— Что?! — охнула Виолетта.
В мгновение ока девушка побелела, как бумага. Она испугалась за меня? Поразительно! Нужно будет подумать об этом. Но сначала…
— Успокойся! — воскликнул я. — Он шутит!
— А вот и нет! — встрял Эрнесто. — Я, вообще, обалдел, когда увидел, что наша сестренка тебя до сих пор не убила!
— Ну, она вроде как еще из ступора не вышла, — со смехом уточнил я. — А выйдет — не сомневаюсь, мне крышка!
— Стоп! — вмешалась удивленная Габриэлла. — А за что я должна… Ну-ка минутку!
Ох, кажется, мы натолкнули ее на важную мысль! А еще, кажется, сейчас будет очень крупная разборка. И верно. Губы Габриэллы внезапно стали очень тонкими (так с ней всегда было, когда она злилась), нос чуть сморщился, а руки сжались в кулачки.
— Вы мне что хотите сказать?! — звенящим голосом спросила она. — Что все это время Федерико сознательно не выходил с нами на связь и вышел только тогда, когда ему понадобилась наша помощь?!
— Нет-нет-нет! — запротестовал я. — Гэб, я тебе сейчас все объясню!
— Поскорее, пока я тебя, в самом деле, не прикончила! — надувшись и скрестив руки на груди, заявила та.
— Хорошо, — сказал я. — Слушай. Я, действительно, мог выйти на связь. Номер твоего брата у меня сохранился. Но я, вообще, не знал, что вы припишете меня к покойникам. Тела-то моего вы не нашли!
— Но ты должен был подать нам хоть какой-нибудь знак, черт тебя подери! — не унималась Габриэлла. — Нельзя было вот так просто брать — и исчезать!
— Знаю, прости, — сдался я. — Но мы с тобой ведь незадолго до этого поссорились, и я думал, тебе все рав…
— ЧТО?!!! — завопила моя сестренка. — Мне все равно?! Из-за той ерунды?! Да я ночами не спала, жалела о том, что наговорила тебе! Да когда мне рассказали о произошедшем на обрыве, я в истерику впала! Все равно! Не смей больше так говорить, ясно?!
— Ясно, — быстро закивал я. — Дурак, признаю. Ну, прости меня, родная! Если хочешь, можешь мне врезать! Или, скажем, на неделю запретить к тебе приближаться!
— Тогда это будет наказанием не для тебя, а для меня! — пробурчала Габриэлла. — Ты же знаешь, как я люблю тебя обнимать!
— Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простила, Гэб? — не унимался я.
— Обещай, что больше не исчезнешь, — заявила она. — Во всяком случае, так надолго. Я понимаю, что просить тебя совсем остаться с нами было бы эгоистично. Ты — вольная птица. Но, пожалуйста, не забывай, что где-то в морях есть люди, которые всегда тебя ждут!
От этих слов мне стало очень тепло. Нет, как я мог не подать никакого знака людям, которые ко мне так привязаны и к которым привязан я?! Понимал же, что они будет волноваться! Понимал, что наше с Габриэллой примирение — лишь вопрос времени. Все понимал, и, тем не менее, не вышел на контакт. А все из-за… Ох, ладно, что распаляться попусту. Вечером эту тему обязательно поднимут. А пока я лучше пойду, присоединюсь к старым товарищам.
— Обещаю, Котенок! — улыбнулся я, обняв свою сестричку.
— Как-как ты ее назвал? — опешила Виолетта.
— Спокойно! — захихикала Габриэлла. — Он меня так еще в детстве называл! И ревновать не нужно!
Я с ужасом почувствовал, как по щекам хлестнула волна крови. Да что они все заладили про ревность?! С ума посходили что ли?! Нет, будет четко объяснить друзьям, что между нами ничего нет! К сожалению. Но что это? Почему Виолетта тоже залилась краской и опустила глаза?! А, хотя, какая разница? Ведь она все равно никогда, даже при самом лучшем раскладе, не полюбит меня. Разве только, как друга…
— Может, пойдем наверх? — предложил я. — Поможем ребятам?
— Ну, да, особенно, я, — хмыкнула Габриэлла.
— Не прибедняйся, — поддразнил я. — Ты живешь на этом судне с детства и ориентируешься здесь лучше, чем все члены команды, вместе взятые!
— Не смешно, — пробурчала моя сестренка. — Чтобы ты знал, за последние полтора года, я, вообще, почти не выходила из своей каюты.
Я вздохнул. О, бедная девочка! Как же ты настрадалась за все это время! А я, как полный идиот, ни разу не дал о себе знать! Интересно, а много еще я пропустил?
