Кира заинтересованно скользнула взглядом по стоящему перед ней могущественному светлому духу в одних трусах с надписью “Большие возможности не скроешь”, который, перестав читать морали, ругался сейчас на всех известных языках мира, даже на польском “Kurwa”, и что-то магичил над своей одеждой, водя над ней руками. Не прошло и минуты, как вся его одежда оказалась охвачена резко взметнувшимся бело-серым пламенем, который превратился в обычный белый свет и окутал его тело. Мгновение — и Рух снова стоит в своем предыдущем наряде, словно ничего не было. Занятно, значит он сам себе одежду создает? И все его каверзные наряды порождения его же разума, как и он сам? А то она все голову ломала, где он себе портных ищет.
Блондин с деловым видом смахнул несуществующую пылинку с наплечника, поправил штанину и осуждающе поднял одну бровь, когда заметил оценивающий взгляд Войны, направленный ему в пах, где скрывалась интересная надпись.
— Насколько я знаю, такие путы, словно тюремные цепи, получают угодившие в Чистилище души, которые лишились привязки в мире живых, но оказавшиеся достаточно могущественными, чтобы не подвергнуться очистке личности и отправиться на перерождение, — продолжил он лекторским тоном, начиная зачем-то потихоньку воплощать себе массивные стальные наручи, начиная с кончиков пальцев, где снова появились когти. — Чем больше сила духа, тем больше ему требуется времени, чтобы бездна поглотила его полностью. Особенно сильным требуется несколько тысяч лет, чтобы окончательно сдаться смерти и уйти в небытие. Но до этого времени их связывает проклятьем смерти, чтобы души не могли вернуться в мир живых в виде неприкаянных призраков, — тяжелые латные наручи покрыли обе его руки до локтя, остановившись на этом, а сам псевдоангел в одно мгновение оказался перед дернувшейся от неожиданности девушкой и безбоязненно схватил ее за плечо, не позволяя отстраниться. — Ты мне лучше вот что скажи... — его глаза вновь полностью залило мягким теплым серебряным светом, когда он принялся внимательнее вглядываться в паутинки, наматывая одну из них на палец. — Я вижу, что твое тело не пострадало в этот раз, — с намеком указал он на недавно прокушенную змеем руку, на которой сейчас не было ни единого шрамика, как и на полностью зажившей шее без царапин. — Значит ты попала в Чистилище по своей воле. Похвально. Даже мне это сложно сейчас, хотя я куда сильнее и опытнее какой-то там личинки настоящего божества, — вновь расплылся дух в клыкастой ухмылке, сильнее стиснув плечо молча смотревшей на него исподлобья диверсантки. — Ты попала в Чистилище, имея привязку в виде живого физического тела, так что не должна была получить проклятье. Вот если бы тебя убили — тогда вопросов бы у меня не возникало. Значит, эти путы не твои... — его лицо приняло крайне серьезное выражение, а распахнувшиеся над головой четыре крыла словно навес отрезали их от внешнего мира. — Кто на тебя напал? — шепотом спросил Рух, склонившись к самому ее уху.
Кира не смогла ответить, внезапно осознав, что большая часть ее воспоминаний обрывается после того момента, как ее связало и утащило в бездну, продолжаясь лишь когда она “вынырнула” из пустоты с душой лиса. А вот то, что было в промежутке... Остались лишь какие-то слабые образы, звуки, ощущения и СТРАХ. Она помнит, что что-то там было, что сильно напугало даже Вераса, отчего ее до сих пор не оставляют отголоски забытой истерики.
— Тварь из бездны... — тихо сказала Война, вычленив из памяти лишь размытую картинку чьего-то человекоподобного силуэта и мерзкое прикосновение слизкого языка. — Он был словно...
И тут она отшатнулась, вырвавшись из хватки удивленного таким поведением парня. Запутавшись в своих ногах, она упала и совсем не по-верасовски начала отползать от блондина, отталкиваясь пятками от земли, пока не уперлась спиной в стену дома. Обхватив плечи руками, Кира сжалась и задрожала, словно от сильного холода, чувствуя наступление паники. На короткий миг ей почудилось что-то знакомое в склонившимся над ней крылатым силуэтом, и это вызвало у нее беспричинный неконтролируемый ужас.
