— Не ждал? — с довольной усмешкой спросил Маракс, поднимаясь с дивана словно большая гибкая пантера.

— А почему? — не удержался Гарри.

— Северус считает, это пойдет тебе на пользу. Садись мне на колени и попробуй сопротивляться моему вторжению.

Через десять минут Гарри был мокрый как мышь, а Олльде выглядел недовольным и взъерошенным.

— Ничего не понимаю, словно захлопывается зеркальный шар. Как ты сумел его этому научить, Северус?

— Я не учил его этому. Мы практиковали сгущающуюся завесу. Пусти меня.

Северус попробовал вторгнуться в сознание Гарри, но тоже не смог.

— Странно, если бы я с ним не занимался, то подумал бы, что это другой человек.

— Гарри, как ты себя чувствуешь? — Северус потрогал лоб подростка.

— Очень устал, — у Поттера даже дрожали руки, и он их показал.

— Вот это и странно, — согласился Северус.

— Гарри, снимай все побрякушки.

Гарри остался в одном белье и все повторилось, теперь его трясло приступами.

— Это с ним случилось после принятия рода Сасанидов, — констатировал произошедшее Северус. — Не понимаю! Гарри с трудом применяет защиту, которой я его не учил. Ну-ка, дружок, почему ты действуешь иначе, а не так, как мы с тобой учились?

— Не знаю. Я пытаюсь, но получается так, — признался Гарри.

— Похоже на природные механизмы защиты, — Северус не сводил с любимого изучающего взгляда. — Только люди не обладают такими.

— А кто у него по этому роду? — Олльде накинул на дрожащего Гарри мантию и согревающие чары.

— Сиды, джинии, дриады и наяды, — ответил Гарри.

— Джинии? От них? — предположил Олльде.

— Не думаю. У них иная: уводят, завлекая. Нет, это незнакомая техника, — подвел итог Северус. — Выпей, — протянул он Восстанавливающее юноше. — Нужно попробовать и легиллименцию.

Через двадцать минут уже оба мага смотрели на Гарри с недоумением.

— Недурственное приобретение, его ментал стал на порядок совершеннее, — заявил Олльде.

— И это только начало. Гарри пока с трудом орудует своими умениями. Я нигде не слышал о подобном, — Северус начал быстро ходить туда-сюда, размышляя.

— Я встречал такое. В текстах древних греков. Пару раз. И для них подобное было удивительным.

— Атланты? — предположил Северус.

— Не знаю. Тогда еще боги по земле ходили. Хотя вряд ли. Полубогов было много, но такое… Я вспомню и найду текст. Но мне кажется, что автор так и не разгадал загадку.

— Цари царей. Они ведут линию от одного аристократического рода Двуречья, жившего еще при Ахеменидах, я читал, — сообщил зельевар.

— Может, и еще раньше. Мы не узнаем, пока не увидим родовой гобелен, — Олльде встал и насильно усадил Сева в кресло.

— Мастер сказал, что гобелены научились делать в четвертом веке новой эры, — поделился Гарри знаниями.

— Если Сасаниды обладали подобным, то должны остаться следы. Гарри ведь наследует через Шафиков, — взволнованно предположил Сев.

— Ты прав. А теперь давай отпустим Гарри.

Гарри получил поцелуи и был отправлен к себе. Сказать, что он был ошарашен, — это ничего не сказать. Появившиеся способности были тем удивительнее, что мама его ими не обладала. Или они пробились, восстали после принятия древнего рода?

На следующий день Гарри вдруг обнаружил в себе желание одеться в более светлую пастельную гамму. Измучив Лео, он вылетел в факультетскую гостиную, и они почти бегом направились на завтрак.

— Гарри, сегодня ты выглядишь очень элегантно, — заметила Гермиона.

— Стильно, — добавил Невилл.

— Да, — согласилась девушка. — И это удивительно. Ты принял до этого несколько родов, но тяга к вкусу в одежде у тебя проявилась только сейчас.

— И не только это, у меня теперь природная защита ментала. Северус вчера обнаружил.

— Вот! — подняла пальчик вверх Гермиона. — Это значит в тебе этой крови немало.

— Капля, сказали, всего капля.

— Это условно. Думаю, есть способ измерить количество в тебе. Конечно, не каждый это сможет, но ты задай вопрос поверенному, потому что это вопрос гоблинов, они же определяют принадлежность к родам, значит, у них есть образцы.

