Гарри пожал плечами, Драко ему нравился, но блокноты? Он совсем рядом, к чему эти странные намеки на разлуку?

Не успел Поттер закрыть блокнот, как к нему ворвалась тетушка. Глаза ее горели дьявольским огнем, лицо пылало яростью, похоже ее даже трясло.

— Гарри! Как посмел ты применить к моему сыну Империо? Маленький паршивец! К нему, раненому ребенку, испытавшему ужасный стресс совсем недавно? Ты, самоуверенный…

— Молчать! — наконец очнулся Гарри, вскочил и наставил палочку на Миллисенту, так как и она держала свою перед ним. — Во-первых, успокойтесь, ничего непоправимого не произошло. Во-вторых, всё, что случилось с Анри, произошло по его вине. Третье, лежать и изображать из себя жертву обстоятельств, капризничать, когда твоя немолодая и не очень здоровая мама прыгает перед тобой на задних лапках, просто мерзко. Ему скоро четырнадцать — это не ребенок, а уже юноша. В школе мы все не раз и не два ломали себе конечности, ничего страшного в этом нет, но…

— Что ты понимаешь! Анри — болезненный, слабый мальчик с чувствительной душой, а ты с ним как с чужим! Вот будут у тебя дети, поймешь меня. А теперь послушай, не смей применять к нему заклинания! — гневно прошипела она последнее.

— Тетушка, успокойтесь, — выдохнул Гарри. — Присядьте, пожалуйста. Анри не пострадал, кроме его уязвленной гордости? — Миллисента едва заметно мотнула головой. — Скажите, Вы относились к своим дочерям также, как к сыну?

— Конечно нет, — поджала губы баронесса. — Он второй наследник, был, пока пасынок не обзавелся потомством. Наследование будет идти по его линии. Это особенность воспитания чистокровных семейств.

Гарри с большим удивлением смотрел на тетушку, она не понимала, что говорила.

— Тетушка, вас подводит память? Разве не напоминает вам Анри Вашего братца, Джеймса?

— Да как ты смеешь их сравнивать! Они небо и земля. Мой мальчик очень чуткий и воспитанный, он умеет себя вести! А ты посмел ему угрожать поркой!

— Постойте, тетушка, как вы не видите? Вы воспитанием повторили Джеймса. Он тоже был чутким и воспитанным к своим друзьям и близким, ко всем остальным… он был несколько неадекватен. Вы обижаетесь на брата, но разве он не похож на вашего Анри? У меня создалось впечатление, что младший точно так же начал жадничать, потому что такой же эгоист. Стоп! Выслушайте меня! — повысил голос Гарри. — Когда я боялся за их жизни, его и жеребенка, я поклялся выпороть мальчишку и теперь сама магия будет меня понуждать сделать это. Она посчитала это ПРАВИЛЬНЫМ! Если вы не хотите сравнивать ваше отношение к дочерям и к сыну, то я могу вам показать воспоминание о своем кузене, маггле. Его тоже заласкали и выполняли все его желания, и вот что выросло: капризное и глуповатое существо. Скажите, с какими оценками Анри закончил год?

— Посредственно, но это потому, что он поздно начал год, приболел, — почти прошипела Миллисента.

— Кричер, принеси думосбор, — приказал Гарри.

Через час баронесса ушла, так и не дав себя убедить. Ослиное упрямство Поттеров и непримиримость Блэков в крови не позволили ей внимать голосу рассудка. Она ушла от Гарри, настроенная решительно уехать к себе, не подумав, что ее жизнь сейчас полностью зависит от племянника. Миллисента прошла в малую гостиную, ее облюбовали ее дочери и зять, они сейчас играли в карты.

— Девочки, возможно, нам придется вернуться во Францию, — нервно сообщила она, обессилено опустившись в кресло.

— Ма, почему? — прищурилась Лесси.

— Потому что Гарри превышает дозволенное. Он намеревается выпороть Анри! И применил к нему Империо, чтобы тот выпил зелья, а потом Силенцио! Так не поступают с родственниками! Так не поступают с гостями!