— Интересно, — Рух задумчиво звякнул фалангами стальной перчатки, к которой прилипли духовные нити, но приближаться и успокаивать девушку не стал. — Кажется, я понял, где ты получила настолько сильное потрясение, что даже меня вспомнила. Однако... — он покачал головой, словно мамаша, увидевшая, какой беспредел учинил ее ребенок. — Так дальше дело не пойдет. Твое психическое состояние не стабильно. Если так дальше пойдет, то ты можешь сорваться и начать бросаться на окружающих.
— С... Сама знаю, — огрызнулась Верас, обхватив голову руками, которую снова пронзила резкая боль. — Я просто... Не знаю, что со мной происходит...
— Твоя аура разорвана в хлам. Прости, только сейчас увидел.
Девушка подняла взгляд на склонившегося над ней парня, чьи кончики волос едва касались земли, ничуть при этом не испачкавшись. В его светящемся взгляде можно было прочесть сострадание и растерянность.
— Я не знаю, как тебе помочь, — спустя минуту раздумий тихо выдал блондин, присев на корточки и с легким звяканьем положил закованные в сталь руки на колени. — Ты знаешь способ, которым ты сумеешь вернуть себе силы и душевное равновесие, и не мне его осуждать, ведь сам не намного лучше... — отвел он взгляд. — Могу только дать совет. Разберись со своими воспоминаниями. Чтобы справиться со смутой в твоей душе ты, для начала, должна узнать чем она была вызвана. Узнай в чем причина твоего страха и кто твой враг.
— Кто мой враг?... — прищурилась Кира, поняв, что он что-то не договаривает, и это вызвало у нее сильные подозрения. — Слушай, Рух... Ты говорил, что был призван с того света, так? Значит, следуя твоим словам, ты должен был тоже иметь на себе проклятье смерти, ведь ты бесплотный дух, сбежавший из Чистилища. Почему же ты чист? И действительно ли ты единственный в своем роде?
Судя по тому, как он нахмурился, подобные вопросы ему не понравились. Блондин поднялся на ноги и отошел на шаг с явной задумчивостью: стоит ли ему отвечать или лучше стоит промолчать?
— Потому что, во-первых, я был призван по всем правилам оккультных наук простыми смертными, а не сбежал самостоятельно, — пробормотал он, начиная медленно развоплощать свои латные наручи с перчатками (видимо, серьезная защита требует от него больше времени и сил, чем обычная одежда), к которым нити почему-то не хотели липнуть. — Когда призывают — проклятье исчезает, и потому изгнать меня назад становится не так просто. Во-вторых, я не бесплотный. Я, как и ты, хорошо закрепился в этом мире, создав себе физическую оболочку, в которой обитаю. Иначе я бы просто не мог контактировать с окружающим миром. Пока она не уничтожена — в Чистилище я не вернусь. Я сильный дух. Наверное, один из сильнейших оставшихся в этом мире. Когда я был на том свете, то не встречал никого опасного для себя. Там обитали лишь мелкие духовные паразиты и энергетические вампиры, с которыми мне даже бороться лень было. А единственный по-настоящему сильный противник... — пауза. — Я никогда тебе этого не говорил, но изначально я не был один, — сложил он пальцы домиком. — С самого начала в противовес моей светлой силе существовал еще один дух, являющийся моей полной противоположностью. Ее звали Хильда. Моя Инь. Она была темным духом дисбаланса и той еще стервой, — хмыкнул. — Не смотря на то, что мы должны уравновешивать и поддерживать друг друга, отношения между нами были далеки от дружеских. Скорее, мы только и делали, что стремились пустить друг другу кровь любым способом. Особенно Хильда старалась. Эта психованная бросалась на меня везде, где только заметит! И пару раз чуть реально не убила!
— И где она сейчас?
— Я ее уничтожил, — спокойным тоном, будто говорил о погоде. — Полностью. Бесповоротно. Стер из истории этого мира раз и навсегда. В свое время она поглотила огромное количество душ, достигнув небывалой силы, обогнав даже меня, но я был старше и опытнее, а также имел серьезную подпитку со стороны смертных, призвавших меня, в виде их веры. Это была тяжелая битва...
