- Не троньте ее!

- Отойди, Федерико! – велела мне тетушка. – Рената – моя дочь, и я буду решать, как ее воспитывать! Она, паршивка, отказывается извиняться за собственное вранье! Она обвинила Аполинара – этого святого человека, который даже согласился ее простить!

- Мама! – со слезами закричала моя сестра, выглянув из-за моего плеча. – Ты… ты никогда… ты меня пальцем не… И все из-за этого гада, который врет тебе напропалую?!!!

- Да это ТЫ врешь, дрянь такая! – крикнула тетя Беатрис и попыталась снова рвануться к дочери.

Я, понимая, что моя тетушка сейчас невменяема, осторожно, но крепко схватил ее за руки и твердо заговорил:

- Тетя, успокойтесь! Подумайте сами: зачем Ренате про такое врать?! Она много раз говорила, что не будет возражать, если вы снова соберетесь замуж! Ей всегда было важно ваше счастье!

Удивительно, но мои доводы все же подействовали. Тетя Беатрис обмякла, высвободила руки и обратилась ко мне:

- Ты веришь ей?

- Да, верю, – подтвердил я. – Рената была в шоке, когда ступила на порог. Такое состояние не сыграешь.

- Дети порой и не то могут, – заметил Аполинар.

Он стоял неподалеку, явно наслаждаясь сценой ссоры матери с дочерью. Это вывело меня из себя. Все, держись, урод!

- Знаете, сеньор, – почти зарычал я, обращаясь к нему, – вы, конечно, многим можете навешать лапши на уши, но со мной у вас этот фокус не пройдет! Как только вы вошли в дом, мне сразу стало ясно, кто вы! И вот, что вы должны знать: я никому на свете не позволю обижать свою сестру! Вы же не просто обидели ее, а попытались изнасиловать, что не сойдет вам с рук!

Пока Аполинар анализировал сказанное и отходил, на всякий случай, от меня подальше, тетя Беатрис, похоже, окончательно приняла решение, потому что вдруг твердо произнесла, обращаясь к дочери:

- Рената, собирайся. Наш самолет через час. Поговорим обо всем дома.

Моя сестра судорожно вздохнула, но довольно уверенно сказала:

- Хорошо. Я сейчас.

С этими словами, она поднялась наверх. В гостиной остались мы с тетей Беатрис и Аполинаром. Меня добивало осознание того, что моя тетушка ударила Ренату. Я был о ней гораздо лучшего мнения и весьма разочарован такой жестокостью. Что же с людьми делает любовь…

Хотя, конечно, не мне, со своими безответными чувствами, об этом рассуждать. Неужели, обмани меня Виолетта вот так – хладнокровно и расчетливо… Нет, она бы никогда так не поступила! Никогда!

- Может, позвоните моей маме? – предложил я тете Беатрис.

- Ох, точно! – спохватилась она и отошла к телефону.

Мгновение я смотрел прямо в лживые глаза Аполинара. За то, что он чуть, было, не сделал с Ренатой, мне хотелось прибить его на месте. Кажется, мужчина это почувствовал, потому что вдруг засуетился и сказал:

- Пойду, поймаю такси.

С этими словами, он шустро выскочил за дверь. Бедняга. Ему ведь было неизвестно о моей клятве. Может, выйти и дать все-таки ему по морде? Хотя нет, сейчас меня больше волнует другое.

Я пулей взлетел наверх, в гостевую комнату. Рената уже почти вышла с паспортом в руках, но замерла напротив меня.

- Рен, ты уверена, что сама сможешь разобраться в этой истории? – задал я вопрос, который терзал меня.

- Абсолютно, – кивнула моя сестра. – Теперь, благодаря тебе, я навела в голове порядок и готова держать удар.

- Я бы поехал с вами, но…

- Все в порядке, Федерико! – мягко оборвала меня Рената. – Я понимаю, ты боишься оставить Виолетту одну.

- Оставлю, если будет нужно, – возразил я.

Эти слова дались мне чертовски тяжело. Моя сестра была абсолютно права. Все внутри меня протестовало, стоило лишь подумать о разлуке с Виолеттой. Я стал зависим от нее. Впрочем, и Рената, похоже, не зря доводилась мне сестрой.

- Нет, не оставишь, – покачала головой она. – А даже если и оставишь, то места себе не будешь находить.

Я вздохнул. Сестренка… Она так хорошо меня поняла… Впрочем, как всегда.