— По-моему он это заслужил, — сообщила Селестина. — Наоборот, его поступок говорит о серьезности кузена. Братец совсем зарвался, мало того, сам чуть не убился, так и дорогое имущество едва не уничтожил, порку как минимум он заслужил. Хоть раз в жизни. Мэт рассказал, сколько стоит тот жеребенок. И еще, мам, я не вернусь во Францию, пока не рожу, колдомедик запретил магические перемещения. Мне остались считанные дни. И Клэр не дергай, здесь очень хорошо будет провести каникулы.

— Так, да? Вы как всегда завидуете брату и злорадствуете! — дрожащим голосом подвела итог баронесса.

— Маман, а почему ты ему все позволяешь? Мы же в гостях, и он должен отвечать за свои поступки! Почему для нас всегда были готовы розги, а для твоего ненаглядного Анри — нет? Гарри прав, брат заслужил порку, не защищай его, — высоким голосом высказалась Клэр.

— Да как вы можете! Он же ваш брат! Он пострадал!

— Мадам, колдомедик сказал, что к завтрашнему утру он будет полностью здоров. Он не получил никаких ужасных травм, такие переломы дети обычно получают на уроках полетов, — осторожно сказал Мэтью.

Баронесса бросила на него ненавидящий взгляд, резко встала и ушла.

— Мэтти, зачем ты влез? Она и так тебя… не особо любит, — протянула Клэр.

— Что это изменит? Почему я не могу высказать свое мнение? Мы отдельная семья, можем позволить самостоятельность, если Лесси наконец оторвется от маминой юбки, — заметил молодой человек с сильно волнистыми темно-каштановыми волосами, закрывающими уши, и с зачесанной назад длинной челкой. Широко распахнутые глаза с морщинками у глаз, губы, привыкшие смеяться, и очень живые манеры производили приятное впечатление. Мэтью был младшим сыном чистокровного аристократического семейства де Труа, не отличающегося состоятельностью. Он получил хорошее экономическое образование и работал, чтобы обеспечить семью. И этим оскорблял традиции, которые чтила баронесса Делакруа, она считала, что аристократы не должны работать по найму, а уж такое древнее семейство как де Труа тем более.

— Дорогая, если хочешь, я поговорю с Гарри, — мягко улыбнувшись жене, сказал Мэтью.

— Не стоит. Гарри пригласил нас на рождественские праздники, и даже если маман уедет, нас это не коснется. Только тебя, Клэр.

А баронесса металась в своей комнате. Гарри почти убедил ее, но сердце не хотело признавать, что материнская любовь была несправедлива, что одаривая сына, обделяла дочерей. Миллисента остановилась перед шкафом. Иррациональное желание схватить сыночка и бежать от жестокого Гарри во Францию понуждало ее собирать вещи, но они все, буквально все были куплены на деньги племянника. Злость опять всколыхнулась волной из глубины души. Деньги, деньги… Она не верила, что Гарри волновался за ее сына, нет, он беспокоился за ценного пегаса. Женщина устало присела на кровать, чувствуя, как сжимается грудь, словно ее стягивают ремнем, и заплакала. В ловушке. Она в ловушке. Ценой ее ошибок станет малыш Анри. Сэсси вытерла слезы и решительно направилась к Малфою, который тоже воспитывает наследника, возможно, он поддержит ее.

Ужин тетушка проигнорировала, как и Северус, но Гарри знал, что любимый увлекся в лаборатории, которую он подарил зельевару. Поттер не поскупился, кроме современного оборудования, закупил комплект ингредиентов уровня V (не самый высший, но в котором уже присутствовала кровь дракона и молоко единорога). Обитатели немного отошли после дикой выходки Анри и уже вполне мирно беседовали. Гарри поглядывал на кузенов, они ни капельки не изменили своего отношения к нему и это радовало. Поттер узнал, что Мэтью талантливый волшебник, который начал работать три года назад после окончания Марсельской Высшей Магической школы как Мастер-оценщик. Рекомендателей у него не оказалось, поэтому молодой волшебник прозябал на должности приемщика артефактов в ломбарде. Гарри намеревался поговорить с Люцем, талантливые сотрудники ему были необходимы, помочь родственникам он мог себе позволить, но не так, не просто давая средства.

После ужина, на котором Гарри сидел со стаканом воды просто для поддержания компании, Люциус пригласил его на беседу, а Олльде в безоговорочном порядке последовал за ними.

— Гарри, Миллисента колеблется. С одной стороны она возмущена твоим самоуправством, а с другой…