– Томми, я сейчас видел сам себя! Томми, здесь что-то происходит. Не верь ему…оно опасно.

Я повернул голову назад, в сторону дивана, откуда выглядывала пара глаз, охваченных ужасом. Кузен, сидевший там, был очень напуган. У меня побежали по спине мурашки.

– Пойдем, Томми, – звал спустившийся, – нам нужно спрятаться.

Я попятился.

– Томми, нельзя медлить! Нам нужно спрятаться в доме, оно опасно. Я видел кое-что там, в кустах. Ему нельзя доверять.

Вдруг, сам собой включился проигрыватель, и заиграла какая-то песня. Я не знал ее, запись была очень старой, не думаю, что у нас были такие. Я машинально повернулся в ту сторону: около проигрывателя никого не было. «Да что здесь творится?». Я развернулся обратно и увидел ужасную картину: прямо передо мной стояли два моих кузена. Нет, не знаю, это были не они, т.е. не он. Эти существа стояли рядом, держались за руки и смотрели на меня исподлобья.

– Давай, Томми, присоединяйся к нам, – сказал один из них и протянул мне лезвие.

– Ты должен сделать это сам… – подхватил второй.

– А если я не хочу?

– У тебя нет выбора. Или ты сойдешь с ума, Томми, пока твои мамочка и папочка вернутся домой. Ведь до их прихода у тебя впереди целая вечность, уж поверь.

Неожиданно прозвучал звонок: доставка пиццы, послышалось из-за двери, я бросился к выходу. Трясущимися руками стал отпирать замки. Мне казалось, что они вот-вот коснутся меня своими мертвецкими руками и затащат куда-то. Справившись, наконец, с замками, я распахнул дверь и выбежал навстречу доставщику, молодому пареньку, лет 17:

– Помогите!

Увидев мои обезумевшие глаза, он без лишних вопросов посадил меня в свою машину. Когда мы проезжали мимо, в тех самых зарослях стояли двое. Сначала это были мои кузены, но потом они превратились в тени и исчезли в непролазной зелени.

– Что, парень, – обратился ко мне доставщик, – тоже не любишь эти кусты?

– Да нет, я…стоп. А почему «тоже»?

– Я всегда их боялся в детстве. Говорят, что там, в разное время совершали самоубийства разные люди. Хотя это было давно, да и, скорее всего, просто легенды. Так что не бойся.

– Самоубийства? – переспросил я, вспоминая протянутое лезвие.

– Да, но даже если это и было, то целый век назад. Не бери в голову. Так, где же твои родители?

– Они ушли.

– Ладно. Я отвезу тебя в участок, а они уже с ними свяжутся, ладно?

Когда я вернулся домой с полицией и родителями, Дик спал в гостиной перед телевизором. ОДИН. Позже он говорил, что заснул почти сразу, как мы включили кино, и ничего не помнит…

– В твоей жизни всегда были какие-то странности?

– Не просто в моей, Мартш, странности преследуют нашу семью несколько веков.

– О, старые истории это интересно, расскажешь?

– Ну, если тебе интересно…Ладно.

