Я понял, что она имеет в виду. Дело в том, что незадолго до последнего боя с моим участием произошел один неприятный эпизод. Мы с Габриэллой, в первый раз за все время, поссорились. А произошло это довольно глупо. Как-то раз мы пополняли запасы в одном портовом городке. Один из тамошних грузчиков, возрастом не старше пятнадцати лет, начал заигрывать с Габриэллой. Я бы, может, и не возражал (хотя и не считал никого достойным своей сестренки), но видел, что все комплименты паренька притянуты за уши, а улыбки — вымучены. И, между прочим, оказался прав — потом этот юноша вывел на нас врагов. Но тогда Габриэллу всерьез обидело мое недоверие к новому знакомому. Я услышал о себе много нового. И дело не только в том, что она назвала меня грубияном, которого нельзя выпускать в приличное общество. Нет. Габриэлла очень ранила меня другими словами…

— Я обвинила его, Эрни! — застонала Габриэлла. — Обвинила в том, чего он сам не может себе простить! Более того, я всегда говорила, чтобы он не винил себя, а тут… Прекрасно зная, что его вины в произошедшем, и впрямь, нет, что ему и так больно на меня смотреть, я все равно сказала те ужасные слова!

У меня защемило сердце от боли, которая звучала в ее голосе. Боже, почему мы просто не можем сказать ей, что я жив?! Нет, конечно, девочку нужно было сначала подготовить. Но, черт возьми, как мне хотелось прямо сейчас к ней подойти, обнять, прижать к себе…

— И это стало последним, что он от меня услышал! — не унималась Габриэлла. — Последним, что сказала ему девочка, которую он любил, как родную! Я бы полжизни отдала за возможность извиниться перед ним!

— Гэб, — осторожно заговорил ее брат, — а что бы ты сделала, окажись Федерико живым?

— То есть? — опешила та.

— Ну, представь: Федерико каким-то чудом выжил, вылечился и вернулся к нам. Что бы ты сделала, будь он сейчас здесь?

— Какая разница? — убито вздохнула девочка.

— Большая, — заявил Эрнесто. — Потому что он, действительно, жив и стоит сейчас за моей спиной.

— Привет, Гэб, — произнес, наконец, я.

Секунду Габриэлла не шевелилась. Затем, до нее, похоже, начало доходить. Очень медленно девочка села на кровати, потом поднялась на ноги, стоя, как зомби. Я в который раз почувствовал саднящую боль в груди, увидев шрамы, выходящие за рамки ее неизменных черных очков.

— Если это шутка, — неуверенно заговорила Габриэлла, — то очень жестокая.

— Нет, нет, Гэб! — воскликнул я. — Твой брат не посмел бы так с тобой шутить! Я здесь, живой! Все хорошо!

— Дальше они сами разберутся, — шепнул Эрнесто Виолетте, выводя ее в коридор. — Только не ревнуй.

Последние слова друга заставили меня залиться краской, но тот уже ушел. Наступило странное молчание.

— Феде, — хрипло произнесла, наконец, Габриэлла. — Это, правда, ты?

— Я, Котенок, — отвечал я. — Надеюсь, за мной еще осталось право так тебя называть?

Габриэлла вместо ответа подошла ко мне (по кораблю и, тем более, по своей каюте она передвигалась не хуже любого другого члена команды) и неуверенно коснулась. Я не двигался, давая ей ощупать себя. Руки моей почти-сестренки осторожно обвели черты моего лица, а потом, очевидно, найдя сходства, резко отдернулись.

— Феде! — уже шепотом произнесла она.

Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы переварить известие. Я буквально видел, как внутри этой юной красавицы медленно просыпается мой маленький Котенок. Как он тянет лапки, зевает, осторожно выбирается из своего укрытия. А потом этот самый Котенок бросился мне на шею и повис так. О, какое это было счастье — наконец, почувствовать тепло родного человека! Конечно, это объятие вызывало всего одну эмоцию: радость. Я так рад, что с моим Котенком все хорошо! Так рад ее видеть! Так люблю свою сестренку! Из-за выколотых глаз Габриэлла не могла плакать, но сейчас всхлипывала без слез, не желая меня отпускать! Я тоже обнял ее и поцеловал в макушку, радуясь встрече с ней.

— Господи, Феде! — шепотом причитала она. — Неужели это, действительно, ты?! Живой! Я просто не верю!

— Все хорошо, Котенок! — тоже шепотом отвечал я. — Все хорошо! Я живой! Я здесь! Родная моя, я так по тебе скучал!