- И всем же, – решил я не сдавать позиций, – ты уверена, что…

- Да, – твердо кивнула Рената. – Все будет хорошо.

- Тогда позвони мне вечером, ладно? – попросил я. – Мне будет очень тревожно.

- Конечно, – улыбнулась Рената, – обязательно.

- Ну… – подытожил, было, я, но осекся.

В открытое окно внезапно ворвался короткий изумленный вскрик, заставивший меня похолодеть от ужаса. Сердце мое как будто пронзила ледяная стрела, а в голове появилась одна-единственная мысль: «ВИОЛЕТТА!».

Да, я узнал голос любимой девушки. Только он один может вызвать во мне такие ощущения. Но сейчас это неважно. Она в опасности! Однозначно.

Без задней мысли я рванул во двор. Рената – за мной. Тетя Беатрис внизу проводила меня удивленным взглядом и тоже поспешила следом.

То, что происходило во дворе, заставило меня задрожать от гнева. Аполинар, зажимая Виолетте рот рукой, тащил ее в сторону кустов неподалеку. Та отчаянно сопротивлялась всеми конечностями, но где ей справиться со взрослым мужчиной?

И тогда я почувствовал ненависть. Обжигающую ненависть к Аполинару. Этот урод пытался надругаться над моей сестрой, а теперь покушается на честь любимой мною девушки! Ну, все, держись, скотина мерзопакостная! Сейчас ты пожалеешь, что со мной связался!

Не колеблясь больше ни секунды, я подбежал к Аполинару и с такой силой ударил его по лицу, что мужчина сам улетел в эти самые кусты. Виолетта упала неподалеку и в ужасе стала отползать.

Пока насильник, громко ругаясь, выбирался из колючих зарослей, я бросился к любимой. Она, дрожа с головы до ног, пыталась подняться. Я поспешно помог ей и прижал к себе, шепча:

- Вилу! Господи! С тобой все в порядке? Меня чуть удар не хватил!

- Да, да, все хорошо, – пробормотала потрясенная Виолетта, обнимая меня обеими руками.

Передать не могу, как мне хотелось осыпать ее пылкими поцелуями… Как же я испугался, боже мой! Как я счастлив сейчас, когда спас свое сокровище! Она в порядке и жмется ко мне! И я, обнимая ее, стараясь не думать о том, ЧТО могло произойти, не узнай я любимый голос…

А в это время, разъяренный Аполинар выбрался из кустов и, кажется, собирался дать деру, но был остановлен – смешно сказать – тетей Беатрис. Хотя, в тот момент, моя заботливая и добродушная тетушка больше напоминала саблезубого тигра.

- Ну?! – разминая кулаки и наступая на Аполинара, грозно вопросила она. – И как я должна это понимать?!

Но всего мужества у этого человека хватило лишь на то, чтобы отступать назад. А тут еще к моей тетушке присоединилась Рената. Она, уперев руки в бока и став рядом с матерью, язвительно спросила:

- Что, на сей раз, некого обвинить?

Ох… Вот это она зря. Аполинар вдруг сплюнул на землю и заорал:

- А чего вы, собственно, ждете от мужчины?! Эти девочки сами меня провоцировали! Одна ходит по дому в полуголом виде, другая ноги напоказ выставляет своей этой юбкой! А я ведь мужчина!

- Интересная у вас логика, – встрял в диалог я, не переставая гладить и обнимать Виолетту. – Что, всем девушкам носить исключительно паранджу, как на востоке?!

- Ты-то помолчи, боксер-недоросток! – зыркнул на меня Аполинар злобным взглядом.

- Скажи «спасибо», что он тебя только один раз ударил! – не дав мне и рта раскрыть, желчно заметила Рената.

- Вот именно, – подхватил я. – А успей вы хотя бы задрать Виолетте юбку – собирали бы вас по косточкам, не сомневайтесь!

- Федерико разорвет на кусочки любого, кто причинит вред этой девушке, – заключила Рената. – Так что ты еще легко отделался!

- Нет, не отделался! – встряла тетя Беатрис. – Я сейчас продолжу дело племянника!

С этими словами, она бросилась к теперь уже бывшему возлюбленному и начала его бить. Нет, не истерично махать руками, как это обычно происходит в мыльных операх, а профессионально. Ну, разумеется. Ведь мало, кто знал, что в юности моя тетушка занималась боксом. Так, ладно, нужно оттащить ее. Аполинар нам пригодится в трезвом уме и в здравой памяти. Пока.