— Гарри, ты выбрал дополнительные уроки? — обратилась к нему Мио. — А кто у нас в этом году будет зелья преподавать?

— Зельеварение на Снейпе, а ЗОТИ, может, снова Грюм? — предположил Невилл.

— Не особенно приятно, — зевнул Забини. — Фанатики — они такие фанатики.

— А я слышал, что ЗОТИ будет вести кто-то из наших, — сказал Драко.

Уже в большом зале оказалось, что Рон Бруствер в школе не появился, но Джинни громко, словно гордясь этим, заявила, что ее брат произвел на свет четверых детей. Мио локтем заехала Гарри по боку.

— Это был концентрат? — едва слышно спросила она.

— Не думаю, — ответил Гарри одними губами, не издавая звуков. — Просто Уизли хорошо размножаются.

— Интересно, а молоко у него есть? — громко, невпопад, спросил Невилл.

Девчонки захихикали, парни загоготали.

— …представить вам нового преподавателя Защиты от темных искусств профессора Антонина Долохова.

После этих слов Гарри нахмурился, ему казалось, что политические заключенные еще не вышли на свободу. Допустимо, что подправить здоровье Долохов мог и в тюрьме, все же условия им максимально смягчили. Но об оправдании речь пока не шла.

Гриффы начали свистеть так, что Мио и Гарри зажали руками уши. Гарри Долохова видел всего несколько раз и не рассматривал его как сейчас. Ростом мужчина был выше Северуса, намного шире в плечах, сейчас за столом сидел эдакий богатырь-герой, каких Гарри видел на картинках эпоса Сасанидов. Огромные ясные голубые глаза, с холодным презрением осматривали зал. Сочные губы, немного большеват рот, глубокие носогубные складки, лоб весь изборожден продольными морщинами и черная шевелюра, стянутая сзади в хвост. И кулачищи, сравнимые с хагридовскими, лежали на столе. Гарри сглотнул, весь вид нового профессора не сулил пощады. А если вспомнить, что Антонин — друг Олльде, то Поттеру придется не сладко.

— Гарри, ты его знаешь? — прошептала Мио. — Выглядит страшно.

— Ага, я слышал о нем от Сири, сказал, зверь, не человек, машина для убийства, — ответил Гарри.

— Гарри, ты брата нашел?

— Нет. Знаешь, чего я боюсь, его прибьют, а мне откат прилетит, я же поклялся тетушке заботиться о ее детях, — пожаловался Гарри подруге.

— Ты клялся заботиться во время их жизни, а не обеспечивать им безопасность, понимаешь разницу? — сказала Мио.

— Слушай, мне такая мысль в голову не приходила. Получается, я не пострадаю? Ф-фух, — выдохнул Гарри с облегчением. — Вот выдам замуж Клер за… к-хм, мои вассалы разберутся с кузеном, а там, может, и этот мерзавец найдется.

— Гарри, а почему по крови вы его не стали искать? — внезапно спросил Невилл.

— Не знаю. Возможно, пытались и не получилось? — пожал плечами Гарри. — Там есть кому этим заняться.

В комнате юноши быстро ополоснулись в душе и начали укладываться спать, долгая дорога выматывала, только Гарри, запечатав балдахин, через силу пришлось заниматься с мастером Фрайбусом и заряжать ки-Сары. Позже, когда он устроился в постели, Поттер вспоминал поцелуи трех мужчин. Губы Олльде чувствовались требовательными, беспокойными и жаркими. Сев словно дарил ему свою душу и растворялся в Гарри, а Люциус… соблазнял, обещая много наслаждений. В итоге Гарри ощутил каменный стояк и ноющие яйца. Пришлось помочь себе и только после этого, невербально очистив себя, Поттер заснул.

Гарри впервые почувствовал свободу в школе, Рона, вечного исторгателя гадостных слов, не было. Близнецы Уизли завершили школу, а умоляющие взгляды Джинни теперь для Поттера были несущественными. Наоборот, почему-то львята постепенно стали подстраиваться под Гарри. Сначала второкласник спросил Поттера, как сделать мантию немятой. Девчушки пошептались с Мио, Нев кому-то что-то посоветовал. Постепенно дом Гриффиндор стал немного похож на остальных учащихся. Криви, Джинни, Томас и Финниган остались такими же шумными, остальные вдруг немного утихли.

— Не узнаю наш факультет, — признался Поттер Мионе.

— Конечно, это стоит мне два вечера в неделю, — ответила Миона. — Если бы ты хоть иногда выглядывал в гостиную по вечерам, мог заметить мои лекции.