— Феде, мне было так плохо без тебя! — не унималась Габриэлла. — Я так скучала, так переживала! С тобой все в порядке?

— Да, конечно! Я абсолютно здоров! Все хорошо!

— Феде, не бросай меня больше никогда! Прошу! Еще одного такого кошмара мне не вынести!

С минуту она всхлипывала у меня на плече, потом вдруг поцеловала в щеку, обняла крепче, вновь давясь рыданиями, и уткнулась лицом в шею.

— Ну, что ты, Котенок! — рассмеялся я. — Все ведь хорошо!

— Феде, я полтора года мечтала сказать тебе кое-что! — выдохнула Габриэлла.

— Что, малышка? — ласково спросил я.

— Я такая дура! — вновь заплакав, сказала девочка. — Прости меня, пожалуйста!

Конечно, я понял, за что она просит прощения. За нашу ссору. О, моя бедная девочка! Полтора года жить с чувством вины!

— Ну, что ты, Котенок! — вздохнул я. — Я давно тебя простил! Ну, как я могу злиться на свою маленькую сестренку?!

— Но я причинила тебе боль! — возразила Габриэлла. — И не притворяйся, что это не так!

— Не буду, — вздохнул я. — Но ты ведь сказала правду. Ты имеешь полное право ненавидеть меня за то…

— Нет-нет! — испуганно воскликнула моя сестренка. — Нет, Феде! Ты ни в чем не виноват и никогда не был виноват! Вспомни: ты тогда сделал все, что мог и даже больше, чтобы спасти меня! Но ты был один, да еще и серьезно раненный, вооруженный только ножом, против сорока головорезов с автоматами! И, если бы не ты, одними глазами я бы не отделалась, правда?

Я невольно подумал о том, что чуть, было, не произошло тогда с моим Котенком, содрогнулся и крепче прижал девочку к себе. Сколько раз я рисковал потерять ее навсегда…

— Я еще кое-что хотела сказать, — прошептала Габриэлла после продолжительной паузы.

— Что, Котенок?

— Я тебя люблю! — заявила та, обняв меня еще крепче. — Сильно-сильно!

— Ты говоришь прямо как в детстве! — рассмеялся я. — Помнишь, ты любила подойти ко мне, вот так прижаться…

— Помню, — вздохнула Габриэлла. — Ты всегда отвечал: «я тоже очень тебя люблю». А сейчас что, не ответишь?

— Что ты! — снова расхохотался я. — Конечно, отвечу! Я тоже очень люблю тебя, мой маленький глупый Котенок!

Комментарий к Глава 14

А вот и новая глава!))) Мимимишности, конечно, хоть отбавляй!))) Но что-то нашло на меня!))) Простите, если кто-то не любит эти сопли!)))

========== Глава 15 ==========

Когда Габриэлла более или менее успокоилась, в дверь деликатно постучали. Отстранившись друг от друга, мы открыли. На пороге, как я и ожидал, стояли Эрнесто и Виолетта. Первый ехидно улыбался, а вторая явно не понимала, что, собственно, происходит. Ах, да! Ведь две самые важные девушки моей жизни до сих пор не знакомы между собой!

— Вилу, — начал я по-испански, — это Габриэлла, сестра Эрнесто и, можно сказать, моя тоже.

— Можно сказать?! — возмутилась девочка.

— Ладно-ладно! — уступил я. — Кровно она сестра Эрнесто, но…

— Короче! — оборвала меня малютка. — Я их сестра. Меня зовут Габриэлла.

— А это Виолетта, — представил девушку я. — Моя… подруга. Я вытащил ее из серьезной переделки, и теперь ни за что не оставлю.

Габриэлла недоверчиво хмыкнула. Ей не нужны были глаза, чтобы улавливать мои эмоции, как радар. Ох, главное, чтобы она не проболталась о них Виолетте! Это будет концом для нашей дружбы! А я должен за эту дружбу цепляться, потому что, к сожалению, ничего больше мне не светит…

— Кто бы сомневался! — добавила тем временем Габриэлла. — Ты у нас вечно всех спасаешь. А еще, влипаешь в неприятности.

— Вот об этом мне нужно будет с вами поговорить, — решил я. — Вышла небольшая проблема, и…

— Поговорим об этом вечером, — прервал меня Эрнесто, все еще улыбаясь. — Будет нехорошо, если тебе придется все рассказывать сначала нам, а потом — ребятам. Ты все выложишь за ужином, если, конечно, будешь еще жив.