— Пока? — теперь уже щурились все трое.
Рей отошел к двери, чтобы в случае чего перекрыть выход. Его маневр не остался незамеченным.
— Когда Война раскроет себя, — Ральф протянул лапу и провел когтем вдоль овала лица человека на рисунке, окрашенного в черный, – мы убьем его. Миру ничто не должно угрожать. А избавив его от противника, мы только облегчим ему задачу.
И покосился на своих собеседников. Он знал, что волки всегда нападают молча и был готов к этому, но полицейский остался на месте, что не могло не радовать. Умный. Он хорошо понимал происходящее и был способен ставить долг выше своих чувств.
— А я должен вам в этом помочь? — с таким холодным тоном, как у этого зверя, никакого холодильника не надо.
Ник и Джуди тревожно посмотрели на офицера. Они тоже прекрасно понимали на что их толкает принц. Злились, возмущались, но понимали.
— Я на это надеюсь, — не стал юлить пес. — Так ты согласен?
Девид опустил взгляд и плотно сжал челюсти. Когти больно впились в подушечки на ладонях. Если он откажется после всего, что услышал, то Кёниг просто уберет их троих с дороги, как помеху. К черту этих проводников. Пес наверняка найдет способ, как удерживать Киру рядом с собой. Умудрился же в Редфорт протащить, перехитрив. Девид уже понял на что способен начальник внешней разведки. Но если Кира и вправду окажется Войной получится, что ее предаст? Убьет чуть ли не своими лапами? После всего, что она для него лично сделала?
— Я все еще жду ответ, — напомнил о себе дог, когда молчание затянулось и он начал терять терпение.
Волкас поднял глаза, посмотрев на его ничего не выражающую морду. Он не может оставить Киру одну с ними. Как-нибудь выкрутится потом.
— Согласен.
====== Последние ======
Дети? — удивленно смотришь на него, посчитав это за шутку. — Верас не может иметь детей, Олег, и ты это прекрасно знаешь. Наши ДНК настолько сильно перепаханы, что мы уже и за людей не считаемся! Мы так же похожи на человека, как обезьяны – лишь внешне, — горько усмехаешься и встряхиваешь короткими лохматыми волосами. — При своем идеальном здоровье и долголетии Верас имеет лишь один маленький изъян помимо постоянных нервных срывов – мы стали генетически несовместимы с обычными людьми. И потому дети для нас теперь такая же сказка, как и мысли о нормальной жизни.
— Это с обычными людьми. Но между собой у нас нет никаких ограничений, — возразил мужчина, притягивая свою собеседницу и прижимая ближе к себе. — Попробовать можно...
— Угомони свои гормоны, пятый, — усмехаешься в его плечо, вдыхая такой родной знакомый запах тела. — Хочешь разыграть сцену с Адамом и Евой? Ну поженимся мы с тобой, а дальше что? Обречешь наших детей на инцест?
— Если отбросить мораль, то ничего плохого я в этом не вижу.
На эти слова возмущенно заглядываешь в его голубые бездонные глаза и делаешь попытку выпутаться из его объятий, но он только сильнее стискивает и смотрит с насмешкой. Отросшие русые волосы закрывают лоб и почти касаются плеч. Они были криво острижены ножом и это сильно заметно, но кто они такие чтобы думать о красоте? Щеку от виска до подбородка пересекает большой рубцеватый розовый шрам, уродующий его простоватое лицо. И еще множество похожих шрамов покрывали его тело, впрочем, как и ее. Жизнь их обоих крепко потрепала, что даже знаменитая регенерация Верасов не справляется со всеми ранами.
— Мы отличаемся от остальных людей, потому что наш генотип идеален, — дождавшись, когда его подруга перестанет вырываться, мужчина продолжил говорить. — В случае инцеста наши потомки будут оставаться здоровыми вне зависимости от поколения и степени родства. Они будут сильными, выносливыми, долгоживущими и к ним не прицепится ни одна зараза, от которой обычный человек давно коньки бы отбросил. Мы можем стать основателями целой расы, которая будет лучше человечества. Подумай над этим хорошенько, четырнадцатая, — несильно толкнул он ее в бок, тоже назвав ее по номеру.
— О, да! Целая раса полубезумных тварей, которых только из гранатомета и завалишь! Остаткам выживших только этого и не будет хватать! — скептически фыркаешь в ответ.