Это был конец 19 века. Мари шла домой позднее, чем всегда. Шла обычным маршрутом – довольно оживленными улицами своего города. Мари было 20, и она работала посудомойщицей в местном кафе. Целый день клиенты, и, соответственно, посуда, посуда. Туристы любили это заведение. Кафе находилось в центре города и имело довольно большой выбор блюд за приемлемую цену, можно было плотно покушать всего процентов за 10 от среднего дневного заработка. Нет, ну Мари, да и вообще весь персонал, кормили бесплатно. Работа сменная – неделю работает она, неделю – сменщица. Не самая лучшая карьера, прямо скажу, но выбирать ей не приходилось. Родители Мари были людьми очень бедными и не могли позволить себе оплачивать образование дочери. Все детство девочка провела в глухой деревушке, далеко от города, но как только ей исполнилось 16 лет, Мари переехала в город. Сначала устроилась работать в одну из богатых семей домработницей, там и жила до 19 лет, затем один из друзей этой семьи предложил ей работу в своем кафе. Он видел, что девушка молодая, здоровая, выносливая и работящая, к тому же очень недурна собой. Длинные черные, как смоль, волосы, чуть смуглая кожа, оливкового оттенка, большие изумрудные глаза, тонкая талия, не более пятидесяти сантиметров, пропорциональные грудь и бедра. В общем, Мартш, сейчас она могла бы стать высокооплачиваемой моделью, но тогда… кстати, хозяин кафе, его звали мистер Байнс, пригласил Мари к себе и предложил ей работу официанткой. Он наблюдал за ее работой около года и решил немного повысить в должности, решил, что приятный внешний вид официантки привлечет больше клиентов. Как раз сегодня после работы и состоялась эта беседа, именно из-за этого Мари задержалась. Когда девушка устроилась работать в кафе, она автоматически лишилась жилья, т.к. рассчиталась с предыдущего места работы. Мистер Байнс снял для нее небольшую комнатку на верхнем этаже трехэтажного здания, оплату за жилье вычитал из жалования девушки. Комната эта была очень маленькой, холодной и сырой, т.к. крыша постоянно протекала, а из оконных рам дул холодный ветер, но Мари была счастлива. Это было ее жилье. Размещалось там немного: небольшая кровать, комод с ящиками, зеркало и распашной шкаф для одежды. Белье на кровати всегда было влажным, а одежда в шкафу пахла плесенью, но все это было мелочами для Мари. Из своего крошечного жалованья она питалась нерабочую неделю, остальные деньги отправляла родителям. В письмах рассказывала, что живет хорошо и отсылает им финансовые излишки. Разумеется, никакими излишками там и не пахло. Конечно, ей хотелось одеваться получше, ходить в театр и тратиться на прочие жизненные радости, но она знала, как тяжело живется ее семье, поэтому убеждала себя, что успеет еще пожить красиво, когда «выбьется в люди», а сейчас ее помощь нужнее там, дома.

Итак, поздний вечер, Мари шла домой по мощеной узкой улочке. Брусчатка немного скользила после дождя и имела серый оттенок на несколько тонов темнее обычного. По левую сторону тротуара были здания, излучающие уютный желтый свет из окон, по правую – дорога. Уличный свет был довольно тусклый, силуэты прохожих оказывались едва различимы. Мари шла не спеша, разглядывая витрины и встречных прохожих. Среди последних было много туристов, загулявшихся допоздна. Они были веселы, нарядны и казались счастливыми. Мари задумалась о родном доме, о родителях и немного загрустила. Она никак не могла позволить себе поехать в деревню немного погостить, свободных денег совсем не оставалось. Конечно, она могла бы немного откладывать, а не отправлять все домой, но не делала этого. Так, в своих мыслях она прошла несколько десятков шагов, пока ее не отвлек звук шагов позади. Шаги были быстрыми и немного шаркающими, как будто идущий боялся поскользнуться. Мари огляделась и поняла, что на обычно оживленной улице нет ни души, что по мокрому тротуару идут только двое: она и тот незнакомец сзади. Девушка прибавила шагу, но незнакомец был все ближе, она это понимала по приближающемуся шаркающему звуку. Разумеется, ей очень хотелось обернуться, но было страшно. Наконец, Мари повернула голову и увидела метрах в 15 от себя некого господина. Он был невысокого роста, в темном длинном плаще, лицо скрывала широкополая шляпа, не разглядеть. Девушкой овладел страх, он ударил куда-то в грудь, стал поднимался вверх, и, наконец, застрял комом в горле. Мари не выдержала и побежала. С ужасом, она стала понимать, что странный господин тоже бежит. Сомнений не осталось, он преследует именно ее, но что ему нужно? Ограбить? У нее же ничего нет. Да, у нее ничего нет, но он-то об этом не знает.

– Помогите! – кричала Мари, – помогите мне!

Но никто не откликался, никто не выходил и не попадался навстречу. От отчаяния она заплакала, ее посещали самые ужасные предчувствия и страхи, она слышала, как господин дышит ей в спину. Наконец, Мари почувствовала резкий толчок в спину, нагнулась вперед, но все же устояла на ногах. Потом второй. После него она упала на колени.

– Что Вам нужно? У меня ничего нет.

– А мне ничего и не нужно, – отозвался господин низким голосом, и накинул на шею Мари какую-то веревку, – это нужно тебе.