- И как ты все это провернул?

- Ладно, поделюсь планом. Ты ведь все равно никому ничего не расскажешь… Признаться, я и сам от себя не ожидал такой гениальности. Итак, ты в курсе, что в конце этого лета Лорна и Ромеро приезжали к нам?

- Нет, – покачал головой я.

- Да, приезжали, – отвечал Тэнкредо. – Правда, ненадолго. Моя мама не хотела в этом году ехать в Буэнос-Айрес. А эти идиоты заявились к нам всей семейкой и все-таки ее переубедили. В общем, Лорна с Ромеро рассказали мне об одной прекрасной девушке по имени Виолетта Кастильо, в которую ты без памяти влюблен.

Мысленно пообещав себе, если выживу, придушить этих чересчур внимательных и чересчур болтливых близнецов, я спросил:

- И ты решил использовать ее, как приманку?

- Вроде того. Лорна с Ромеро еще говорили, что ради нее ты готов землю с небом свести. Тогда я сдружился с некоторыми мафиози. Это ведь один из них позвонил Герману и попросил продать ему участок под постройку резинового завода. И он же пригрозил убить Виолетту.

- А как вы перехватили звонок в полицию?

- Ты что, забыл, на каком факультете я учусь?

- Ну, что-то, связанное с компьютерными технологиями.

- Вот именно. Нужное оборудование я установил вчера, когда Герман пригласил нас всех на чай. Так как теперь у меня в друзьях водится мафия, достать такое оборудование особого труда не стоило. И вот, мы можем прослушивать и перехватывать все звонки в доме Кастильо.

- Угу. И ты, конечно, знал, что Герман все расскажет моей маме?

- Разумеется, знал. А еще, я знал, что тетя Аврелия не придумает ничего лучше, кроме как позвонить тебе. И уж конечно, мне было известно, что ты немедленно прибежишь. Во всей этой истории я не понял одного. Как получилось, что ты сначала пришел домой, ударил меня, а потом, через довольно большой промежуток времени, появился с другого конца улицы?

- А ты не думал, что ваш фургон было легко заметить, и, что я умею прыгать через заборы?

Вот, как? Ну, все равно, это ничего не меняет. Никто из твоих друзей не знает, что за всем этим стою я, и никогда не узнает.

Я молчал. Пусть и дальше так думает. Безопасность Виолетты и остальных для меня – превыше всего.

- Еще вопросы есть? – осведомился Тэнкредо.

- Да, – отозвался я. – В курсе ли твои родители?

- Сдурел? Да они законы чтут, как божьи заповеди!

- Ладно. А теперь, самый главный вопрос. Зачем ты, вообще, затеял все это? Почему желаешь мне смерти?

- Да потому что у меня личная неприязнь к детям вроде тебя!

- Не понял.

- Я объясню. Твоя мать за…

Однако, моему кузену не суждено было закончить эту фразу, потому что раздался оглушительный грохот. А дальше, началось такое…

====== Глава 75 ======

Здание содрогнулось. Стены заходили ходуном. Окно разбилось, осыпав нас осколками. Я едва успел открыть глаза. Острые стекла сразу в нескольких местах пронзили мое тело. Черт, это больно!

Где-то рядом застонал Тэнкредо. Воздух наполнился пылью, от которой хотелось кашлять. Что происходит? Не припомню, чтобы в Аргентине случались землетрясения!

Я открыл глаза, но легче от этого не стало. Все равно сквозь облака пыли ничего разглядеть невозможно. Но вот, пыль начала рассеиваться, но стены все так же сотрясались. Шум стоял невообразимый.

Тэнкредо лежал на полу весь покрытый царапинами. Он пытался подняться, но трясущийся пол не давал ему такой возможности. Прибежал какой-то молодой парень и протянул моему кузену руку.

- Что происходит? – немедленно спросил у него Тэнкредо, опершись о дверной косяк. – Землетрясение? Ураган?

- Хуже, синьор, – крикнул паренек. – Дом сносят! Нужно выбираться отсюда, немедленно! В южном крыле четверых уже завалило. Еще двое получили травмы. Бежим!

Прежде, чем последовать совету товарища, Тэнкредо обернулся и заявил:

- Все сложилось, как нельзя, удачно. Тебя завалит, а я, вроде и ни при чем, как это было раньше.

- В каком смысле – было? – опешил я.

Разумеется, тот проигнорировал вопрос. Ведь вокруг стоял грохот, и неизвестно было, какой участок здания решат сносить следующим.