— Вот не надо мне тут! Мы не твари, слышишь? — снова встряхнул он ее.
— Нет, Олег, мы именно твари! Неуправляемые мутанты, способные оторвать голову за один лишь косой взгляд.
— Перестань. Наши потомки могут быть нормальными в психологическом плане. К тому же это было давно, — поморщился русый мужчина. — Сейчас мы стали терпимее.
— Но все еще опасные! По-твоему остаться в этой деревне хорошая идея? — киваешь в сторону, где из их лежанки в высокой траве было видно только кровлю стоящего неподалеку деревянного дома. — Нам нельзя надолго где-то задерживаться. Первый же конфликт с местными может плохо закончится. Мало что ли истеричек вокруг, способных вывести из себя с пол-оборота? Дураков везде хватает! А если они узнают кто мы?
— Мы, вроде, только сорок лет не виделись, а ты стала такой нервной, — вздохнул мужчина. — Ты с людьми вообще видишься с таким взглядом на жизнь? Или выходишь к ним только ради припасов? Где ты вообще ходила все это время?
— Да так, перебивалась мелкими заказами. Охрана, сопровождение, чье-то убийство... С тех пор, как пыль улеглась и выжившие начали выбираться на поверхность, началась грызня между поселениями за склады, законсервированные на время войны. За информацию о их местонахождении прилично платят и обещают часть добычи. А если удается отыскать горючее то вообще, считай, обеспечен до конца жизни.
— От информаторов предпочитают избавляться, чем им платить, — Олег несильно сжал ее худое плечо. — Профессия не менее опасная, чем наемник.
— Учи лучше трупы тех, кто хотел обмануть слабого наивного парня с Кобальтом. Эти кретины считали, будто я это оружие нашла, — кровожадно улыбаешься.
— Они страшно ошиблись, — тоже усмехнулся мужчина. — Ты пусть и девчонка, четырнадцатая, но била сильнее профессионального боксера. И почему ты прикидываешься парнем, я не понял? Еле тебя узнал!
— Сам знаешь как опасно в одиночку путешествовать женщинам вне зависимости от внешности или возраста. Эти шакалы на любое мясо бросаются, — зло стискиваешь кулаки, пряча от него глаза.
Но он заметил. Взял ее за подбородок и внимательно осмотрел ее лицо.
— Странное решение, — задумчиво погладил он ее щеку большим пальцем. — Не могу определить трусостью это вызвано или здравым смыслом. Давно это было?
Вздрагиваешь под его ставшим вдруг жестким колючим взглядом, казалось бы, просвечивающим насквозь и извлекающим из души все скрытые полузабытые страхи. У нее был такой же пустой и пугающий взгляд. Но сейчас перед ним сидела не безжалостная убийца-Верас под кодовым номером “14”, а испуганно расширившая глаза девушка, ничем не отличающаяся от остальных.
— Я... — вместо спокойного безэмоционального тона получается какой-то жалкий писк.
Пятый был намного сильнее ее и не изнурял нарочно свой организм. И пусть между ними всегда были теплые отношения, лишь укрепившиеся за эти несколько дней с их встречи, но противно сосущее под ложечкой чувство страха не оставляло ни на минуту. Пожалуй, приди ему в голову ее убить, она не смогла бы ему долго сопротивляться. Не этой перекачанной горе мышц. А ведь она еще к нему так близко.
Слишком близко.
Но только ему она могла доверять, потому ничуть не возражала против его прикосновений. Даже совсем наоборот, хотелось, чтобы его руки обнимали как можно дольше. Быть может тому виной стали долгие годы одиночества и страха.
Просто нужны объятия и тишина...
— Я оказалась оглушена, — подняв руку, убрала его ладонь от своего лица. — Не смогла освободиться. Эти уроды посчитали, что убили меня и даже не стали проверять, — Олег прищурился, увидя в ее глазах ни с чем не сравнимую чистую ненависть. — Я их вычислила.
— Я так понимаю, что умирали они долго?
— Попробовали бы они у меня быстро скончаться!!!
Вот теперь он ее окончательно узнал. Фурия. Неистовая, дикая и непокорная, ненавидящая всех вокруг, а не ее бледная запуганная тень. Совсем как в старые добрые времена всеобщего безумия и массовой гибели. Эх, ностальгия.