— Да? — искренне удивился Поттер. — А учиться ты когда успеваешь?

— Не бери в голову, — Мио ответила в стиле, как на третьем курсе, и Гарри нахмурился.

— Ты снова?.. — спросил он.

— Ты о чем? — подруга сощурилась и поджала губы, это значило, что она злится и больше ничего не скажет.

— Так… Я просто беспокоюсь о тебе, — сказал Поттер и потом подумал, что они уже совсем взрослые и могут делать что угодно. И эта мысль резко осветила его сознание. Получается, Мио уже точно стала взрослее, чем он сам. Фактически она реально старше Гарри на год. А он… Поттер слушается ее и Олльде, спорит с Люциусом, а Северус и так боится дышать на него. В любом случае эти отношения не такие, как хотел бы видеть Гарри.

— Дурачок, твои мысли как раз подходят более взрослому, — сказал Мари. — Ты действительно не умеешь нормально общаться, тебя нужно социализировать. Наедине ты еще как-то… и то, со своими. Короче так, дорогой внучек, я буду тебе суфлировать и контролировать твое тело. Ты — лорд! Поэтому твое тело, поведение и речь должны быть безупречны. Ты в этот момент, пожалуйста, запоминай все, постепенно манеры и обороты речи впитаются в сознание.

— Так плохо? — удивился Гарри. — Мне казалось, я уже вполне достойно веду себя.

Мари просто фыркнул.

— С твоим прошлым поведением может казаться и так, но сравни себя на публике с лордами Малфоем или Прюэттом. Где ты и где они? Понял теперь? А ты теперь еще и граф Херефорд. То-то!

Гарри вынужден был согласиться, родич нашел верные аргументы. Он и сам задумывался о соответствии своим мужчинам. Олльде — великий маг, учёный, и чтобы не скатится в отношених с ним до роли постельной грелки, Поттеру нужно изо всех сил стараться и достигнуть достаточно высокой планки образованности. Люциус… Гарри понимал, когда он пригласит его на встречу с дорогими ему людьми, это будет означать, что лорд Малфой не стыдится своего жениха. Северус, только Северус не вызывал подобного беспокойства. Ему было не важно, как он одет, как держит себя, скорее Принца интересовал непрерывный стук его сердца, ритм толчков крови, настроение и отклик к его чувствам.

Через две недели после начала учебы на обеде в Большом зале появился Олльде. Заметив оценивающие взгляды на него, услышав шепотки и оценив ажиотаж, Гарри увидел своего почти мужа по-новому. Мужчина в самом соку, как говаривал незабвенный персонаж. Ни грамма утонченности как у Люциуса, но крепкая мускулистая фигура, заставила старшеклассниц капать слюной. Синие глаза казались слишком яркими, но удивить этим никого было нельзя, у каждого второго рода в крови затерялись магики. Только этот гость не скрывал свою необычность.

Директор при виде гостя поднялся и вместе с ним ушел, заставив беспокоиться Гарри и Северуса. А еще до конца трапезы староста барсуков передал Поттеру вызов к директору. У Гарри внутри зародилось странное волнение и резко обострилось обоняние настолько, что он с отвращением отодвинул свою тарелку, кубок с с соком и близстоящие блюда на столе. Он быстро встал и поспешил из зала, стараясь реже вдыхать. Только в коридоре он немного расслабился и прислонился к стене. Неужели снова проглянуло наследие?

— Уверен, что да, — поддержал его Мари. — Только не могу понять, какое. На эльфа ты не похож…

— А глаза? — спросил Гарри.

— У эльфов разрез глаз другой. И у сидхе. Странно… Хотя ведь могут смешаться наследия, полукровки рождаются и у сидхе с наядами со смешанными признаками обоих родителей, — начал размышлять Мари. — Ты иди. Чего остановился? Просто в тебе столько кровей намешано и все равно древние не ушли в тень, а начали проявляться. Это и странно. Словно в тебе есть демонская кровь. Но почему она не сработала в твоих родителях? Насколько я понял, ни один из них при всей своей одаренности не достиг мастерства. И не пытался его добиться.

— Входи, Гарри, — позвал Поттера директор, сидя за столом, Олльде расположился на кресле у окна. — Видишь ли, мы должны с тобой заниматься. Волдеморт снова начинает войну. Я хочу рассмотреть с тобой кое-что в омуте. Но поскольку ты теперь неприкосновеннен, не доверяешь мне, я вынужден был позвать твоего опекуна. Он нам не помешает. Я установлю барьер.