулась, не желая разговаривать с незнакомцем. Её джинсы, как и кроссовки, были испачканы грязью. В тёмных пятнах курточка давно нуждалась в стирке. Взяв её за плечи, я слегка встряхнул, и заставил повернуться.

– Ты знаешь, что так невежливо себя вести, когда хотят помочь. Ты почему молчишь?

– Вы, правда, хотите помочь?

– Правда.

В глазах девочки сверкнули радостные огоньки.

– Просто я здесь уже давно стою. И меня никто не замечает.

И как в доказательство она протянула руку в сторону пешеходов, и махнула несколько раз, пытаясь привлечь внимание. На удивление никто не повернул головы в нашу сторону, и не остановился.

– Вот видите, я не обманываю. Вы полицейский?

– С чего ты взяла? На мне же нет формы и жетона.

– Мне показалось, извините.

Девочка опустила голову, и снова отвернулась.

– Слушай, я тороплюсь на работу. Ты потерялась? Где твои родители?

– Я не знаю.

Голос девочки стал тревожным. На сердце защемило, и я погладил её по голове.

– Пошли, я проведу тебя к маркету. Там, что-то вместе придумаем.

Она кивнула и сама взяла меня за руку. Мы перешли дорогу, и я увидел маленькую кафешку, возле которой толпились люди.

– Ты, наверное, замёрзла и голодна?

Девочка кивнула и сильнее сжала мою руку.

– Стой на месте, жди. Я пойду, возьму тебе чай, и булочку. Договорились? Только никуда не уходи.

Она осталась стоять возле рекламного щита, всё так же в нерешительности. Я заглянул ей в глаза, подмигнул, и побежал за чаем. Вернувшись обратно, никого не обнаружил. Спрашивая у прохожих про девочку, в розовой курточке, и джинсах, я не услышал ни одного положительного ответа. Никто её не видел, и, бегая по улице, как сумасшедший, я, в конечном счёте, разлил чай, запачкал куртку, обжёг руку, и отдал булочку сидевший возле маркета старушке, торгующей зеленью. Ни один человек не видел ребёнка кроме меня одного. Может и не было ребёнка вовсе? И это всего лишь галлюцинации. Хорошенькие галлюцинации, опухшая рука, грязная куртка. Злой на всё и всех, я ещё раз огляделся по сторонам, в поисках девочки. Увы, девочка растворилась, ушла. Может я чем-то её обидел? И тут меня осенило, и я хлопнул себя по лбу. Вот же, незадача какая. Неделю назад, не было никакой девочки, утром, по пути на работу. Ещё одно уравнение, Навье-Стокса, в математическом моделировании, с огромным запасом информации, и массой вариантов развития правильного решения.

Доставая сигарету, я долго мял её в руках, не решаясь закурить. После того, как чиркнула зажигалка, сделал первую затяжку и закашлялся. Из глаз ручьём потекли слёзы. Горький сигаретный дым быстро проник в лёгкие, и по телу пробежала тёплая волна кайфа и закружилась голова. Бросив сигарету в урну, и чтобы больше не встречать призраков, белым днём, я побежал к метро, и поехал на работу.

Кузьмич устроил с утра всем разнос, за опоздания и недобросовестное отношение к клиентам. Какая-то старушка, позвонила ему, и растрезвонила, что её обсчитали на двести гривен. Как она самостоятельно свела всю бухгалтерию, никто не знал, и виновной оказалась Верочка. Это она оформляла бумаги и ошиблась, на свою руку. Разревевшись на весь офис, Верочка вытащила из кошелька деньги, и бросила на стол Кузьмичу. Мы с Валеркой хихикали, зная, что Верка всегда проводила мелкие махинации, за спиной руководства, и жила припеваючи. Только сколько верёвочке не вейся, всё равно конец будет.