— Мио, я так горжусь дружбой с тобой, — Гарри приобнял и звонко поцеловал подругу в щеку.

— И я, — сияя, подтвердил Невилл.

Мальчишки не заметили горящего лютой ненавистью взгляда из-за угла, из прохода, ведущего к выходу аппарационной площадки.

Перед уроком Драко рассмотрел Гарри в свете расцветающего дня, заноза его сердца неуловимо изменился, и это касалось не только одежды. Осанка, а скорее посадка головы на шее, казалась другой, в ней виделось больше достоинства. Движения рук изменились, стали сдержаннее, если не исчезли. И кожа… Теперь лицо и руки его могли похвастаться белизной и сиянием, идущем изнутри, которыми могли бы гордиться и самые ухоженные французские красавицы. И это все делало Гарри в глазах Драко еще привлекательнее, соблазнительнее и желаннее. Хотелось подчиняться, поклоняться и целовать ноги такому образчику красоты. Драко внезапно понял, что с большой охотой обменялся бы местами с отцом, чтобы стать младшим мужем. Но выдать Гарри он не мог, поэтому, вздохнув, начал молча тосковать, изредка прерываясь на протяжные вздохи.

Гарри же на уроке витал в облаках. Он вспомнил, как резко обошелся с Олльде прошлым утром. До этого муж казался вполне привлекательным, что же оттолкнуло Гарри от мужчины? Ревность к Северусу? О да! У Поттера внутри все переворачивалось от мысли, что Сиамо и Олльде могут заниматься любовью без него. А если представить вместе Люциуса и Олльде? Неприятно, но не настолько. А если Люциуса и Северуса? Он вздохнул, получается, внутреннее «я» против делиться Северусом. Но ради справедливости нужно это делать, ведь сам Гарри будет принадлежать троим мужчинам. И еще Драко, который мало того, что с каждым месяцем хорошеет, так и берет своей искренней заботой, от чего становится на душе хорошо, тепло и уютно. Гарри бы с радостью обменял старшего Малфоя на младшего, но магическая помолвка — это не тот случай, когда стоит от нее отказываться. Поттер допускал, что ему не хватило братской любви, но теперь ее должно оказаться в избытке. Хардаг сказал, что трое младших будут равняться на него. Всегда. А Тери, считающийся младшим, физически равнялся шестнадцати годам. И ему предстояло отправиться в Дурмстранг в специальное отделение для нерадивых и непослушных детей. Именно непослушных Магии и Роду. Туда брали с пятнадцати и до двадцати восьми. Поттер смеялся, когда узнал. После Рождественских каникул к Блэкам явятся дюжие мужчины, оборотни, как поделился секретом наставник, и под белые локотки заберут Тери учиться. Сначала экзамены, на основании которых и рекомендаций Рода будет составлена индивидуальная программа. Дисциплина и учеба ставились во главу угла. За нарушение субординации, болтливость, хамство, насилие, нерадение существовали различные наказания, начиная от розг на утреннем построении и заканчивая дыбой. Методы исправления в Дурмстранге позаимствовали у гоблинов и за тридцать шесть лет еще ни разу не пожалели. Родственники забирали отпрысков шелковыми, выдержанными и смиренными.

Последняя неделя перед Йолем. Гарри в перерыв между уроками начеркал последние дела, что накопились. Пригласить семью тети на рождество, заказать подарки братьям и сестре, кузенам, Хардагу, Драко, Тео и Блейзу. И Поттер, удовлетворенный, уткнулся в книгу, мастер Фрайбух обещал снять с него шкуру, если Гарри не придумает рунный ряд с нужными свойствами.

Гарри все успел за день. Он даже побывал в Арчин касл, гнезде Поттеров. Приказав гоблинам готовить замок к приему семьи и гостей, юный лорд послал приглашения не только семье тети, но и лорду Нотту с сыном, лорду Малфою с сыном, а также семьям Мио и Нева. Гарри прекрасно понимал, что гриффиндорцы скорее всего выберутся на пару дней, не больше, а это означает, что нужно пригласить Блейза с матерью в то же время.

Вечером гоблин в форме Гринготтса доставил линзы для рождественского бала, Горан оказал любезность не по протоколу.