- Счастливо оставаться! – расплылся он в каверзной ухмылке. – Увидимся на твоих похоронах, братец.

- Только если это будут и твои похороны тоже, – съязвил я. – Надеюсь, тебя завалит где-нибудь по дороге!

Тэнкредо, вздернув нос, последовал за товарищем. Ну, для него было вполне нормальным уходить от конфликта. Это я не успокоюсь, пока не скажу последнее слово.

А снос, между тем, продолжался. Теперь рабочие со своей техникой подошли совсем близко. Еще минут пять – и мне крышка, если я немедленно отсюда не выберусь…

Так, ладно, с веревками я управился быстро. Секунд тридцать – и мои руки свободны. Развязав лодыжки, я рванул, было, к выходу, но тут подумал… Возможно, будет быстрее, если я срежу путь… В зависимости от того, на каком я этаже.

Вот и окно. Кхм… Не так уж высоко. Третий или четвертый этаж всего лишь. Но внизу сплошной асфальт, и, выпрыгнув, я рискую разбиться насмерть. Конечно, проще простого привлечь внимание рабочих, которые возились где-то по правую сторону от окна. Но, как на грех, с этой стороны находился забитый досками балкон, который еще не обвалился. Так что же делать? Бежать к выходу? Прыгать? Если прыгну, могу разбиться насмерть. Но, если побегу через все здание, меня вполне может завалить. Куда ни глянь, сплошная угроза смерти. И мне не жаль себя. Нет. Мне страшно за маму, Энрике, Деметрио и Росанну… А еще, очень хочется посмотреть в глаза одной небезызвестной особе, которую я без памяти люблю, и которая не верила в меня… И что же делать?

Я отошел от окна на пару шагов, подумал немного и все же решил прыгать. Что ни говори, а я могу успеть сгруппироваться прежде, чем долечу до земли. Но даже если не успею, умру быстро и наверняка. А в здании меня может завалить и не насмерть. Не хочу потом мучиться в больнице. Так. Нужно подойти ближе и стать на подоконник…

А, черт! Не успел! Удар невероятной силы отбросил меня назад, к двери, которая тут же и слетела с петель. Сверху посыплись штукатурка и обломки кирпичей. Я торопливо закрыл лицо руками. За одним ударом последовал второй, третий… Все, теперь мне точно конец!

А жаль. Я столько еще не сказал Виолетте… Ведь она должна знать, как сильно я ее люблю. Я должен был извиниться перед ней не за то, что с самого начала не признался, а за то, что правду она узнала от Диего. Это неправильно. Я должен был просто подойти и твердо сказать, что люблю ее больше жизни. Сказать, что мне достаточно одного слова – и я стану пылинки с нее сдувать.

Но, увы, это останется лишь в моем сердце. И уйдет со мной в могилу, судя по окружающей обстановке. Ой! Один из огромных кирпичей грохнулся в каком-то сантиметре от моего левого уха. Да уж, мне определенно пора прощаться с жизнью. Есть сильное подозрение, что следующий кирпич раздавит в кровавую кашу мою голову.

Ну, что, Федерико Дельяно? Не хотел жить? Ну, так и не живи. Вот, и пришла твоя смерть. А завтра никто и не вспомнит, что жил на свете такой вот юноша, который погиб по собственной глупости и, можно сказать, от руки собственного брата.

Никто не вспомнит. Кроме мамы, разве что. Ну, и еще нескольких друзей и родственников, с которыми я сегодня уже прощался… Да, прощался. А кое с кем даже целовался…

А может быть, даже хорошо, что я умираю сейчас? С поцелуем Виолетты на губах? Как это называется в лирике? Умираю счастливым? Вроде того… Она меня поцеловала, и лучше умереть сейчас, а не после объяснений девушки… Лучше сейчас, безо всякой боли в груди и ощущения разбитого сердца…

Ох, что-то я совсем в метафоры ударился! Ну, а что еще делать, когда лежишь на полу и не можешь встать, потому что вокруг творится самый настоящий Апокалипсис? Кирпичи падают, пол содрогается, пыль летит…

Ай! Мне по лбу больно заехал кусок кирпича. Я замычал, но рот не открыл, чтобы не закашляться от пыли. Череп, казалось, сейчас разломится надвое. Я приподнялся, потряс головой, но легче от этого не стало. Ой, и, кажется, движение еще усугубило мое состояние, потому что, падая обратно на пол, я отчетливо услышал снаружи чьи-то крики.