Но, как только я сделал попытку отстраниться, Виолетта вцепилась в меня так, что стало ясно: она никуда не позволит мне отойти. Бедняжка…

Впрочем, Рената прекрасно справилась и без меня. Она схватила мать за руку, посмотрела ей в глаза и твердо произнесла:

- Не надо. Он еще нужен полиции.

И тетя Беатрис послушалась. Аполинар, задыхаясь от удара в живот, осел на землю. Но на этом дело не кончилось. Моя тетушка наклонилась, протянула руку ладонью вверх и потребовала:

- Ключи!

Кашляя, Аполинар отдал ей то, что нужно, а потом вдруг вскочил и рванул прочь.

- Может, его догнать? – робко предложила Рената.

- Не надо, – отмахнулась тетя Беатрис. – Пусть за ним полиция бегает. Когда мы вернемся в Мехико, напишем на него заявление.

- Вы уж только, пожалуйста, не указывайте, что этот урод еще и Виолетту пытался изнасиловать! – попросил я, поглаживая подругу по спине. – Она и так натерпелась…

- Мы-то не укажем, – возразила Рената. – Но если сам Аполинар об этом скажет…

- Да ничего он не скажет! – рассмеялась тетя Беатрис. – И что ему говорить?! Что получил по роже сначала от шестнадцатилетнего мальчишки, а потом – от женщины? Его мужское самолюбие просто не вынесет такого позора!

- Вот именно! – подхватил я. – В тюрьме насильников, и без того, не очень-то жалуют. И Аполинар вряд ли захочет, чтобы его там еще и слабаком прозвали!

- Ладно, нам пора на самолет, – подытожила тетя Беатрис. – Мне завтра на работу, а нам с Ренатой еще нужно поговорить. Обсудить все произошедшее.

- Спасибо вам за все, ребята! – весело помахала нам моя сестра.

- Не за что, – улыбнулся я. – И, с вашего позволения, я не буду вас провожать. Не могу бросить Виолетту в таком состоянии. Уж извините.

- Конечно, мы все понимаем, – подмигнула мне тетя Беатрис. – Ну, до скорого!

====== Глава 44 ======

Виолетта не позволила мне отойти от себя ни, когда тетя Беатрис с Ренатой ловили такси, ни, когда они уезжали. Бедная девочка! Она, наверное, так напугана… Слова любви и горячие поцелуи прямо-таки рвались из меня, но я приказал им сидеть на месте. Только еще одного шока ей сейчас не хватало! А уж если учесть, что эти самые поцелуи не вызовут у Виолетты ничего, кроме отвращения… Так, ладно, со своей любовью я сам как-нибудь разберусь! Сейчас нужно успокоить подругу! Любой ценой! Тут она как раз очень кстати обрела дар речи и шепнула, не переставая жаться ко мне:

- Федо…

У меня потеплело на сердце от того, с какой интонацией было произнесено мое имя. Столько тепла… Но еще больше в этой интонации было чего-то такого… не могу сформулировать, чего именно. Благодарности? Возможно, ее примесь была, но основную массу составляло какое-то другое чувство… Что-то гораздо сильнее и глубже благодарности? Неужели любовь…

Так, тихо! Спокойно! Я уже не в первый раз приказываю себе не размышлять о чувствах, которые иногда демонстрирует Виолетта! Эти размышления спровоцируют надежду, а ее-то уж мне никак нельзя запускать в свою душу! Нельзя, потому что однажды моя подруга влюбится в кого-нибудь, а мне придется ее отпустить. И, конечно, это будет куда больнее сделать, если вместе с моим сердцем, о стену безразличия Виолетты разобьются и надежды… Тьфу ты! Уже и образные выражения в ход пошли! Нет, нужно успокоиться! Немедленно!

- Все хорошо, Вилу, – тихо произнес я, наконец. – Все будет хорошо! Он ничего не успел тебе сделать?

Виолетта отрицательно покачала головой, и на меня накатила волна облегчения. С ней все в порядке! Боже, как я счастлив! А у меня ведь чуть сердце не выскочило, как только я узнал родной и любимый голос в том неразборчивом вскрике… Но все хорошо закончилось, и я не знаю, каким богам возносить благодарность за это!

Тут моя подруга внезапно всхлипнула и спрятала лицо у меня на груди. О, господи! Бедняжка! Наверное, от шока! Или я сделал что-то не так? А, неважно! Главное – ее успокоить!

- Ну, тише, тише! – воскликнул я, нежно погладив ее по затылку. – Все хорошо! Посмотри на меня!