— Ну, тогда пора снова учиться, — решил Эрнесто, обращаясь к сестре. — Наш братик с нами, и теперь все хорошо. Пойдемте!
Габриэлла все же ухватилась за мое плечо и позволила увести себя наверх. Мы поднялись на палубу, где уже снова кипела работа.
— Эй, Феде! — сразу закричал Гаспар, который вместе с братом никак не мог поднять тяжелый парус. — Подсоби! Помнится, ты эту громадину за пять секунд ставил!
— А потом нам поможешь? — крикнул Тэнкредо, который пытался плести новую сеть. — Нужна твоя сноровка!
— И нам! — добавил Джузеппе, выгружавший улов. — Рыба слушается тебя, как дрессированная!
— Как будто никуда и не исчезал! — захихикал я и рванул к парусу.
========== Глава 16 ==========
Я был несказанно рад, что вернулся на судно, где всегда все по-старому. И все были рады мне. То один позовет, то второй. Всем не столько была нужна моя помощь, сколько хотелось потрогать меня и убедиться, что я не исчезну. За работой время идет быстро. А уж если перешучиваться при этом с друзьями — тем более. Поэтому, не успели мы с ребятами перетаскать последние ведра с рыбой в Ангар, как Эрнесто громогласно объявил:
— Прямо по курсу островок. Затащим корабль на него — там и заночуем.
Впереди, действительно, располагался небольшой участок суши. Песчаный берег его почти сразу переходил в густой лесок, над которым, словно огромный муравейник, возвышался вулкан. Это меня не удивило. Вулканы есть на многих подобных островах. Но все же не мешало бы обследовать.
— Совершенно верно, — кивнул мой друг, когда я озвучил ему свою мысль. — Как только причалим, вы с близнецами этим и займетесь. Берег не сильно крутой, так что, думаю, успеем отойти в случае опасности.
Так мы и сделали. Уже у самого берега пятеро ребят под руководством Эрнесто спрыгнули вниз с веревками и стали затягивать судно на берег. Еще двое, тоже спрыгнув, вбили глубоко в песок колья, чтобы привязать корабль к ним. Ну, а мы с близнецами поспешили вглубь острова с фонариками и ножами наготове. К слову, было довольно странно после полутора лет пения снова держать в руках этот самый нож. Как будто постепенно ко мне возвращается моя прошлая жизнь. Жизнь, которую я упорно пытался забыть, но не сумел. Наверное, правильно говорят: от себя не убежать. После того, что случилось на том обрыве, я мечтал оставить прошлую жизнь лишь частью прошлого, начать все с чистого листа. Но, как ни старайся, из тетради своей жизни этих строк не стереть. Они все равно будут всплывать, когда ты будешь перелистывать эти страницы в поисках чего-то или просто желая подвести промежуточный итог…
За последние полтора года я старался не вспоминать о своем прошлом, но вычеркнуть его из памяти совсем не в моих силах. Я — тот, кем являюсь, а не тот, кем хотел казаться все это время. Рожденный ползать летать не может — так, кажется, звучит старая мудрость. Я рожден воином — им мне и суждено быть. Я не в силах изменить свою природу. И потом, ведь я любил свою прошлую жизнь. По-своему, но любил. Мне нравилось жить, как на вулкане, когда тебя в любой момент могут сорвать с места, чтобы куда-то бежал, кого-то спасал, рисковал головой. Вообще, когда я начал общаться с нормальными людьми, жизнь которых протекала тихо и размеренно, был крайне удивлен. В большинстве своем, они представляли собой воплощение трусости, хитрости, корыстолюбия и прочих черт, которых в моем прошлом даже близко не было. Во всяком случае, среди моих соратников. Те, кто были со мной, никогда бы не пошли на подставу и предательство, чтобы добиться понравившейся девушки. Вот, спрашивается, если в любви появляется соперник, почему бы, как полагается, не вызвать его на честный поединок? Нет, эти трусы предпочитают делать гадости исподтишка, словно мелкие шавки, кусая, а потом закапываясь обратно в конуру. Деньги, власть — как же мелочны люди! Что ж, наверное, пора признаться самому себе: мне больше нравилось жить, ежедневно рискуя головой и быть рядом с порядочными людьми. А за эти полтора года я чуть не умер от скуки. Ну, не мой это стиль жизни! Мое — это постоянные погони, опасности, стрельба, сражения, поединки, кровь и риск. Сейчас моя рука вновь ощущает знакомую тяжесть ножа, и это приятно. Как будто приветствуешь старого друга. Не скрою, мне и музыка всегда нравилась. Я занимался ею с детства, но лишь на уровне хобби. Моя жизнь — это бои, сражения и вечная борьба со злом.