С последней фразой, я легонько дотронулся до подбородка любимой девушки. Чувства, которые вспыхнули во мне от прикосновения к ее шелковой коже, можно было сравнить с полноценным пожаром. Виолетта подняла голову, и наши взгляды встретились, от чего мне, признаться, легче не стало. Боже, что она со мной творит?! Тем не менее, как бы ни были сильны чувства, я должен успокоить подругу! Обязан!

- Тебе больше ничего не грозит, – нежно произнес я. – Все страшное уже позади! Ты мне веришь?

На мгновение, в глазах Виолетты промелькнуло одно из тех странных чувств. А может, показалось, потому что уже спустя долю секунды, девушка крепко обняла меня, положила голову мне на плечо и прямо в ухо шепнула:

- Верю! Я в надежных руках!

Сердце мое запело. Уж не знаю, с чем это было связано – с объятием или со словами Виолетты. Да и какая разница? Все равно пришлось бороться с нахлынувшими эмоциями, убивать невольные ростки надежды и терпеть боль… А всему виной любовь, которую я не могу убить. Да и не хочу, если по правде. Ладно, это сейчас неважно. Нужно увести отсюда подругу.

- Пойдем, Вилу, – тихо сказал я и, осторожно придерживая, повел любимую в дом.

Разумеется, в таком состоянии она не могла идти по лестнице, поэтому мы разместились в гостиной. И, к сожалению, все, что я мог, в данной ситуации – это держать Виолетту в объятиях и нежно гладить. О, бедная девочка…

Больше всего я боялся, что, пережив такой кошмар, моя подруга замкнется в себе, как это иногда происходит в фильмах. Мне удалось спасти от такой участи Ренату, но где гарантия, что смогу оградить Виолетту? А если не получится? Нет, об этом мне даже думать страшно!

Впрочем, уже минут через двадцать (хотя, точно сказать не могу, потому что в объятиях Виолетты начисто теряю представление о времени) моя подруга начала приходить в себя. То есть, она все еще жалость ко мне, но испуганная дрожь понемногу отступила. Наконец, она слегка охрипшим голосом произнесла:

- Как ты догадался, что мне грозит опасность? Услышал вскрик?

Признаться, этого вопроса я и боялся. Но, раз уж Виолетта его задала, придется отвечать. И отвечать правдиво, потому что врать ей… Это выше моих сил! Что ж, скажу правду, а там – будь, что будет. При любом исходе, ничего хорошего мне ждать не приходится. Куда ни глянь – везде одна лишь боль…

- Да, – подтвердил я, моля небо о том, чтобы на этом допрос закончился.

Мои молитвы не были услышаны, потому что Виолетта робко спросила:

- Ты был в гостиной?

Что ж, на этот вопрос можно ответить честно, не боясь разоблачения.

- Нет, я был в комнате Ренаты, а вскрик твой услышал в открытом окне.

- И ты сразу понял, что кричал кто-то из твоего двора? – приподняла бровь Виолетта.

Я покачал головой и, честно говоря, не соврал. Я понял только, что кричала она, а уж откуда – это мне было совершенно неважно.

- Тогда почему ты так быстро прибежал? – допытывалась моя подруга. – Ведь вот так вскрикнуть мог кто угодно и где угодно…

Внезапно она замолчала, уставившись в пространство над моим плечом. Признаться, такое поведение сильно меня напугало. Неужели я просчитался, и моя подруга все же замкнется в себе?! Нет, мне этого не вынести!

- Вилу! – встревожено окликнул я девушку. – Вилу, что с тобой?

Та лишь медленно повернула голову и посмотрела мне в глаза. И снова в этом взгляде отразилось чувство, которого я не мог правильно истолковать. То есть, в голове все время всплывало слово «любовь», но я, конечно, категорично одергивал себя. Какая там, к чертовой бабушке, любовь?! Да не любит она меня! Сколько раз я должен в этом убеждаться?!

- Ты… ты знал! – запинаясь, выдохнула тем временем Виолетта.

- Знал что? – опешил я.

- Ты понял, что кричала именно я! – воскликнула моя подруга.

Вот, черт! Кажется, я попался! Но как она ухитрилась… А, неважно! Вопрос в другом: как ей ответить? То есть, выбор у меня невелик. Соврать я ей почему-то не могу – язык не поворачивается. Тогда остается только сказать правду. Но каким образом? Разразиться тирадой, в которой обязательно прозвучит пресловутое «я тебя люблю», и выплеснуть все свои чувства? Или лучше открыть только часть правды? Хотя, лучше будет, наверное, второе. Еще не хватало самому рушить нашу дружбу! Ведь без Виолетты я… Я просто не могу жить без нее!